Бернар Эйвельманс - Чудовища морских глубин
Основанием для такого вывода являются у многогорбого характерный двухлопастный хвост, заменивший заднюю пару конечностей, полностью исчезнувших; гладкая кожа, в некоторых местах покрытая ороговевшими пластинами, и даже расцветка, резко контрастная, верха и низа тела. У многоплавникового ― гладкая, но покрытая панцирем кожа, широкий горизонтальный хвост, боковая бахрома, а его шумное дыхание еще более усиливает сходство.
Зоологическая природа супервыдры особенно запутана. Животное слишком большое, чтобы можно было его с какой-то достоверностью поставить в один ряд с обыкновенными выдрами. С другой стороны, его хвост слишком длинен, чтобы поместить его среди ластоногих, хотя мы мало знаем о точном происхождении последних. Точно неизвестно, происходят ли они напрямую от бесхвостых млекопитающих, таких, как медведи, или хвостатых, как выдры. На самом деле змеевидный характер и чрезвычайная гибкость ее позвоночника заставляют вспомнить о зеглодоне, самом известном из Archeocetes.
Но у зеглодонов была только одна пара конечностей, передних, и мы доказали, что, для того чтобы компенсировать потерю, этот первобытный китообразный должен был иметь сплюснутый и широкий хвост или значительного объема тело, а для передвижения «на веслах», при помощи ласт-плавников, не рискуя перевернуться обладать, кроме того, по крайней мере еще и спинным плавником.
Очевидно, зеглодон прошел в своей эволюции через вид, еще не потерявший свои задние конечности, имевший тонкое тело и длинный утончающийся хвост. Этот первичный Arceocetes должен был иметь внешность гигантских размеров выдры, точно такой же, как наша супервыдра. Таким образом, она бы оказалась самым древним из китообразных ― китообразным, окаменелых останков которого мы еще не имеем и гигантская разновидность которого развивалась в ледяных водах Ледовитого океана.
Совершенно логично, что на базе древнейшей супервыдры по мере постепенной потери задних конечностей должна была появиться вся гамма Archeocetes, у которых различные органы, обеспечивающие движение и стабилизацию тела и расположенные в трех пространственных плоскостях, развивались по-разному.
С одной стороны, можно представить тип, у которого хвост широкий и длинный и на спине один не очень высокий спинной плавник, за которым следует ряд горбов, ― это наш многогорбый тип, вероятно близкий родственник вымершего зеглодона.
Можно вообразить, с другой стороны, тип, у которого только небольшой кружевной гребень располагается вдоль хребта, но зато не только хвост расширяется на конце, но и вдоль боков развиваются мощные бахромящиеся выросты, ― это наш многоплавниковый тип.
Эти три древнейших кита, надо это подчеркнуть, занимают совершенно определенные географические зоны. Супервыдра обитает в Северном Ледовитом океане и путешествует только летом, очевидно чтобы произвести на свет потомство в более теплых водах у норвежского побережья. Там уже начинается территория многогорбого, который держится умеренно холодных вод Северной Атлантики. В субтропической и тропической зонах Атлантического океана живет многоплавниковый морской змей, владения которого простираются в Индийском океане и в тропических областях Тихого.
Надо ли говорить, что изучение этих трех типов Archeocetes с различной специализацией значительно осветило бы тайну рождения и развития отряда китообразных, который остается одним из самых обширных белых пятен среди млекопитающих.
Каждый из этих трех древнейших китообразных достаточно хорошо определен, и, я надеюсь, можно в равной степени дать им с сегодняшнего дня научное название, чтобы избежать в будущем кривотолков.
Супервыдре, впервые описанной Хансом Эгеде, я предлагаю дать имя Hyperhydra egedei, что означает «супервыдра Эгеде»; многогорбому ― имя Plurigibbosus novaeangliae, то есть «существо с множеством горбов из Новой Англии»; а многоплавниковому ― имя Cetanioscolopendra aeliani ― «китообразная сколопендра Эльена», потому что речь идет о животном, уже описанном греческим писателем раньше, чем это сделал Рондоле. Напомним, что этот тип известен малагасийцам под именем «хозяин воды» (томпондрано), а вьетнамцам ― как «тысяченожка» (конри), ― по всей видимости, он и стал прототипом восточного Дракона. Он, возможно, послужил прототипом и западного Дракона, и именно его евреи называли Левиафаном.
