Алфред Мэхэн - Влияние морской силы на историю 1660-1783
Морская борьба была сейчас же перенесена в Вест-Индию. События, которые последовали за тем, предшествовали; во времени как сражениям Сюффреня, так и окончательной выручке Гибралтара, но они отличаются таким самостоятельным значением, что требуют отдельного рассмотрения и имеют в то же время столь близкое отношение к окончанию войны и к условиям мира, что составляют драматический финал первой и ступень перехода ко второму. Так, в самом деле, и подобает, чтобы блестящая, хотя бы и нерешительная, морская победа заключила историю войны, по существу, морской.
Капитуляция Йорктауна состоялась 19-го октября 1781 года, и 5-го ноября де Грасс, не поддаваясь настояниям Лафайета и Вашингтона, чтобы флот содействовал перенесению войны далее к югу, отплыл из Чесапика. Он достиг Мартиники 26-го числа, через день после того, как маркиз де Булье (Marquis de Bouille), командовавший французскими войсками в Вест-Индии, отбил смелым внезапным нападением голландский остров Сент-Эсташ. Оба военачальника затем согласились на соединенную экспедицию против Барбадоса, осуществлению которой, однако, помешали сильные пассатные ветры.
После этой неудачи французы обратились против острова Сент-Кристофер, или Сент-Китс (план XVIII). 11-го января 1782 года флот с шестью тысячами солдат на кораблях стал на якорь на западном берегу острова у Бастера, главного его города. С берега не было оказано никаких препятствий, так как маленький гарнизон, в шестьсот человек, удалился в укрепленный пост, на десять миль к северо-западу, на Бримстон-Хилл, — уединенной обрывистой возвышенности, командующей подветренным берегом острова. Французские войска высадились и преследовали гарнизон, но так как позиция оказалась слишком сильной для атаки открытою силою, то начались осадные операции.
Французский флот остался на якоре на рейде Бастера. Между тем вести об этом нападении достигли до сэра Самуила Худа, который последовал за де Грассом с континента и, вследствие продолжавшегося отсутствия Роднея, был главнокомандующим флотом на Вест-Индской станции. Он отплыл с Барбадоса 14-го числа, встал на якоре под Антигуа 21-го и посадил на свои корабли весь отряд войск, какой только можно было взять оттуда, в числе около семисот человек. Вечером 23-го числа флот направился к острову Сент-Китс, неся паруса с таким расчетом, чтобы они позволили ему подойти к неприятелю уже на рассвете следующего утра.
У англичан было только двадцать два корабля, против двадцати девяти французских, причем последние были вообще сильнее, чем корабли противника соответствующих классов; чтобы понять начальные планы Худа и их последующие изменения, необходимо проследить за очертаниями берега; на этом стоит остановиться, так как, несмотря на безрезультатность его попытки, поведение его в течение последовавших за тем трех недель составляет самый блестящий образец военных действий во всей войне. Острова Сент-Китс и Невис (планы XVIII и XIX), будучи разделены только узким каналом, непроходимым для линейных кораблей, составляют, в сущности, один остров; и так как их общая ось имеет направление с северо-запада на юго-восток, то для парусных кораблей, при пассатных ветрах, необходимо обходить южную оконечность Невиса, откуда ветер делается уже попутным для достижения всех якорных стоянок на подветренном берегу островов. Бастер удален почти на двенадцать миль от западной оконечности Невиса (форт Чарльз), и его рейд тянется по направленно с востока на запад. Французский флот стоял здесь на якоре в беспорядке, в три или четыре ряда (план XVIII, Л), не ожидая атаки, и корабли, стоявшие в западном углу рейда, не могли достигнуть тех, которые стояли в восточном, без лавировки — процесс медленный, а под огнем и опасный. Важнейшее обстоятельство, о котором следует далее заметить, это такое положение всех восточных кораблей, что суда, приближавшиеся с юга, могли пройти к ним при обычном ветре.
Поэтому Худ, читаем мы, намеревался появиться здесь на рассвете, в боевом строю и готовым к сражению и напасть на восточные корабли, дефилируя мимо них всем флотом (а, а') и сосредоточивая, таким образом, огонь всех своих кораблей на немногих неприятельских; затем, повернув так, чтобы избежать огня других, он предполагал, поворотив сначала через фордевинд, а затем оверштаг, пройти медленно со всем своим флотом мимо части неприятеля, избранной им для атаки. План был смелый, но бесспорно основательный в принципе; едва ли могло случиться, чтобы следствием его не вышло ничего хорошего, и если бы только де Грасс не выказал большей находчивости, чем выказывал до тех пор, то можно было бы надеяться даже и на решительные результаты[187].
