Александра Бахметьева - Полная история христианской церкви
В это время римское духовенство утвердилось преимущественно в Кенте и с завистью смотрело на успехи британских благовестников в остальном крае. «Приобрести бы короля Освея, и великий шаг был бы сделан к покорению всей Англии», — думалось римским священникам. Вскоре появилась возможность и осуществить это. Освей следовал правилам Старобританской (или Каледонской) Церкви, но его жена принадлежала к римскому исповеданию. При ней жил во дворце и духовник ее. Таким образом, в самом царском семействе водворились различные обычаи двух враждебных Церквей. Между тем как король со своими приближенными уже праздновал Пасху по древнему исчислению Старобританской Церкви, королева и ее духовник еще хранили пост, и Пасха совершалась во дворце два раза. Были и другие, не сходные между собой обычаи, и каждая сторона их упорно отстаивала. Часто возникали споры, которые становились все ожесточеннее. При каждом случае королева и ее духовник отзывались с презрением об обычае Британской Церкви и старались возбудить в короле сомнения относительно чистоты ее учения.
Вскоре нашли они ревностного и сильного союзника. Молодой англичанин по имени Вильфрид, ловкий и умный, любимый королем, ездил в Рим и возвратился оттуда горячим приверженцем папы. Эта приверженность была в нем не бескорыстна. Он видел в Италии и Франции духовенство, пользующееся властью, богатством, участием в государственных делах. Ему были обещаны такие же выгоды, если удастся привести могучего короля Освея к послушанию Риму. Он ревностно взялся за дело. Постоянно возбуждая споры о вере, он отзывался о Британской Церкви как о еретической, превозносил власть и силу папы, представлял королю, что ему гораздо приличнее покориться в вопросах веры тому, кого признают главой самые могущественные государи всего мира, чем слушаться бедных британских пресвитеров, которые не имеют никакой власти. Указывалось и на выгоды, которые может доставить союз с папой. Успешнее всего Вильфрид использовал нравственное состояние короля. Освей был все же христианином, и его совесть тревожилась совершенными им преступлениями. Вильфрид старался еще больше возбудить в нем угрызения совести и страх вечного осуждения, а затем указывал на единственный якобы путь получить прощение.
«Только один папа, — внушал он, — имеет право и власть прощать такие преступления, потому что эта власть вручена ему Самим Богом. Может ли король надеяться на спасение, если станет поддерживать еретическую Церковь, не имеющую права на существование, а не будет признавать папы, которому Сам Господь дал власть вязать и разрешать, который, как наместник Петра, имеет в своих руках ключи Царства Небесного и может открыть это Царство только тем, которые покорны ему?»
Такие внушения, очень часто повторяемые, поколебали короля. К тому же и мирские выгоды тянули его к Риму. Он решил созвать на совещание британское духовенство, которое с беспокойством следило за происками римской партии, взявшей большую силу при дворе. Совещание открылось в монастыре Стринсхоле.
— Почему, — сказал король, — не следовать бы нам всем одному закону, одному обычаю, так как мы надеемся на одно наследие небесное?
Британский епископ Кольман отвечал на это:
— Поставившие меня епископом научили меня следовать святому закону; они верные служители Божий, и не следует нам унижать их учение, потому что это есть учение Колумбы, блаженного апостола Иоанна и всех Церквей, которые были под его надзором.
— А наше учение и наш обычай, — возразил Вильфрид, — учение и обычай Рима, где проповедовали апостолы Петр и Павел. Этот закон признают и Галлия, и Италия, и весь мир; а вы одни, пикты и каледонцы, заброшенные на ничтожных островах, на краю света, дерзнете ли идти против всего мира? Что вы называете нам вашего Колумбу? Как бы свят он ни был, разве можно предпочесть его князю апостолов, тому, которому Сам Господь сказал: «Ты еси Петр, и тебе дам Я ключи Царства Небесного»?
Эти слова сильно подействовали на присутствовавших.
— Ты сам скажи мне, Кольман, — попросил король, — правда ли, что Господь сказал эти слова Петру?
— Правда, — отвечал Кольман.
— А нашему Колумбе была ли когда-нибудь дана такая власть? Можешь ли это доказать?
— Конечно, нет, — был ответ Кольмана.
— Следовательно, — возразил король, — мне лучше покориться Петру, так как у него ключи Царства Небесного; иначе, когда я приду к дверям, — мне не отворят.
Победа оказалась на стороне Рима. Кольман и единомышленные с ним епископы и пресвитеры объявили, что не хотят изменить обычаям своим и признать над Церковью власть папы. Они ушли: кто в свои монастыри, кто в горы Валлиса и Северной Шотландии, храня в сердцах вражду к новым обычаям и к власти Рима, которая со дня на день больше распространялась.