Океанский ящер не кто иной, мы уже об этом говорили, как переживший века талатозухий, настоящий древний вид крокодила, адаптировавшийся к жизни исключительно в океане. Расцвет этих животных пришелся на период юры и мела. Но это огромное создание в форме вытянутой ящерицы может оказаться и потомком мозазавра, этого морского кузена гигантских варанов, наших современников. Нет ничего сверхъестественного в том, что они могли бы выжить в океане с тех давно прошедших времен, тем более что они как будто созданы для глубоких погружений и могли долго оставаться инкогнито.
Во всяком случае, единственный морской змей, бесспорно являющийся рептилией, не принадлежит, как это обычно считалось, к полностью вымершей группе ящеров. Очевидно, на эту роль больше подходит змей с длинной шеей, который на самом деле похож силуэтом на плезиозавра и, таким образом, явился причиной возникновения легенды о дожившем до наших дней динозавре ― гипотезы тем более ошибочной, что он, без сомнения, является млекопитающим.
Неуверенность, в которой мы пребываем относительно положения океанского ящера среди большого отряда рептилий, ― неуверенность, к которой нас приговорило отсутствие определенных сведений, ― делает преждевременным, мне кажется, присвоение ему научного имени.
Гигантский угреобразный или, более правильно, гигантские угреобразные заслуживают особого внимания. Они являются единственным типом морских змеев, экземпляр которого у нас есть, хотя бы и в виде личинки: тот самый лептоцефал почти двухметровой длины, пойманный «Даной». Это открытие много сделало для становления той гипотезы, по которой морской змей принадлежит к угрям, настолько бесспорно доказанной, что ее часто неправильно распространяют на все другие типы.
Кроме того, кажется очевидным, что по крайней мере два различных вида безногих рыб подходят под описание этого типа. Но не надо отбрасывать и другие возможности: например, огромных змееподобных глубоководных рыб, которые иногда случайно появляются на поверхности и тем способствуют созданию легендарного образа ― морского змея. Так, рыба-ремень, известная науке, не подтверждает ли эту идею? Возможно, существуют и гигантские виды одножаберных рыб. Кроме того, есть основания считать, что в океанских глубинах существуют и крупные змееподобные виды акул, родственные, может быть, семейству Chlainydoselachus, странной небольшой акуле, а также скатам.
Число крупных неизвестных рыб, не открытых наукой на средних глубинах океана, вероятно, еще очень велико, ― возможно, так же велико, как число неизвестных рыб средней величины, которые осталось открыть на больших глубинах. Но о их внешнем виде и точной природе сейчас мы не можем ничего сказать, и у нас нет ни одного по-настоящему достоверного описания.
Почему морской змей не выбрасывается на берег
Теперь наконец мы можем ответить на вопрос, неотвязно стоящий перед нами на протяжении всего настоящего расследования: почему морской змей практически никогда не выбрасывается на берег? Различные останки, найденные на берегу и принятые за морского змея, сообщения о которых мы рассмотрели, почти каждый раз приносили нам разочарование: они постоянно оказывались трупом какого-нибудь известного животного, обезображенным до неузнаваемости в результате процесса разложения или какой-нибудь мутации. Кроме того, можно с уверенностью принять, что в отдельных случаях это были тела крупных змееподобных акул: в частности, китайский «змей» 1863 года капитана Бойля; монстр, выловленный в 1880 году капитаном Ханном, и пойманное экипажем рыболовного судна «Крессант Сити» в 1896 году у берегов Флориды чудовище.
Есть, однако, некоторое число случаев, в которых присутствует большая доля двусмысленности относительно природы выброшенного животного. Вспомним пресловутый скелет с длинной шеей, найденный на берегу Флориды в 1885 году. Он в этом конкретном случае, кажется, был не похож на разложившийся труп акулы. Можно вспомнить и несколько других подобных случаев.
Так, 20 марта 1906 года капитан Ратбон с корабля «Троппер» видел около Данженесса в Кенте труп животного длиной 15 метров, с маленькими ушами и белыми полосами на боках, который он посчитал морским змеем.
25 октября 1924 года на берег провинции Наталь в ЮАР волны выбросили труп морского монстра длиной более 14 метров; он был покрыт белой шерстью, похожей на шкуру белого медведя.
В середине июня 1928 года на пляже залива Фонсека в Сальвадоре было обнаружено тело змееподобного животного длиной 27 метров, сразу же названого «доисторической рептилией». В телеграмме, переданной в «Нью-Йорк геральд трибюн», говорилось, что оно «было отмечено черными и белыми полосами, казалось очень толстым и с рогом на голове». Его клыки были 4 сантиметров в длину.
