Игорь Зимин - Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых
ЕЛ. Шнейдер. ИЛ. Татищев. ПЛ. Жильяр. А.В. Гендрикова. В.А. Долгоруков. 1917 г.
Об инциденте с обыском императрица немедленно проинформировала своих дочерей, оставшихся в Тобольске. Что очень важно, поскольку именно они должны были доставить в Екатеринбург оставшиеся в распоряжении семьи ценности. По словам П. Жильяра, «в этом письме в очень осторожных выражениях она давала понять, что надо взять нам с собой при отъезде из Тобольска все драгоценности, но с большими предосторожностями. Она сама драгоценности называла условно «лекарствами». Позднее на имя Тегелевой пришло письмо от Демидовой, писанное, несомненно, по поручению Ее Величества. В письме нас извещали, как нужно поступить с драгоценностями, причем все они были названы «вещами Седнева»».924
Как следует из ранее приведенной выдержки из дневника Александры Федоровны, она еще 10 апреля 1918 г. начала зашивать драгоценные камни в одежду. Позже Александра Александровна Тегелева дала следующие показания: «Демидова мне писала: «Уложи, пожалуйста, хорошенько аптеку и посоветуйся об этом с Татищевым и Жильяром, потому что у нас некоторые вещи пострадали». Мы поняли, что пострадали у них некоторые ценные вещи, и решили, что это Императрица дает нам приказание позаботиться о драгоценностях».925
Это указание было немедленно выполнено царскими дочерьми и слугами, остававшимися в Тобольске. Та же Александра Александровна Тегелева показала, что «мы взяли несколько лифчиков из толстого полотна. Мы положили драгоценности в вату и эту вату мы покрыли двумя лифчиками, а затем эти лифчики сшили. Таким образом, драгоценности были зашиты между двумя лифчиками, а сами они были с обеих сторон покрыты ватой. В двух парах лифчиков были зашиты драгоценности императрицы. В одном из таких парных лифчиков было весом 4,5 фунта драгоценностей вместе с лифчиками и ватой. В другом было столько же весу. Один надела на себя Татьяна Николаевна, другой Анастасия Николаевна. Здесь были зашиты (в обоих парных лифчиках) бриллианты, изумруды, аметисты.
Драгоценности Княжен были таким же образом зашиты в двойной лифчик, и его (не знаю, сколько в нем было весу) надела на себя Ольга Николаевна.
Кроме того, они под блузки на тело надели на себя много жемчугов.
Зашили мы драгоценности еще в шляпы Княжон между подкладкой и бархатом. Из драгоценностей этого рода я помню большую жемчужную нитку и брошь с большим сапфиром и бриллиантами.
У Княжон были верхние синие костюмы из шевиота. На этих костюмах (летних, в которых они приехали) пуговиц не было, а были кушаки и на каждом кушаке по две пуговицы. Вот эти пуговицы мы отпороли и вместе пуговиц вшили драгоценности, кажется, бриллианты, обернув их сначала ватой, а потом черным шелком.
Кроме того, у Княжон были еще серые костюмы из английского трико с черными полосками: это были осенние костюмы, которые они носили и летом в плохую погоду. Мы отпороли на них пуговицы и также пришили драгоценности, также обернув их ватой и черным шелком».926
Таким образом, только из показаний Тегелевой следует, что в двух «лифчиках» спрятано 9 фунтов ювелирных изделий, а это порядка 3,5 кг. Кроме этого, был еще один лифчик, вероятнее всего, такого же веса (4,5 фунта), жемчужные нитки, одетые на тело, драгоценные камни, зашитые в шляпы и пуговицы. Скорее всего, были драгоценности и в вещах, которые составляли личную кладь великих княжон. Об этом косвенно свидетельствует факт наличия вскрытых шкатулок после расстрела и то, что княжны после прибытия в Екатеринбург несли свои личные вещи сами, и они, по свидетельству очевидцев927, были достаточно тяжелыми. Кроме этого, во время обыска дома особого назначения белые нашли обгоревшие конверты с подкладкой синего цвета с надписью: «Золотые вещи, принадлежащие Анастасии Николаевне».928 Такие надписи делались на пакетах, сдаваемых в кладовые Камеральной части. Поэтому, к достоверным 3,5 кг ювелирных изделий мы можем смело добавить еще как минимум столько же, что составило бы порядка 7–9 кг. Таким образом, девочки, оставшиеся в Тобольске, уже знали, каким образом они доставят ценности в Екатеринбург.
