KnigaRead.com/

Джалал Баргушад - Обнаженный меч

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джалал Баргушад, "Обнаженный меч" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

VII

ОБНАЖЕННЫЙ МЕЧ

Египетский караван, как и долгожданный

сын, раз в сорок лет появляется. Игид,

если вложишь меч в ножны, не берись за рукоять его.

Развесистое тутовое дерево во дворе с красными воротами перед домом, обращенным лицом к востоку. На качелях, привязанных к надежной ветви, раскачивались два мальчика. Оба крепкие, подобно дубкам баззского леса. Оба рослые, смышленные и ловкие. Утренний, пропитанный цветочным ароматом ветер, раздувал садри - длинные белые рубашки, надеваемые в день обряда Верности, и белые пустые торбы через плечо. В непривычном одеянии мальчики выглядели взрослее.

Качели, взлетая, почти касались верхней ветки тута. Ребята, вытянув вперед ноги, выкрикивали "хоп"... "хоп"... "хоп"... и раскачивались все сильнее. Их веселые звонкие голоса сливались с чириканьем неугомонных воробьев, которые поклевывали белые тутовые ягоды, только-только налившиеся соком.

Очаг, разожженный под тутовым деревом с вечера, еще не погас. Ребята раскачивались так, что с очага сдувался пепел и мелкие угольки. Дым, слоями расходящийся по всему двору, постепенно густел. Казалось, ребята летают в разряженном тумане, в котором не было видно даже прибитых к верхней перекладине ворот козлиных рогов, напоминающих скрещенные мечи.

Мальчики были так увлечены качелями, что не обращали внимания на дым. Со стороны могло показаться, что в этом душистом дыме вот-вот вспыхнет зеленое пламя, охватит и двор и дом. Не пощадит и мальчиков, резвящихся на качелях...

Тихонько скрипнули дверные петли. Из дома, рассекая плотный дым, вышла одетая с головы до пят в красное, высокая, стройная, белокурая женщина с мечом в руке. Подол ее платья, как пламя, распадался на язычки. Женщина, потирая слезящиеся от дыма крупные карие глаза, подошла к очагу, бережно прислонила меч к тутовому дереву и сама прислонилась к его мощному стволу.

За эти восемь-девять лет Баруменд очень изменилась. Будто это была не та самая, похожая на розу, Баруменд с младенцем. Куда подевалась юная улыбка пламенных губ? И вправду, все, подобно красоте Сакины56, преходяще. Природа отобрала ощутимую часть прелестей, подаренных Баруменд. Хотя ума и прибавилось, утрачено было многое. В пышных косах, ниспадающих до щиколоток, были заметны белые бороздки. Но, как и в прежние годы, она привязала к кончикам кос разные украшения. Привлекательность карих глаз, более лучезарных и блестящих, чем солнце, все еще не была утеряна.

А нежные руки Баруменд... Они сейчас больше походили на руки кузнеца. Будто увеличились и окрепли от молота. Эти руки после казни Абдуллы добывали хлеб из камня, огня и воды. Эти руки уберегли соколят-сыновей и меч Абдуллы.

Сыновья так были увлечены, что не видели мать. Баруменд, вытерев слезы, стекающие по безвременным морщинкам на белом лице, любовно смотрела на сыновей. Ласковым и бодрым голосом она окликнула их:

- Бабек, Абдулла, да буду я вашей жертвой, перестаньте качаться, устанете! Сейчас выглянет солнце! Муавия с выпаса прямо в атешгях пойдет, нам надо успеть туда раньше него. Слазьте, идите сюда.

- Гоп!

- Гоп!

Мальчики, проворно соскочили с качелей, подбежали к матери и потянулись к мечу, который Баруменд подняла над собой, держа одной рукой за рукоять, а другой - за кончик ножен. Бабек и Абдулла, подпрыгнув, повисли на мече.

- Мне!

- Нет, мне!

Баруменд никому из них не отдала меч, прикрикнула на сыновей:

- Хватит баловаться! Я дала обет в атешгяхе. Грех падет на нас, если опоздаем на обряд Верности... Встаньте-ка у очага, благословлю вас и пойдем.

Братья, отпустив меч, заспорили друг с другом. Абдулла тянул Бабека за ворот его долгополой рубахи и бубнил:

- Отцовский меч - мой. Мама для тебя купит у дяди Шибла меч получше.

А Бабек, обняв упрямого брата, то укорял его, то уговаривал:

- Слушай, на что тебе меч? Ты еще мал. Когда подрастешь, как я, купим меч и тебе. Отцовский меч переходит к старшему сыну. Я поспорил с Муавией. Оседлав коней завтра ночью в Гранатовой долине, устроим скачки. Его коню далеко до моего. Правда, мама? Такого коня, как мой Гарагашга, нету даже в табуне дяди Салмана.

Баруменд, кивнув, улыбнулась. Радостно ей было думать: "Сын - молот над вражьими головами! Подрастет - за кровь Абдуллы обязательно отомстит!" Мать была довольна, что сыновья спорят из-за меча. Баруменд краешком глаз оглядела окутанные дымом дом и двор: "пока прилично". На балконе виднелась колыбель. В ней она выпестовала сыновей. "Где то время, когда я баюкала их?"