Однако и наилучшие начертанные планы могут не удаваться, так и план Худа был разрушен недосмотром вахтенного начальника на шедшем впереди фрегате, который вышел из ветра и на который поэтому наскочил линейный корабль. Последний при этом также получил такие повреждения, которые задержали движение флота на несколько часов, потребовавшихся на их исправление. Французы были таким образом предупреждены о приближении неприятеля, и де Грасс, хотя и не подозревая о предположенной атаке, боялся, чтобы Худ не прошел под ветер от него и не расстроил осады Бримстон-Хилла — предприятие, столь безрассудно смелое для слабых сил Худа, что трудно себе представить, как де Грасс допустил возможность его, не замечая в то же время слабости своей собственной якорной позиции.
В час пополудни 24-го числа увидели английский флот, обходивший южную оконечность Невиса, в три часа де Грасс вступил под паруса и направился к югу. К закату солнца Худ повернул на другой галс и лег также к югу, как будто бы отступая, но он был значительно на ветре у своего противника и сохранял это преимущество в течение всей ночи. На рассвете оба флота были под ветром Невиса — английский близ острова, французский в расстоянии около девяти миль от него (план XIX). Некоторое время было потрачено на маневрирование, в котором целью Худа было согнать французского адмирала еще более под ветер, так как после неудачи своей первой попытки он составил еще более смелый план — занять место якорной стоянки, оставленное его несообразительным противником, и утвердиться там в неприступной позиции. В этом он успел, как будет видно ниже, но, чтобы понять оправдание этого явно рискованного движения, необходимо указать, что Худ таким образом становился между осаждавшими Бримстон-Хилл и их флотом; или, если бы последний встал на якорь близ холма, то английский флот оказался бы между ним и его базою на Мартинике, готовый перехватить припасы или вспомогательные отряды противника, направленные сюда с юга. Коротко говоря, позиция, на которой Худ надеялся утвердиться, была на фланге коммуникационной линии противника — позиция, тем более выгодная, что на острове не было средств для продовольствия целого отряда войск, так внезапно высаженного на него. Кроме того, оба флота поджидали подкреплений, Родней был на пути и мог прибыть ранее французского подкрепления — что он и сделал, и вовремя, чтобы спасти остров Сент-Китс — чего он не сделал. Надо помнить также, что это было только четыре месяца спустя после того, как был взят Йорктаун; дела Англии шли плохо, кое-что следовало бы сделать, а кое-что предоставить случаю, и Худ знал себя и своих офицеров. Можно прибавить также, что он знал и своего противника.
В полдень, когда склоны холмов Невиса покрылись любопытными и заинтересованными в результате зрителями, английский флот быстро построился в линию на правом галсе и лег на север, по направлению к Бастеру (план XIX, А, А'). Французы в этот момент шли в строе кильватера к югу, но сейчас же повернули на другой галс и направились на неприятеля в строе пеленга[188] (А, А'). В два часа британский флот был уже в таком положении, что Худ сделал ему сигнал встать на якорь. В двадцать минут третьего французский авангард подошел на расстояние пушечного выстрела к английскому центру (В, В, В), н скоро затем был открыт огонь, причем нападавшие совершенно правильно направляли свои усилия, главным образом, на арьергардные английские корабли, которые, как это часто бывает при очень длинных кильватерных строях, растянулись, чему в этом случае способствовала еще медленность хода четвертого корабля, считая от концевого, Prudent. Французский флагманский корабль, Ville de Paris, 120-пушечный, под флагом де Грасса, бросился в образовавшийся таким образом разрыв, но ему помешал Canada, 74-пушечный корабль, командир которого, Корнуолис, брат лорда Корнуолиса, обстенил все паруса и сдался назад перед носом огромного неприятеля для поддержки арьергарда, этому примеру благородно последовали Resolution и Bedford, бывшие непосредственно впереди него (а). Представлявшаяся теперь картина была полна движения, при крайнем воодушевлении противников. Английский авангард, избежавший атаки, быстро становился на якорь (Ь) в назначенной ему диспозиции. Командовавший эскадрой, находившийся в центре, гордо полагаясь на искусство и доблесть своих командиров, сделал сигнал передним кораблям поставить все паруса и занять свои места, не обращая внимания на опасность, угрожавшую арьергарду. Последний, атакованный на близком расстоянии противником, численно превосходившим его, невозмутимо шел к своей цели, убавив паруса, и встал на якорь, последовательно, в линии кильватера (В, В'), при громе орудий французов, смущенных своею неудачею. Де Грасс продефилировал мимо врага, разрядив по нему орудия, и отошел, взяв опять к югу и уступив, таким образом, свою прежнюю якорную стоянку слабейшему, но более искусному сопернику.
