Владимир Мавродин - Рождение новой России
Однако размах Крестьянской войны в Прикамье расстроил планы командования правительственных войск. Михельсон потерял след самого Пугачева и повернул к Уфе. Главная армия оторвалась от противника и двинулась к Осе. Численность войска Пугачева доходила до 9 тыс. человек. 18 июня Пугачев подошел к Осе. Он обратился к осажденным с манифестом, но, видя, что увещевания не помогают, приказал начать штурм города. Неоднократные приступы прошли неудачно. В бою были ранены Белобородов и Салават Юлаев, отпущенный Пугачевым для извлечения в Башкирию. Казаки и башкиры, гарцевавшие у стен Осы, призывали открыть ворота крепости и тем самым избежать кровопролития. Наконец, это подействовало, чему способствовала и новая попытка овладеть крепостью. Из Осы в стан Пугачева явился направленный властями старик — отставной сержант, который когда-то видел в лицо государя Петра III. Пугачев решил воспользоваться случаем, чтобы укрепить свой авторитет «подлинного императора». Он переоделся в простое казачье платье и встал в одну шеренгу с другими казаками. Привели старика. Отставной сержант стал обходить выстроившихся казаков, внимательно вглядываясь в каждого. Дошла очередь и до Пугачева. Находчивость Пугачева помогла ему. «Што, старик, узнал ли ты меня?», — спросил он. «Бог знает, — отвечал старик. — Как теперь признаешь! В то время был ты помоложе и без бороды, а теперь в бороде и постарел». Пугачев не отступал: «Смотри, дедушка, хорошенько, узнавай, коли помнишь!». Старик долго глядел на него и, наконец, произнес: «Мне-де кажется, што вы походите на государя». Тогда, облегченно вздохнув, Пугачев сказал старому сержанту: «Ну так смотри ж, дедушка! Поди, скажи своим-то, чтоб не противились мне, а то я всех предам смерти». Старик явился на следующий день и заявил во всеуслышание: «Теперь я узнаю, што ты подлинна наш надиожа-государь».
21 июня Оса сдалась без боя, а майора Скрипицына, командовавшего гарнизоном, Пугачев назначил «главным командиром»[64]. Дорога на Казань была открыта, и 5-тысячная Главная армия Пугачева лавиной двинулась на запад.
22 июня Главная армия стояла уже на берегу Камы у Рождественского завода. Пугачев еще 19 июня ездил к Каме, для того чтобы найти место переправы. По его приказу через болота настилали гати, чинили мосты и дороги, а жители села Сундырь получили распоряжение готовить лодки и плоты для переправы войск повстанцев через Волгу.
Восставшие шли на Казань. Пугачев использовал и отрыв своих войск от регулярных команд Михельсона, сдерживаемых отрядами восставших башкир, и ошибку правительства, перебросившего регулярные войска в Башкирию и на Урал и обнажившего Казань, и поддержку Главной армии народом, что обеспечивало постоянное ее пополнение. 23 июня заводские крестьяне переправили войска «государя» на другой берег Камы.
Вместе с Пугачевым шел на Казань прославившийся своими действиями в Пермском крае один из выдающихся предводителей Крестьянской войны — Иван Белобородов. Пугачев сумел сохранить и провести сквозь суровые испытания закалившееся ядро своего войска. Оно непрерывно пополнялось башкирами, крестьянами, мастеровыми, работными людьми. Некоторые из них «сначала были к возмущению первые», а многие «в зимнее время в народе составляли смятение», не раз поднимали оружие против заводчиков и приказчиков, были «в бегах» во время карательных экспедиций, бежали в мае к самому Пугачеву, в первых рядах с башкирами «обирали домы» господские и приказчичьи, бились за Осу и вошли в нее с победой, а затем уже двинулись с Пугачевым под Казань.
Переправившись вместе с Главной повстанческой армией через Каму, Пугачев держал направление на Казань, но, пройдя несколько верст, свернул в сторону Боткинского и Ижевского заводов, так как понимал, что, поскольку они находятся в руках правительства, их нельзя оставлять у себя в тылу.
Узнав о приближении повстанческой армии, купцы и заводские чиновники спешно покинули заводы. Заводские власти создавали отряды для борьбы с восставшими. Но Пугачев сумел их опередить. 24 июня армия восставших показалась на дороге к Боткинскому заводу. Встречали Пугачева все бывшие в этот день на заводе крестьяне и мастеровые. Завод подожгли, и в огне сгорели здания, конторы, церкви. Вскоре вся армия восставших во главе с Пугачевым появилась у Ижевского завода. 27 июня восставших встретили звоном колоколов, и весь народ — крестьяне, работные люди и даже духовенство с крестом и иконами — приветствовал Пугачева.