Вильфрид за услуги, оказанные Риму, был возведен в сан епископа Нортумберланда и награжден обширными землями, отнятыми у древних монастырей. Он стал усердно вводить новые римские порядки, но своим высокомерием оскорблял подчиненное ему духовенство, а неимоверной роскошью возбуждал всеобщее негодование. Не столько убеждениями, сколько наградами и дарами привлекалось духовенство к послушанию Риму. Таким образом посвящено было много недостойных епископов. Возникали споры, распри между искателями епископских престолов. Сам Вильфрид, впоследствии обиженный тем, что после смерти архиепископа Кентерберийского, примаса Англии, занял это место не он, а ученый грек Феодор, присланный из Рима, встал в ряды недовольных, претерпел низложение и заключение в темницу. Но его деятельность еще не кончилась. Освобожденный из тюрьмы, он обратил и подчинил папе королевство Суссекс, до того еще остававшееся языческим, опять занял место епископа Йоркского, несколько раз ездил в Рим, проповедовал языческим фризам (в нынешней Голландии) и умер, снова отставленный от епископского звания, но сказочно богатый.
В VIII веке уже вся Англия признавала власть папы, и ее короли оказались покорными сынами Римского престола. Они часто посылали дары в Рим, установили подать в пользу папы, ходили богомольцами к мощам святого Петра. Но не так скоро признали власть папы на севере. Шаг за шагом подвигалась она, вытесняя все дальше на север своих упорнейших противников. В горах Северной Шотландии и Валлиса оказано было такое же сильное сопротивление христианскому влиянию Рима, какое некогда было оказано оружию Рима языческого. Старобританское духовенство, не подчинившееся папе, продолжало поддерживать в народе вражду к пришельцам и к их приверженцам, которых представляло предателями веры. В беседах проповедников, в народных песнях клеймились позором небрежные «пастыри-наемники», предавшие овец своих «хищным римским волкам». Раздражение было до того сильным, что когда в конце VIII века один епископ решился праздновать Пасху в одно время с англичанами, то в народе произошло волнение, которое надо было усмирять силой. Одного из валлийских вождей, подозреваемого в склонности к римским обычаям, народ умертвил. Однако постепенно признавали главенство Рима и твердыни Старобританской Церкви: Иона, Банкор, другие знаменитые монастыри. Но так крепка была в них духовная жизнь, что, даже и признавая власть Рима, они не дали себя заковать в однообразные формы римской обрядности. В них осталось много прежнего: ревность к изучению Священного Писания, к благовествованию. Некоторые иноки, до конца оставшиеся твердыми в своей привязанности к древним обычаям и ненависти к римскому исповеданию, оставили отечество и перенесли на германские земли свою ревностную деятельность.
Никогда не удалось Риму полностью победить дух независимости в Английской Церкви и совершенно подчинить ее себе. Во все времена ее истории поднимались громкие голоса против произвола и нововведений пап. Безбрачие духовенства было часто отвергаемо, горячее слово проповедников раскрывало народу истины веры. Предпринимались попытки переводить на народный язык Священное Писание, тогда как во всех странах, покорных Риму, обязательно было иметь Писание только на латинском языке.
Христианская вера оказала свое благотворное действие на Англию. В ранней истории этой страны мы встречаем больше примеров кротости, справедливости и любви к правде, чем во всякой другой в это суровое время. Многие короли стяжали себе славу добродетелью и святостью, покровительствовали науке. Королевы, оставив пышность двора, служили Господу в смирении и нищете, оказывая помощь нуждавшимся и страдавшим.
Умственная деятельность, так рано пробужденная в ирландских монастырях, не могла быть сразу подавлена влиянием Рима. И в VII, и VIII веках, когда научное образование стояло на очень низкой ступени во всей Западной Европе, наукой усердно занимались в монастырях Англии, при которых почти везде открывались училища. Беда Достопочтенный, уже упоминавшийся нами летописец Английской Церкви, может считаться достойнейшим представителем того благочестиво-ученого направления, которое господствовало в среде английских иноков. Воспитанный в монастыре Вирмуте, он еще в молодые годы вступил в иночество, и вся его дальнейшая жизнь была посвящена молитве, ученым трудам и воспитанию юношества. Он преподавал в училище при монастыре Ярро. Зная языки греческий, латинский и еврейский, тщательно изучал Священное Писание и сделал первую на Западе попытку перевести слово Божие на английский язык. Он переводил Евангелие от св. Иоанна, когда его застигла предсмертная болезнь. Приветствуя радостно минуту своего отшествия к Господу, с хвалой Богу на устах, он скончался в 735 году, окруженный учениками. Ученики Беды продолжали трудиться по его примеру. Один из них, Эгберт, впоследствии епископ Йоркский, основал знаменитое Йоркское училище, из которого вышло много ученых и благочестивых мужей, трудившихся над распространением слова Божия и всякого полезного знания. Таков был, между прочим, знаменитый Алкуин, родившийся в самый год смерти Беды Достопочтенного.
