Мурад Аджи - Европа, тюрки, Великая Степь
Точку в «союзе на вечные времена» поставил царь Александр II, который 30 мая 1876 года издал закон, запрещающий разговаривать и печатать книги на украинском языке, преподавать его в школах; даже песни, и те запрещались… Украинский язык с каждым годом делался все понятнее и понятнее для русского уха.
Если у украинцев действительно славянский, а не какой-то иной корень, то почему другие «русские» славяне, например новгородцы, не носят папах, как тюрки, не носят сапог, шаровар, косовороток, как тюрки? Почему они не поют таких душевных песен, как тюрки, не показывают таких зажигательных и выразительных танцев, как тюрки? Почему конь для новгородца есть кляча, транспортное средство, и не более, а для кипчака (будь он назван украинцем, русским или кем еще) конь — это продолжение души и тела, его второе «я»?
Вопросов тысячи, но все они — о злонамеренной фальсификации истории. Ложь укоренилась настолько, что уже никто не отличит, где правда, а где вымысел. Хотя все лежит на поверхности: на Украине сохранилась именно кипчакская культура, и никакая другая!
Возникнув в XVII веке, новые отношения между Московской Русью и Украиной сразу же обрели двусмысленный оттенок, который сохранился до сих пор: говорится одно, а делается другое. Москва, ее верхушка, всегда смотрела на жителей «козацкой земли» как на своих врагов, от которых, по выражению В. Н. Татищева, «многократно бунты и вредительские предприятия Российскому государству происходили». Вот почему русские стремились поставить Украину «под царскую руку», а та в ответ сопротивлялась.
Из-за различий в политической культуре верхушки двух «братских» народов просто не понимали друг друга. И не доверяли друг другу. Об этом писали и В. Н. Татищев, и В. О. Ключевский. Разве не показательно, что после объединения Украины с Россией «ни един гетман благополучно жизнь не кончил и ни одного гроба их в Малой России нет». А между прочим, слово «гетман» на тюркском языке означает «носитель духа», «носитель чести» народа!
И уж совсем показательно, что кличка «черкашин», то есть «украинец», в сознании правителей Москвы надолго обрела значение «изменник». Екатерина II в Инструкции «главному Малороссийскому командиру» Петру Румянцеву писала, что русский народ «привык оказывать не неприметное к Малороссиянам презрение». Последние отвечали тем же…[13]
Это чувство взаимной антипатии двух «братских» народов очень точно передал в XIX веке немецкий путешественник Иоганн Коль: «Отвращение, которое народ Малороссии испытывает к народу Великороссии, настолько велико, что его можно справедливо охарактеризовать как национальную ненависть».[14]
Беспамятство — страшная болезнь, ею страдает Россия. И не она одна. Известный французский историк Марк Ферро написал удивительную книгу «Как рассказывают историю детям в разных странах мира». Выясняется, о себе сочиняют все! Это — общепринятая норма «официальной» истории.
В Индии, например, по мнению Марка Ферро, история лишена сущности, она мифична в своей основе. История арабов — это «история, нарисованная в картинках». Персы ставят Персию центром цивилизации на планете. «Армения, много раз терпевшая поражения, охотно возвеличивает свою историю, придает ей светлый образ мученичества». Едва ли не каждая страна рассказывает СВОЮ историю детям! Так что упрекать русских историков за это нельзя, они выдумали о себе не больше других. Может быть, чуть больше.
Но… без настоящего прошлого не бывает настоящего будущего, ибо прошлое переходит в будущее — время неразрывно. История — это Запись Времени и событий в нем. Прерывая или искажая Запись, люди не меняют время, не останавливают события, они лишь воспитывают свое потомство ущербным, беспамятным, а значит, не способным смотреть в будущее.
Иногда беспамятство — благо. Оно — лекарство, правда, с примесью яда, лечит душевные раны народа, который пережил несчастье, разрушившее прежний ход жизни. А потом, по прошествии времени, яд накапливается и беспамятство уже вредит… Конечно, мучительно вспоминать прошлое, но, чтобы остаться народом и не раствориться среди соседей, это необходимо.
«Пойдешь за чужим — свое потеряешь», — учит древняя тюркская мудрость. Именно эти слова приказал выгравировать кипчакский хан Куря на чаше, сделанной из черепа русского князя Святослава, после его бесславного похода в Великую Степь.
