Чарлз Дарвин - Путешествие натуралиста вокруг света на корабле "Бигль"
Я получил столько удовольствия, бродя среди скал и гор св. Елены, что чуть ли не с сожалением спустился утром 14-го числа в город. Еще до полудня я снова был на борту, и «Бигль» поднял паруса.
19 июля мы достигли острова Вознесения. Те, кто видел вулканический остров, расположенный в области засушливого климата, сразу же представят себе, как выглядит остров Вознесения. Они вообразят себе гладкие конические холмы ярко-красного цвета с вершинами большей частью усеченными, возвышающиеся каждый в отдельности над ровной поверхностью черной несгладившейся лавы. Главный холм в центре острова кажется отцом остальных, меньших конусов. Его называют Зеленым холмом за легчайший оттенок этого цвета, едва уловимый в это время года с якорной стоянки. Черные скалы на берегу, в которые неистово хлещет бурное море, довершают унылую картину.
Поселение расположено у самого берега; оно состоит из нескольких домов и казарм, беспорядочно расставленных, но прочно выстроенных из нетесаного белого камня. Живет здесь одна только морская пехота да несколько негров, освобожденных с невольничьих кораблей и получающих жалованье и пищу от правительства. На острове нет частных лиц. Многие из морской пехоты были, казалось, вполне довольны своим положением; они полагали за лучшее прослужить свои двадцать один год на берегу, каков бы он ни был, нежели на корабле, и сам я, будь в морской пехоте, с радостью присоединился бы к такому выбору.
На следующее утро я поднялся на Зеленый холм высотой в 2 840 футов, а оттуда пошел поперек острова к его наветренной оконечности. От поселка на берегу к домам, садам и полям, расположенным около вершины центральной горы, ведет хорошая проселочная дорога. По обочине ее поставлены мильные камни и баки, откуда каждый прохожий может удовлетворить свою жажду, напившись хорошей воды. Подобная же заботливость проявляется в каждой подробности хозяйства, и в особенности в содержании источников, так что ни капли воды не пропадает даром; и в самом деле, весь остров можно сравнить с гигантским кораблем, содержащимся в первоклассном порядке. Восхищаясь деятельным трудолюбием, достигшим таких результатов, каких нельзя было ожидать, судя по имевшимся в распоряжении людей средствам, я не мог удержаться от сожаления, что оно растрачено ради столь жалкой и пустой цели. Г-н Лессон справедливо замечает, что только английской нации могло прийти в голову пытаться сделать остров Вознесения плодородным; другой народ воспользовался бы им лишь как крепостью в океане.
Близ этого берега ничего не растет; дальше в глубь острова можно иногда встретить зеленую клещевину да немногочисленных кузнечиков, истинных друзей пустыни. В центральной, возвышенной части по поверхности кое-где разбросана трава, и все вместе очень похоже на худшие места в Уэльских горах. Но как ни скуден на вид подножный корм, около 600 овец, множество коз, несколько коров и лошадей — все отлично живут на нем. Из туземных животных кишат во множестве наземные крабы и крысы. Действительно ли крыса является местным животным, весьма сомнительно; тут водятся, судя по определению м-ра Уотерхауса, две разновидности: одна черного цвета, с нежной блестящей шерсткой, живущая на поросшей травой вершине; у другой шерстка коричневого цвета, не такая блестящая и более длинная, и живет эта крыса около поселения на берегу. Обе разновидности на одну треть меньше обыкновенной черной крысы (Mus rattus) и отличаются от нее как цветом, так и характером шерстки, ничем не отличаясь в прочих существенных отношениях. Я почти не сомневаюсь, что эти крысы (подобно обыкновенной мыши, которая также одичала) были сюда завезены и, как и на Галапагосских островах, изменились под действием новых условий, в которых они оказались; потому-то разновидность, живущая на вершине острова, отличается от той, что обитает на берегу. Туземных птиц здесь нет совсем, но цесарка, ввезенная с островов Зеленого Мыса, встречается в изобилии, да и обыкновенная курица точно так же одичала. Кошки, выпущенные когда-то на волю, чтобы истреблять крыс и мышей, до того расплодились, что сами стали большим бедствием. Остров полностью лишен деревьев, и в этом, как и во всех прочих отношениях, он очень сильно уступает острову св. Елены.
Одна из моих экскурсий привела меня к юго-западной оконечности острова. День стоял безоблачный и жаркий, и остров, не блещущий красотой, предстал передо мной в своей отталкивающей обнаженности. Лавовые потоки покрыты буграми и до того неровны, что явление это было бы трудно объяснить с геологической точки зрения. Промежутки между неровностями покрыты наслоениями, пемзы, пепла и вулканического туфа. Пока мы проходили мимо этой стороны острова на корабле, я не мог догадаться, что за белые пятна испещряли всю равнину; теперь же я увидал, что то были морские птицы, спавшие до того беспечно, что даже среди дня человек мог бы подойти и схватить их. Эти птицы были единственными живыми существами, какие я видел за целый день. У берега, хотя дул только легкий бриз, через изломанные лавовые скалы перекатывался мощный прибой.
