Питер Хопкирк - Большая Игра против России: Азиатский синдром
Теперь предстояла наиболее опасная часть операции — отступление в крепость под убийственным вражеским огнем. Удивительно, что, несмотря на плотный огонь неприятеля, прорыв обошелся практически без потерь — сыграла свою роль и скорость перебежки, и огневая поддержка со стен крепости. Вся вылазка была оплачена ценою жизни восьми англичан, а спасла, несомненно, намного больше, возможно, весь гарнизон. Как только смельчаки вбежали в ворота, Робертсон, который наблюдал за операцией с одной из башен, поспешил их поздравить. «Сикхов, — записал он впоследствии, — все еще переполняло бурное волнение, они наперебой рассказывали, сколько врагов перебили, и показывали свои запятнанные кровью штыки и обожженные лица». Он отметил, что они походили на «толпу религиозных фанатиков в экстазе». К тому времени гарнизон находился в осаде уже сорок семь дней. Словами не передать, что им пришлось пережить, не теряя надежды, что хоть один из гонцов да прорвался. Продовольствие, боеприпасы и боевой дух неуклонно таяли. Множество винтовок, изначально далеко не новых, окончательно вышли из строя. Робертсон и офицеры знали, что, если подмога не подоспеет, вскоре придется или сдаться, или погибнуть. Однако в тот день, когда удалось разрушить подкоп, блеснул луч надежды. Допрос взятых «языков» принес известие, что на дороге из Гилгита идут какие-то бои. Все задавали себе один и тот же вопрос: означает ли это приближение помощи? Ответ не заставил себя ждать.
* * *Защитники крепости еще не знали, что в это время два отряда англичан наступали на Читрал с юга и с востока. Когда весть о тяжелом положении гарнизона достигла Индии, там неторопливо шли приготовления к экспедиции в Сват и Читрал. О грозящей Робертсону большой и непосредственной опасности и не думали. Кроме того, полагали, что враг принял ультиматум и до 1 апреля отступит. Весть о том, что Робертсон с небольшим отрядом находится в осаде, а конвой с боеприпасами из Гилгита перехвачен, причем двое офицеров оказались в руках Шера, немедленно сменила благодушие на нечто подобное панике. Мысль о горстке британских офицеров и солдат лояльных туземных войск, выдерживающей осаду несметных вражеских полчищ в отдаленной и живописной крепости и обреченных на гибель, вызвала страшные аналогии с недавней трагедией в Судане. «Грядет новый Хартум», — объявляла газета «Грефик». Те, чья память оказалась немного получше, вспоминали Бернса, Макнагтена, Каваньяри, Конолли, Стоддарта и прочих, ставших жертвами восточного коварства за пределами Индии. Опасаясь, что основная спасательная экспедиция может прибыть слишком поздно, как случилось в Хартуме, руководство решило немедленно отправить из Гилгита отряд поменьше.
Там, в Гилгите, тем временем нарастали опасения, что неприятности могут распространиться к востоку от Читрала. Без существенного ослабления собственной системы обороны и гарнизонной службы выделили 400 сикхских пионеров. Эти здоровяки, которым обычно поручали дорожное строительство, были также искусными бойцами, которые уже не раз превосходно показали себя в боях. Кроме того, ими командовал чрезвычайно способный и опытный пограничник полковник Джеймс Келли. К ним присоединились сорок кашмирских саперов с двумя горными пушками — недопустимо мало для столь сложного и ответственного предприятия. Положение спасло неожиданное предложение бывших противников Британии, 900 бойцов нерегулярных воинских формирований из Хунзы и Нагара. «Роскошные парни, — отмечал один из офицеров Келли. — Выносливые, прирожденные альпинисты, не ведающие усталости». Предложение было с благодарностью принято. Всех их перевооружили современными винтовками. Чтобы по ошибке не принять кого-то из этих одетых по местному обыкновению бойцов за врагов, каждый получил полоску красной ткани, которую повязывали вокруг шапок. Сто человек из их числа были причислены непосредственно к отряду Келли, а остальных развернули в передовые дозоры для обеспечения продвижения основных частей, охраны проходов и перевалов.
Времени на подготовку отряда и составление планов у Келли не было. Приказ следовало исполнять немедленно: каждый день, возможно, каждый час увеличивал опасность того, что Робертсон и его люди разделят судьбу генерала Гордона. Предстоял напряженный 200-мильный марш, часто через глубокие снега, по едва ли не самому сложному ландшафту в мире. Идти предстояло по местам, где любой встречный мог оказаться врагом, а у каждой караванной тропы, в каждом ущелье и на каждом перевале подстерегали вражеские снайперы. Сводный отряд Келли (для уменьшения нагрузки они даже не взяли с собой палатки) выступил из Гилгита 23 марта. Неделей позже основной отряд в 15 000 штыков под командованием генерал-майора сэра Роберта Лоу вышел из Пешавара на север. Гонка за Читрал началась.
