Рустан Рахманалиев - Империя тюрков. Великая цивилизация
Но захватчик каракитаев, бывший кочевник, не сумел завоевать уважения у оседлых тюрков, составлявших большую часть населения его новой империи. Его политические просчеты и организованные им религиозные преследования вызвали волнения. Под влиянием жены Кучлук изменил своей прежней христианской (несторианской) вере, стал буддистом, и вскоре во всех подвластных ему землях начались гонения на иноверцев, которых заставляли принимать буддизм. В особенности пострадали мусульмане Кашгара и Хотана, где по приказу Кучлука были запрещены предписанные Кораном молитвы, азан, ношение мусульманской одежды, закрыты все медресе; имам Хотана был распят на двери медресе.
По приказу Кучлука был убит царь Кульджи, признавший себя вассалом Чингисхана. Вдова и принц Кульджи оказали сопротивление узурпатору, затем обратились за помощью к Чингисхану. Тот воспользовался случаем: у него появилась возможность избавиться от несносного Кучлука, придя на помощь дружески настроенному к нему царству, и Чингисхан направляет своего полководца Джэбэ на спасение вдовы и сироты.
В 1218 г. корпус численностью 2 тыс. человек под командованием Джэбэ двинулся по направлению к Памирскому плато, миновал горы Неба (Тянь-Шань) и подошел к Кульдже. Кучлук тем временем бежал в Кашгар, оставив часть своих территорий, а народ, проживавший там, принял воинов Джэбэ как настоящих освободителей.
Джэбэ, в противоположность обычному поведению монголов по отношению к оседлым народам, потребовал от войска строжайшего соблюдения неприкосновенности людей и их имущества и повсюду встречал восторженный прием населения. Вскоре Кучлук был настигнут людьми Джэбэ и убит в предгорьях Памира. Его последние сторонники были сметены монголами, которые в течение нескольких недель заняли всю Каракитайскую империю. В 1218 г. весь Восточный Туркестан вместе с районами Или, Иссык-Куля, Чу и Таласа был присоединен к Монгольской империи.
Вызвали ли успехи Джэбэ зависть Чингисхана, как думали многие? Или его встревожила предполагаемая независимость талантливого полководца, прославившегося своими победами на отлогах Памира? Он отправил ему письмо, в котором советовал не поддаваться гордости, погубившей тайанга найманов, а затем его сына Кучлука. Но Джэбэ продемонстрировал свою глубочайшую верность: он отправил в императорский лагерь тысячу коней – все с белой звездой на лбу, – похожих на того, которого много лет тому назад он убил одной-единственной стрелой, когда Чингисхан готовился на нем броситься в бой. Эпизод, конечно, значительно приукрашен, но он еще раз подчеркивает подозрительность Чингисхана и его ревнивое стремление к безраздельной, абсолютной власти. Но далекий от мысли создать свое собственное царство, полководец хана завоевал для него целую империю у подножия Крыши Мира.
Аннексия Каракитайской империи создала для монголов Чингисхана возможность прямого контакта с исламским миром, о котором они прежде получали сведения только благодаря купцам, водившим караваны, ремесленникам или дипломатам.
Итак, захватив Кашгар и Хотан, тюрко-монгольские войска вплотную подошли к землям, подвластным хорезмшаху Ала-ад-Дину Мухаммеду (см. «Государство хорезмшахов»). Однако непосредственные контакты людей хорезмшаха с тюрко-монголами имели место гораздо раньше.
Хорезмшах, присоединив к своей империи Иран и Мавераннахр, мечтал о захвате Китая. В 1215 г. Мухаммед узнал о том, что Чингисхан взял столицу Северного Китая – Пекин. Чтобы проверить эти сведения, он отправил к Чингисхану послов во главе с Баха-ад-Дином.
Посольство хорезмшаха прибыло в Пекин сразу после взятия города войсками Чингисхана в июле 1215 г. Чингисхан принял Баха-ад-Дина с почестями и весьма приветливо, а когда посольство возвращалось в Хорезм, Чингисхан вручил для хорезмшаха множество даров и подношений.
Через некоторое время из Хорезма было отправлено новое посольство, которое явилось к Чингисхану с большим торговым караваном. В ответ на это посольство Чингисхан отправил в Хорезм своих послов с товарами и подарками. Во главе их был богатый купец, хорезмиец Махмуд, впоследствии известный под именем Махмуд Ялавач, который привез послание от Чингисхана: «Я – владыка Востока, а ты – владыка Запада! Пусть между нами будет твердый договор о дружбе и мире. Я буду относиться к тебе как к сыну. Пусть купцы и караваны обеих сторон отправляются и возвращаются, и пусть дорогие изделия и обычные товары, которые есть в моей земле, перевозятся ими к тебе, а твои, в том же порядке, пусть перевозятся ко мне».