Великие княжны Ольга, Татьяна, Анастасия и цесаревич Алексей с сопровождавшими их лицами прибыли в Екатеринбург 10 мая 1918 г. Комендант дома особого назначения проверил весь привезенный багаж.929
После того, как в мае 1918 г. царскую семью собрали в доме Ипатьева, последний комендант дома особого назначения Яков Юровский потребовал сдать ему все ценности. К этому времени Романовы ювелирные украшения уже не носили. В показаниях священника Сторожева упоминается, что «никаких драгоценных украшений на Александре Федоровне, а равно и на дочерях я не заметил».930
Александра Федоровна решила удовлетворить это требование и какая-то, видимо очень незначительная часть, ценностей была сдана. Через некоторое время шкатулку с драгоценностями принесли обратно и опечатали в присутствии императрицы. Романовым запрещалось вскрывать опечатанную шкатулку.
Екатеринбург. Ипатьевский дом
В дневнике Александра Федоровна описывала ситуацию следующим образом: «21 июня (4 июля 1918 г.) четверг… Оба мужчины (Юровский и Никулин) заставили нас показать все наши драгоценности, которые были на нас, и молодой описал их, а потом их у нас забрали (куда, насколько, зачем? Не знаю). Мне оставили только два моих браслета и браслет дяди Лео, который я не могу снять, и детям – каждой по браслету, что мы подарили им, их тоже невозможно снять, а также обручальное кольцо Ники, которое он не может снять». На следующий день в дневнике появилась запись: «Пришел комендант с нашими драгоценностями, при нас их опечатал и оставил на столе, и будут приходить каждый день проверять, не открыли ли мы пакет».931
Несмотря на все перипетии, Александра Федоровна продолжала «держать на контроле» все, что было связано с укрытыми ценностями. Поэтому «работа в этом направлении» продолжалась, и Александра вновь отметила в дневнике 16 мая 1918 г., что «Татьяна зашивала мои д<рагоценности>».932 Примечательно, что этим сугубо приватным делом занималась великая княжна Татьяна Николаевна. Видимо, императрица стремилась до предела сузить круг людей, которым был известен секрет «царских лифчиков».
К тому же Татьяна в семье имела репутацию «гувернантки» и «заместительницы» матери, и такая работа вполне могла быть ее личной инициативой. Следует подчеркнуть, что это последняя запись в дневнике императрицы, в которой упоминаются ее драгоценности. Вообще же последняя запись относится к 16 июля 1918 г., через день они спустятся в подвал и погибнут под пулями чекистов.
Потом наступила страшная ночь расстрела. Видимо, с драгоценностями Романовы не расставались или по крайней мере держали под рукой. Об этом свидетельствует то, что, несмотря на внезапное предложение посреди ночи спуститься в подвал, все великие княжны были в лифчиках-корсетах, в которые были вшиты ценности. Впрочем, Юровский упоминает, что Романовы вставали и собирались довольно долго, порядка 40 мин.
Яков Юровский в своей знаменитой «Записке» упомянул, что после того, как стихли выстрелы, расстрелыцики обнаружили, что жив Алексей, три великие княжны, Боткин и Демидова. Тогда же Юровский упомянул и про пули наганов, которые «отскакивали от чего-то рикошетом и как град прыгали по комнате. Когда одну из девиц пытались доколоть штыком, то штык не мог пробить корсаж».
После того как выстрелы стихли и раненые были добиты либо контрольными выстрелами, либо ударами штыков, началось стихийное мародерство. Один из расстрелыциков, Михаил Медведев, обратил внимание, что «в комнате во время укладки красноармейцы снимают с трупов кольца, брошки и прячут их в карманы».933 Это мародерство моментально пресек комендант Я. Юровский, который предложил расстрельной команде добровольно сдать ценности, или он начнет обыск и немедленно расстреляет тех, у кого эти ценности будут обнаружены. Юровский вспоминал934: «Тут начались кражи: пришлось поставить надежных товарищей для охраны трупов, пока продолжалась переноска (трупы выносили по одному). Под угрозой расстрела все похищенное было возвращено (золотые часы, портсигар с бриллиантами и т. п.)». Позже один из охранников показал на допросе: «Когда всех расстреляли, Андрей Стрекотин, как он мне это сам говорил, снял с них все драгоценности. Их тут же отобрал Юровский и унес наверх».935 Другой участник расстрела показал: «Со всех членов Царской Семьи, у кого были на руках, сняли, когда они были еще в комнате, кольца, браслеты и двое золотых часов. Вещи эти тут же передали коменданту Юровскому. Сколько было снято с умерших колец и браслетов, он не знает».936
Снятые с убитых ценности отнесли в комнату коменданта. По воспоминаниям того же чекиста М. Медведева: «На столе в минуту вырастает горка вещей, бриллиантовые брошки, жемчужные ожерелья, обручальные кольца, алмазные булавки, золотые карманные часы Никола II и доктора Боткина и другие предметы».937
