Валерий Шамбаров - Петр и Мазепа. Битва за Украину
Хотя на самом деле верхушка английской «общественности» уже осознала, что раздувать восстания под религиозными лозунгами себе дороже. Открывается дорога фанатикам и сектантам, возбуждается чернь, крушит все подряд. Но олигархи открыли для себя другие учения. Ими поделились каббалисты, оккультисты. Учения были тайными, сугубо для «избранных», но британская элита как раз и считала себя избранными. Она стала создавать особые организации. Масонские ложи. Они были как бы вне политических партий, вне религий. Таким образом, не попадали под запреты. Но люди, входившие в них, вырабатывали общую политику, проталкивали на ключевые посты нужных людей.
Хроническим безденежьем Карла II стал пользоваться Людовик XIV. Выплачивал крупные субсидии — и тому волей неволей приходилось дружить с Францией. Но у Карла II не было законных детей. Наследником престола считался брат Яков. Он командовал королевской армией, был человеком боевым, решительным, и потакать капризам оппозиции не собирался. Во втором браке он женился на католичке Марии Моденской и сам перешел в католицизм. Парламент поднял возмущенный вой, лишил его права наследования. Но в 1685 г. Карл II умер, и Яков плюнул на это решение. В армии его любили, среди лондонцев он пользовался большим авторитетом и уверенно сел на трон.
Недовольные подняли было мятеж, но большинство англичан поддержало Якова. Бунт он сурово подавил, перевешал более 300 человек. Оппозиционную партию вигов запретил, активистов пересажал по тюрьмам. Парламент вообще разогнал и начал править без него. Сам определял, какие расходы ему требуются, какие налоги собрать. Издал «Декларацию веротерпимости», отменил законы против католиков и дозволил назначать их на государственные посты. Семь англиканских епископов выступили с протестом, но Яков обвинил их в призыве к мятежу и арестовал.
Оппозиция поджала хвосты, не смела пикнуть. Утешала себя, что Яков не вечен. Надо дождаться, когда он умрет, и все уладится. А в семье у него запутался такой клубок, что впору было за голову схватиться. У второй жены короля детей не было, а от первого брака подросли две дочери, Мария и Анна. Карл II по настоянию парламента воспитал обеих в протестантской вере. Но религия и политика густо перемешались с проблемами иного сорта.
К Марии посватался штатгальтер Нидерландов Вильгельм Оранский. Причем сам он был гомосексуалистом, переживал нежный роман с графом Альбемарлем. Но надеялся таким образом вовлечь Англию в союз против Франции. Марию за Вильгельма выдали, однако надежды его поначалу не осуществились. Наоборот, при Якове Англия ориентировалась на абсолютистские державы: Францию и Швецию. Ну а вторая дочка Якова, Анна, увлеклась вдруг… фрейлиной королевы Сарой Дженнингс. История вышла слишком скандальной, и ее постарались завуалировать браками. Анну выдали за принца Георга Датского. Реальных прав на престол Дании он не имел, был человеком совершенно пустым, околачивался в Англии без дела и сильно пил. А на Саре вызвался жениться один из молодых военачальников — Джон Черчилль. Для карьеры ход оказался блестящим! Он попал в семью короля, стал чуть ли не родственником. Яков был благодарен за такую преданность, Черчилль стал его доверенным лицом, возглавил армию.
Но в 1688 г. королева Мария Моденская родила ребенка. Оппозицию это вогнало в шок. Появился католический наследник престола! Вот тут-то оказались очень кстати внепартийные структуры и связи. Масонские. Раньше партии тори и вигов считались непримиримыми врагами. А теперь они вдруг объединились. Их лидеры обратились к старшей дочери короля, Марии. Не хочет ли она заменить отца на престоле? Марии ее жизнь в Нидерландах не нравилась, а любви к отцу она не испытывала. Рассудила, почему бы и не стать английской королевой? Но английский престол был слишком уж ненадежным. Она ответила, что примет корону только вместе с мужем.
Для заговорщиков это подходило как нельзя лучше. У Вильгельма Оранского были армия, флот. Но и он поставил британцам условие — Англия должна вступить в союз против Франции. Оппозиция тоже составила список условий, о расширении прав парламента. Поторговались и сошлись. 12 тыс. солдат Оранского внезапно высадилось на британском берегу. Яков II очень удивился, поручил командовать армией своему личному другу, Черчиллю. Но тот предал благодетеля. Привел армию к Оранскому и перешел на его сторону. Якову пришлось бежать за границу, а парламент провозгласил совместное правление Вильгельма III и Марии II. Эту революцию британские историки назвали «славной». Видимо, из-за того, что она заложила принципы британской конституционной монархии. А может, по другой причине — из-за того, что она была масонской.