Геология этого острова во многих отношениях интересна. В нескольких местах я заметил вулканические бомбы — массы лавы, вылетевшие в воздух в жидком состоянии и потому принявшие шарообразную или грушевидную форму. Не только их наружная форма, но в некоторых случаях и внутреннее строение весьма любопытным образом указывает на то, что они вращались во время своего полета в воздухе. Внутреннее строение одной такой бомбы весьма точно показано в разрезе, изображенном на прилагаемом рисунке. Центральная часть состоит из крупных ячеек, которые уменьшаются в размере по мере приближения к краю, где находится как бы оболочка снаряда, около У3 дюйма в толщину, из плотного камня; она в свою очередь покрыта наружной коркой из мелкоячеистой лавы. Почти не приходится, я думаю, сомневаться, во-первых, в том, что наружная корка, быстро охладившись, приняла то состояние, в каком мы ее сейчас видим; во-вторых, что все еще жидкая внутри лава уплотнялась возле внешней застывшей корки под действием центробежной силы, создаваемой вращением бомбы, и так образовалась плотная каменная оболочка; наконец, в том, что центробежная сила, понижая давление в частях бомбы, расположенных ближе к центру, позволила горячим парам расширить свои ячейки, отчего в центре образовалась крупноячеистая масса.
Холм, сложенный более древней свитой вулканических пород и долго неправильно считавшийся кратером вулкана, замечателен своей широкой, слегка вогнутой круглой вершиной, заполненной многочисленными последовательными наслоениями пепла и тонких шлаков. Эти блюдцеобразные слои, обнажаясь у края, образуют правильные кольца разнообразных цветов и придают вершине самый фантастический вид; одно из этих колец, белое и широкое, похоже на круг, на котором объезжают лошадей, и потому холм назвали Манежем Дьявола. Я привез с собой образцы одного из этих туфовых наслоений розоватого цвета, и всего удивительнее то, что, как находит профессор Эренберг, он почти целиком состоит из веществ, ранее принадлежавших организмам; Эренберг обнаружил в нем пресноводных инфузорий с кремнистыми раковинками и не менее 25 видов кремнистой растительной ткани, главным образом злаков. Ввиду отсутствия каких бы то ни было углеродистых веществ профессор Эренберг полагает, что эти органические тела прошли через вулканический огонь и были извержены в том состоянии, в каком мы видим их теперь. Внешний вид наслоений наводит меня на мысль, что они отложились под водой, хотя, ввиду крайней сухости климата, мне пришлось предположить, что во время какого-нибудь сильного извержения тут, вероятно, шли ливни и временно образовалось озеро, в которое и падал пепел. Теперь, однако, можно заподозрить, что это озеро не было временным. Но, как бы там ни было, можно быть уверенным, что в какую-то былую эпоху климат и произведения острова Вознесения сильно отличались от нынешних. Да и где на земле найдется такое место, в котором при ближайшем рассмотрении не обнаружились бы признаки бесконечного круга перемен, которые претерпевала, претерпевает и будет претерпевать наша земля?
Покинув остров Вознесения, мы поплыли в Баию, на побережье Бразилии, чтобы завершить наши кругосветные хронометрические измерения. Мы прибыли туда 1 августа и провели там четыре дня, в течение которых я предпринял несколько длинных прогулок. Я был рад убедиться в том, что мое наслаждение тропическим пейзажем ничуть не уменьшилось с потерей новизны. Элементы этого пейзажа до того просты, что их стоит упомянуть в доказательство того, какими незначительными особенностями определяются изысканные красоты природы.
Местность можно охарактеризовать как гладкую равнину около 300 футов высотой, повсюду изрытую плоскими долинами. Подобное строение замечательно для страны с гранитным основанием, но оно наблюдается почти повсеместно в тех более мягких формациях, из каких обычно сложены равнины. Вся поверхность страны покрыта различными величественными деревьями, между которыми расположены участки обработанной земли, а среди этих участков возвышаются дома, монастыри и церкви. Следует напомнить, что в тропиках буйная пышность природы сохраняется даже поблизости от больших городов, ибо естественная растительность живых изгородей и склонов холмов производит впечатление большей живописности, нежели все то, что может создать искусный труд человека. Поэтому тут немного таких мест, где ярко-красная почва представляет резкий контраст со сплошным зеленым покровом. С края равнины открываются далекие виды то на океан, то на большой залив с его низменными, лесистыми берегами и белыми парусами многочисленных лодок и челноков. Кроме этих пунктов вид отовсюду крайне ограничен; когда проходишь по ровным тропинкам, лишь изредка промелькнет справа или слева уголок одной из лесистых долин, лежащих внизу. Могу добавить, что дома и особенно храмы выстроены в каком-то своеобразном и довольно фантастическом стиле. Все они выбелены, и когда их освещало яркое полуденное солнце, то на фоне голубого небосклона они казались скорее какими-то призраками, нежели реальными зданиями.