Хорезмшах Мухаммед принял их торжественно и внимательно выслушал послание монгольского xaна, где, как сказано, отмечалось, что Чингисхан знает хорезмшаха как могущественного государя и желает заключить с ним мирный договор, почитая его наравне с лучшими из своих сыновей. Последняя «любезность» не понравилась хорезмшаху, который считал себя вторым Александром Македонским и вторым султаном Санджаром.
Ночью хорезмшах тайно призвал к себе Махмуда и объявил, что он, как хорезмиец, должен служить ему, шаху Хорезма, а не Чингисхану. А когда Махмуд якобы согласился, хорезмшах спросил: «Правду ли сказал мне Чингисхан, заявляя, что он владыка Китая и что он захватил город Тамгадж?» Махмуд ответил: «Да, он сказал правду». Хорезмшах сказал: «Ты же знаешь, каковы мои владения и как они обширны, знаешь, как многочисленны мои войска. Кто же он, этот проклятый, чтобы называть меня своим сыном?! Какое же у него войско?» Махмуд Ялавач ответил, что войско Чингисхана в сравнении с армией хорезмшаха все равно что одинокий всадник перед конницей или дымок против ночного мрака. И тогда хорезмшах дал согласие на мирные связи с Чингисханом и на обмен торговыми караванами.
По возвращении посольства Махмуда в Пекин Чингисхан снарядил в Хорезм большой торговый караван. Всего с караваном следовали 450 купцов-мусульман и с ними по два-три человека от каждого племени тюрков-монголов. Вместе с личным представителем Чингисхана, послом Ухуна, они составили посольство к хорезмшаху. В 1218 г. этот караван вышел в путь.
В тот период Чингисхан не желал вступать в противоборство с главой одного из сильнейших в военном отношении государств Азии – хорезмшахом, поэтому Джучи, как главнокомандующий, имел приказ Чингисхана – не вступать в военные действия с войсками шаха и быть осторожным в высказываниях в адрес владыки Хорезма.
Однако настрой Мухаммеда в отношении монголов был менее миролюбивый. Как показывают последующие события, шах пытался выиграть время, но решение воевать против Чингисхана им было уже принято: по приказу Мухаммеда вокруг Самарканда строились укрепления, формировались войска, складировался провиант.
В ходе карательной экспедиции против меркитов тюрко-монголы соприкоснулись с армией шаха Хорезма. Во главе 60-тысячного войска хорезмшах двинулся из Самарканда. Переправившись через реку Иргиз, он достиг Тургайской степи, где увидел последствия уже свершившегося разгрома меркитов. Пустившись в погоню, войска хорезмшаха вскоре настигли тюрко-монголов, которыми командовал Джучи. Увидев, что войска хорезмшаха готовятся к битве, Джучи сказал хорезмшаху, что его отец, Чингисхан, запретил ему вступать в сражение с войсками Хорезма, что их задачей был только разгром меркитов, что они готовы даже передать людям хорезмшаха все захваченные у меркитов трофеи. Однако хорезмшах ответил Джучи: «Если Чингисхан и не велел тебе биться со мной, то Аллах Всевышний велит мне сражаться с тобой. Итак – война».
Джучи вынужден был вступить в сражение, и если бы не храбрость и полководческий талант сына хорезмшаха Джелал-ад-Дина, войска хорезмшаха были бы разгромлены. Хорезмийцы потеряли за трое суток сражения 20 тыс. воинов, монголы же значительно меньше. Джучи увел свои войска и, прибыв в ставку, рассказал о случившемся Чингисхану. Чингисхан после этой первой стычки не предпринял никаких ответных действий. Что касается хорезмшаха, воочию убедившегося в безумной храбрости тюрко-монголов и их умении воевать, в нем зародился страх.
Тем временем караван следовал своей дорогой и в том же, 1218 г. прибыл в Отрар. Согласно проф. П. Рачневскому, по прибытию в Отрар каравана купцы и послы Чингисхана были задержаны наместником хорезмшаха в Отраре Каирханом, двоюродным братом Мухаммеда по материнской линии. Каирхан направил хорезмшаху донесение, в котором сообщил, что присланные Чингисханом купцы занимаются шпионажем и сеют панику среди населения, и это, очевидно, было правдой, но обвинения в сборе информации можно выдвинуть против большинства караванов, приходящих из чужих стран. То, что купцы служили разведчиками, было известно всем: путешествуя по дальним странам, они сообщали ценные сведения о ситуации в стране, о дислокации войск, о настроениях среди населения, о противостоящих друг другу группировках при дворе. Нередко купцов использовали для пропагандистских целей. Посланники хана наверняка рассказывали о силе монгольского предводителя, непобедимости тюрко-монгольского войска, об ужасах, грозивших каждому сопротивляющемуся ему, но также и о великодушии Чингисхана, его терпимости в вопросах религии. Разумеется, губернатор Отрара не позволил бы себе нарушить общепризнанные по тем временам нормы международного права, если бы не получил приказа или по меньшей мере молчаливого согласия хорезмшаха.