Взятие Боткинского и Ижевского заводов обеспечивало Пугачеву беспрепятственное движение к Казани и значительно укрепило армию восставших.
Успешное движение Главной армии восставших к Казани во многом было предопределено повстанческим движением в Казанском крае, которое началось задолго до прихода в этот район Пугачева. Восстание крестьян Казанского края, разгоревшееся зимой 1773/74 г., в марте — апреле было жестоко подавлено карателями. Но вскоре в связи с первыми известиями об успехах Пугачева в Башкирии и на уральских заводах и в еще большей степени при вступлении самого Пугачева на территорию Казанского края оно снова разгорелось.
В армии восставших было много приписных к уральским заводам крестьян — выходцев из Казанского края. От них-то сюда и проникали слухи о новых успехах Пугачева. Крестьяне тайно собирались на сходки и обсуждали эти известия. Наибольшую активность проявляли работные люди, приписанные к заводам, помещичьи крестьяне и крестьянство нерусских национальностей, которое испытывало классовый, национальный и религиозный гнет. В Казанском крае действовал отряд удмурта Чупаша, мещеряка Бахтиара Канкаева, татарина Мясогута Гумерова и др.
Крестьянство с нетерпением ждало прихода войск Пугачева, чтобы с их помощью навсегда разделаться с крепостниками. Переправа Пугачева через Каму привела к повсеместному массовому восстанию в Казанском крае. Сюда прибыли люди Пугачева с его манифестами и указами.
Здесь энергично действовали пугачевские полковники Дорофей Загуменнов, Григорий Филинков, атаманы Андрей Носков, Федор Калабин (Шмота) и Карп Степанов (по прозвищу Карась) — активный участник и руководитель восстания приписных крестьян Авзяно-Петровского завода еще в 1761–1762 гг.
Крестьянское восстание в Казанском крае принимало характер, все более и более грозный для помещиков, заводчиков и царских властей. Крестьяне уничтожали помещичьи усадьбы, расправлялись с помещиками, старостами и приказчиками, пытаясь таким образом обрести свободу и получить землю. Чем ближе Пугачев подходил к Казани, тем быстрее росла его повстанческая армия. Отовсюду спешили к нему или его посланцам на конях и пешком приписные к заводам, помещичьи, экономические, ясачные и государственные крестьяне, русские и нерусские: татары, марийцы, удмурты. Они уже знали: Пугачев идет на Казань — центр эксплуатации и порабощения народов Заволжья и Прикамья, оплот заводчиков и помещиков.
Войска повстанцев взяли Трехсвятское (Елабугу), Сарапул, Агрыз, Заинек, Мензелинск, Мамадыш. Пугачева всюду встречали колокольным звоном, хлебом-солью. Если под Осой у Пугачева было около 5 тыс. человек, то на пути от Осы до Казани к нему «пристало татар и русских мужиков до семи тысяч человек». В сражениях у села Новокрещенского и под Казанью Пугачев разбил правительственные войска. Новый главнокомандующий войсками, действовавшими против Пугачева, Ф. Ф. Щербатов, сменивший умершего в апреле Бибикова, пытался сконцентрировать свои силы в одном месте и преградить восставшим путь на Казань. Отряды Голицына, Попова, Жолобова, Обернибесова, Гагрина и Михельсона спешили к Казани. Но восставшие башкиры своими действиями отвлекали правительственные войска от решения главной задачи, и даже энергичный Михельсон был задержан военными действиями башкир. Несколько дней Михельсон не имел никаких сведений о Пугачеве и переправился через Каму только 3 июля.
Казань являлась большим, многолюдным городом, важным административным центром. В городе царила паника. Дворянство разбегалось, а оставшиеся в городе дворяне, чиновники, духовенство и купцы лихорадочно готовились к обороне. Гарнизон Казани насчитывал около 2 тыс. человек и имел многочисленную артиллерию. До 6 тыс. вооруженных жителей Казани и ее окрестностей должны были усилить гарнизон. Под ружье встали дворяне, чиновники, купцы и даже гимназисты. Согнали окрестных татар и чувашей. Но не все это воинство было надежным. Не приходится говорить о дворовых, ремесленниках, мастеровых, с нетерпением ожидавших прихода пугачевцев.
Оборону Казани возглавил П. С. Потемкин. Возводились полевые укрепления, земляные батареи, ретраншементы, ставились рогатки. Оборонительные сооружения разделили на три части. Каждому указали место, где он должен был стоять в случае нападения.