Никогда не будет вновь созданного народа. Из десяти книг можно составить одну, но из десяти «этнических кусков» народ не собрать: толпа, лишенная исторических корней и традиций, не народ. Это относится и к американскому, и к любому иному «новому» народу. То будет идейно объединенное или политическое (государственное) сообщество. Но не более.
Народы мира отличаются не только внешне, не только своей культурой, обычаями, привычками, поведением. Они, как доказали биологи, отличаются еще и на генетическом уровне. Поэтому от негров не рождаются китайцы. Поэтому одному народу свойственна одна культура, а другому — другая. Поэтому есть четыре тысячи народов на нашей планете: все, вроде бы, равные, но все разные.
И о признаках, объединяющих людей в народы, известно с незапамятных времен. Написаны целые трактаты. Биологические особенности делят людей на расы, расы — на народы. Природа (или порода?) каждого из нас наследуется поколениями, идущими во след ушедшим… Это истина, известная всегда и всюду.
Но только не в официальной России. Здесь исследования человека не признают, хотя последние достижения науки в этой области поразительно интересны. Видимо, препятствуют политические догмы. А израильтяне, изучая себя, свою генетику, сделали удивительные открытия по рисунку кожи на кончиках своих пальцев. Выяснилось, не только каждый человек индивидуален по этому признаку, но и целые народы! У каждого свой отпечаток. Так, по рисунку кожи, израильтяне научились устанавливать: еврей — не еврей.
Один шаг до расизма? Вовсе нет, не надо пугать расизмом. Речь совсем о другом: мы, люди, прежде всего — живые существа, а уже потом — члены общества. Первично одно, вторично другое. Познание нашей собственной природы, нашей индивидуальности позволит нам, людям, понять истоки общественных и иных явлений жизни. Это очень важные знания. С них начинается не только история народов, но и все общественные процессы.
«Биологическое лицо» вне власти правителей. Например, даже белок ткани и кости у тюрков иной, чем у славян, вепсов и других народов лесной зоны. Природа Алтая и степи за тысячелетия создала особый тип человека, со своим здоровьем, со своим мироощущением, со своими традициями и культурой. Очень упрямый тип. Это и есть кипчакский народ! Он индивидуален. И эта его индивидуальность проявляется не только в культуре народа, но даже в узоре кожи на кончиках пальцев. И как бы ни называли генетического кипчака (кумыком, русским, украинцем или как-то еще) его «биологическое лицо» неизменно… Оно делает его похожим на родителей, на предков. «Каково семя, таково и племя», — еще в древности подметили люди. Сегодня это правило пытаются отменить, полагая, что цивилизованные народы не могут быть замкнутыми в себе… Очень спорная позиция, но она, к сожалению, есть.
В этнографии, как и в физике, все подчиняется своим законам, даже различия в характере народов, в их поведении, в приверженности к тем или иным блюдам и напиткам… Словом, случайностей в жизни народов нет.
Именно с неприятия биологических законов этнографии начинается несостоятельность наспех слепленного американского «народа», внутри которого люди поделены на этнические общины (итальянские, китайские и другие кварталы есть в любом крупном городе). Как это ни печально, но подобное наблюдается и в среде русских (те же общины).
Со времен Ивана Грозного между людьми воцарились недружелюбие, агрессивность, неуважение к своим новым собратьям и соплеменникам. Опричнину, например, вершили тюрки-кипчаки, которых приняли в «русские». И подобных примеров тысячи. К сожалению, рецидивы той давней болезни дают знать о себе поныне. Самый свежий тому пример — смертоубийства у Белого дома и в Останкине осенью 1993 года. Это и репрессии 1937 года, и гражданская война, и дальше вниз по исторической лестнице через жесточайшее подавление народных волнений Пугачева, Болотникова, Булавина, Разина, стрельцов. Это и опричнина, и множество иных эпизодов, когда русский с удовольствием уничтожал русского же. Уничтожал как врага, не чувствуя в нем родную кровь. Ни один другой народ мира — ни один! — не терзал себя так.
Вот чем кончаются этнографические опыты. Они ведут к саморазрушению народов. К беспощадной агрессии против себя.
…Конечно, не всем будут по душе эти строки. Как бы патриотически ни были настроены иные читатели, поверьте, не для их унижения писались они. Но древний Киев действительно не имел отношения ни к варягам, захватившим построенный город, ни тем более к славянам. Киев — это страница тюркской истории, которая была историей и России, она написана в равной мере и рунами, и «буквицей».