У Бабека был сокол, этот сокол принял царственную осанку в нише на балконе. Кривым клювом выщипывал перья у воробья, которого держал в когтях, разрывая и жадно поедая свою добычу. Чанбар, сидящий у красных ворот, в дыму был похож на волка. В углу двора оседланный Гарагашга - конь Бабека похрустывал зеленой травкой и лениво помахивал хвостом. Кудахтали куры, копошились у изгороди из колючек, искали червей для своих жел-токлювых цыплят. Шелкоперые цыплята баловались, иногда пищали, бросались на матерей. Воробьи, присев у щелей в стенах, кормили своих неоперившихся птенцов кузнечиками.

Абдулла, скривив губы, расплакался. Сколько Бабек ни старался, не мог успокоить брата. Баруменд, чтоб отвлечь сыновей от ссоры за меч, сказала:

- Гляньте, какое прекрасное утро! - Потом погладила их по головам. Посмотрите, как дым окутал весь двор! Ага!.. Сейчас черные дивы Ахримана задыхаются от дыма. Больше злые духи не смогут подступиться к нашему дому. Проклятый Ахриман удрал, и кто знает, в какой пещере спрятался, подобно Лупоглазому Абу Имрану.

Услышав кличку "Лупоглазый", и Бабек, и Абдулла нахмурились. Широко раскрытые карие глаза блеснули темным пламенем мести. Имя главаря разбойников они много раз слышали от матери, плачущей над окровавленной одеждой отца. Может, потому они так спорили из-за меча. Каждый из них желал отомстить Лупоглазому за отца.

Со дня вхождения солнца в созвездие Близнецов57 небо над Би-лалабадом редко бывало чистым. Вчера ночью молнии, искромсав черные тучи, раскидали их. А ветер, усилившись к утру, погнал куда-то стаи туч, освободившихся от бремени и ставших легкими, как паучьи трута. Небо походило, на море без кораблей. Взгляд Баруменд был прикован к алеющему горизонту. Она ждала полного восхода солнца. А вот оно и заполыхало на горизонте. Горы окрасились в яркие цвета. Камни, покрытые густой росой, превратились в зеркала. Крупинки солнечного света искрились на высоких кручах Базза. И зеленые леса изменили свой цвет. Текучие воды заиграли, засверкали. Поток солнечных лучей, проходя сквозь ветки тута, падал на очаг. Очаг светился вдвое ярче.

Баруменд, вынув меч из ножен, провела им над головами сыновей. Меч, словно бы впитав свет утреннего солнца и пылающего во дворе очага, превратился в молнию. Баоуменд показалось, что вся Страна Огней озарилась. Женщина, прочитав молитву, как Мобед-Мобедан, приветствовала сначала солнце, затем - очаг. Встав на колени перед очагом, протянула меч к солнцу и истово воскликнула:

- Великий Ормузд, ты повелел, чтобы человек везде и всегда был добрым. И мои сыновья пришли в мир для добрых дел. Молю тебя, великий Ормузд, пребудь всегда с моими детьми!

Баруменд просила у солнца и великого Ормузда остроту мечам и силу рукам своих сыновей. Мать выпрямилась и с обнаженным мечом в руках, не мигая, с упованием глядя на солнце, обошла вокруг сыновей и очага. Потом опять опустилась на колени перед очагом и снова обратилась к солнцу:

- Великий Ормузд, заклинаю тебя, не подпускай к нашему дому злые силы! Пусть нога недоброго человека не ступит на наш порог. После гибели Абдуллы я растила сыновей моих в великих трудах, что называется горячие угли поднимала. Да вонзится нож в дурное око, да ослепнет дурной глаз, чтоб не коснулся нашего дома.

Бабек и Абдулла, глядя на солнце, повторяли вслед за матерью слова молитвы.

А она все просила солнце:

- Великий Ормузд, благослови сына моего Бабека, он сегодня перепояшется поясом-каста58, станет огнепоклонником. Этот огонь во дворе я разожгла в честь сына. Молю тебя, благослови его, чтобы меч его никогда не притупился. Если мой сын не отомстит за своего отца Абдуллу, я не смогу спокойно уснуть в обители тишины.

Горящие жаждой мести глаза Бабека устремлялись то к матери, то к солнцу, то к очагу. Он скорбно и задумчиво сжимал губы, слушал молитву матери и мысленно с отцовским мечом в руках, разыскав в горах Лупоглазого Абу Имрана, разрубал его: "Убийла, мой отец не останется неотмщенным! Я у табунщиков Салмана прошел выучку. Сумею владеть отцовским мечом".

В душе Бабека бушевала буря. Заалевшее от гнева лицо его было краснее камней, окрашенных хной. Тонкие, сросшиеся брови, изогнувшись, напоминали натянутый лук, ноздри красивого носа подрагивали.

Властный голос Баруменд отвлек Бабека от его дум:

- Сыны мои, во имя священного солнца встаньте на колени пред огнем!

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*