Капитан Френсис Янгхасбенд, который некоторое время служил в Читрале политическим советником, отправился с экспедицией Лоу в качестве специального корреспондента «Таймс». Правительство с неохотой (поскольку он в то время официально ушел из армии), но все-таки на это согласилось. В отличие от многих Янгхасбенд не разделял предположений, что за читральским кризисом стоят русские, но расценил подготовку и отправку экспедиции как репетицию сокрушительного противостояния возможным покушениям России на северные границы Индии. Отряд Лоу состоял из трех бригад пехоты, двух эскадронов конницы, четырех батарей горных пушек и целого ряда вспомогательных подразделений. Многие считали, что он излишне велик и недостаточно управляем для решения задачи, в которой скорость марша важнее огневой мощи. Но с самого начала был взят высокий темп продвижения, а вскоре пришлось штурмовать несколько хорошо укрепленных вражеских позиций. 3 апреля отряд Лоу взял штурмом расположенный на высоте 3500 футов перевал Малаканд, ведущий в Сват. Перевал удерживали 12 000 воинов-пуштунов Умра Хана. Маневр, предпринятый нападавшими, — параллельное наступление двумя колоннами с последующим резким изменением направления главного удара на запад — внес смятение в стан пуштунов. Они свирепо и храбро сражались, но в атаку шли лучшие полки британской пехоты, включая королевских стрелков и гордонских горцев. Наконец пуштуны обратились в бегство, оставив на поле боя множество убитых и раненых. Британские потери составили всего семьдесят убитых и раненых.
Через два дня эскадрон конницы Корпуса разведчиков атаковал в чистом поле двухтысячный вражеский отряд, многих уничтожил, остальных обратил в бегство — с минимальными потерями в своих рядах. 13 апреля пехотный батальон Корпуса разведчиков столкнулся с еще большими силами неприятеля. В бою было убито более 600 пуштунов. Собственные потери составили всего дюжину бойцов. К сожалению, среди убитых оказался их полковник, который получил пулю в живот, когда шел в полный рост в атаку на сомкнутые ряды неприятеля. Моральный дух сторонников Умра Хана стремительно падал. Через четыре дня они попытались занять позиции в его цитадели, дворце в Мунде. Однако приближение войск, обладающих столь подавляющим преимуществом в боевой мощи, заставило их бежать в горы. В крепости офицеры Лоу помимо прочего обнаружили среди писем проспект некоей шотландской фирмы, обосновавшейся в Бомбее, в котором Умра Хану, по словам Янгхасбенда, предлагался «роскошный выбор оружия и боеприпасов, от пулеметов Максима за 3700 рупий до револьверов за 34 рупии». Фактически ничего поставлено не было, потому что офицеры довели это до властей и фирму выдворили из Индии.
Самое печальное, что все еще не было никаких вестей относительно осажденного в Читрале гарнизона. Все понимали, что Робертсона со всем отрядом уже может не быть в живых. Не было вестей и о продвижении отряда полковника Келли. Однако после захвата Мунды единственной преградой между победоносными отрядами Лоу и их целью оставался 10 000-футовый заснеженный перевал Ловарай — южные врата в Читрал. Как только они его преодолеют, начнется только состязание со временем, ну, быть может, еще немного с отрядом Келли, продвигающимся с востока. Поскольку взоры всей нации были с тревогой прикованы к Лоу и его войскам, они стремились оказаться в Читрале первыми.
* * *Все это время Келли и его люди пробивали путь через горы. Сначала они не столкнулись ни с каким противодействием читральцев, не предполагавших, что кто-то может попытаться пройти здесь в такое время года. 30 марта колонна на высоте 10 000 футов пересекла край снегов, и продвигаться стало заметно труднее. Днем, защищая глаза от снежной слепоты с помощью темных стеклышек, они медленно карабкались наверх, преодолевая тяжелые снежные заносы. Ночью, не имея палаток, спали под открытым небом. Этого не выдержали кули, которых наняли для переноски припасов, и в первую же ночь в снегах они сбежали, прихватив груженых пони. Правда, их удалось вернуть силой, и с тех пор за кули внимательно присматривали. Все еще не было никаких признаков приближения врага.