Вот такой была Европа во времена, о которых мы ведем рассказ. Кстати, если уж упомянуть о западной культуре, то не мешает помнить — представления о ней обычно преувеличиваются. Картины изысканного утонченного общества внедрялись в наше сознание значительно позже, из романов Дюма и популярных художественных фильмов. О какой уж культуре можно было вести речь, если в Европе до сих пор не прекращалась средневековая «охота на ведьм»? В 1660-х годах облавы и расправы прокатились по Германии, в 1670-х — по Швеции. В Далекарлии сожгли 99 человек, в провинции Ангерманланд — 75, примерно столько же в Стокгольме и провинции Упланд. А во Франции в конце 1670-х гг. при королевском дворе обнаружилась большая секта сатанистов. Причем выяснилось, что в жутких ритуалах с жертвоприношениями младенцев участвовали весьма высокопоставленные лица, даже королевская фаворитка мадам Монтеспан. Ее и нескольких знатных сановников Людовик пощадил, только удалил от двора. 36 сектантов и сектанток сожгли, а 81 король приговорил к пожизненному заточению и молчанию. Повелел тюремщикам держать их в цепях и немилосердно пороть, если попробуют заговорить — чтобы скандальная правда не выплыла наружу.
Между прочим, подобные процессы доставляли немало радостей обывателям. Публичные казни во всех европейских странах были частым и популярным зрелищем. Путешественник по Италии писал: «Мы видели вдоль дороги столько трупов повешенных, что путешествие становится неприятным». А в Англии казнили бродяг и мелких воришек, утащивших предметы на сумму 5 пенсов. Приговоры единолично выносил мировой судья, и в каждом городе в базарные дни собирались толпы зевак — смотрели, как вешают очередную партию провинившихся.
Были и более безобидные забавы. Свирепствовало пьянство. Современник, О. Шервин, описывал Англию: «Пьянствовали и стар, и млад, притом, чем выше был сан, тем больше человек пил. Без меры пили почти все члены королевской семьи… Считалось дурным тоном не напиться во время пиршества… Привычка к вину считалась своего рода символом мужественности во времена, когда крепко зашибал молодой Веллингтон, когда протестант герцог Норфолкский, упившись, валялся на улице, так что его принимали за мертвеца… В Лондоне насчитывалось 17 тыс. пивных, и над дверью чуть ли не каждого седьмого дома красовалась вывеска, зазывавшая бедняков и гуляк из мира богемы выпить на пенни, напиться на два пенни и проспаться на соломе задаром».
Грамотность в католических странах составляла 10–15 %, в протестантских — 20–30 % (поскольку там читали Библию на родном языке). А блестящая мишура прикрывала чудовищную грязь. Даже король Людовик XIV (как и его отец и дед) почти не мылся. Вши, ползающие по пышным нарядам кавалеров и дам, считались нормальным явлением. «Сборник правил общежития», изданный при Людовике, учил «причесываться раньше, чем идти в гости, и, будучи там, не чесать головы пятерней, чтобы не наградить соседей известными насекомыми». Тот же сборник рекомендовал «ежедневно мыть руки, не забывая сполоснуть и лицо».
Правилам хорошего тона отнюдь не противоречило высморкаться в рукав, а остроумной шуткой при дворе считалось плюнуть в рот спящему. Королевские обеды напоминали вульгарную обжираловку. И если в России в богатых домах испокон веков пользовались вилками, то во Франции (как и в Швеции, Германии) их еще не знали, Людовик, как вспоминали современники, «всю жизнь ел исключительно с помощью ножа и собственных пальцев». За столом он забавлялся, швырялся в присутствующих, в том числе в дам, хлебными шариками, яблоками, апельсинами, приготовленным салатом.
Между прочим, в Версале не имелось ни одной ванны, даже для короля. И туалетов не было. В западных странах они существовали только у англичан, их переняли то ли у русских, то ли у турок. Во Франции пользовались горшками. Горожане выплескивали их из окон прямо на улицу, выбрасывали и другие отходы. Приближение к большому городу путники определяли по смраду, и особенно славился своей вонью Париж. А во дворцах и больших домах горшков не хватало. Кавалеры и дамы оправлялись где придется. Принцесса Пфальцская писала: «Пале-Рояль весь пропах мочой». Из-за этого двор периодически переезжал — из Версаля на время перебирались в Лувр, в Пале-Рояль, Фонтенбло, а оставленную резиденцию мыли и чистили.
