Оскар Райле - Секретные операции абвера
Подполковник Гискес, тогда начальник отделения IIIf абвера по Нидерландам, после получения этих радиограмм использовал своих нелегалов в качестве разведчиков, чтобы выяснить, возможен ли в течение дня и ночи и каким образом проход к антенному устройству и осуществима ли задуманная Лондоном диверсия для настоящих вражеских агентов. Немецкие нелегалы вели себя при этой рекогносцировке как, по человеческому разумению, ведут себя настоящие диверсанты. Результаты рекогносцировки подполковник Гискес использовал для передачи в Лондон через одну из находящихся в его распоряжении раций нескольких радиограмм, в которых описывалась соответствующая действительности ситуация с радиостанцией в Коотвийке. Содержание этих радиограмм было примерно следующим: «Гарнизон передатчика малочисленный. Охрана прилегающей местности недостаточна. Подрыв растяжек, по всей видимости, можно провести без особых трудностей».
Лондон в ответ пунктуально радировал, что хотя следует предпринять необходимую подготовку к акции, однако сам подрыв должен быть проведен строго по отдельной команде, а именно: днем после той ночи, в которую будет получен приказ.
В конце июля подполковник Гискес распорядился радировать в Лондон, что подобранные для акции люди готовы к действию. Однако лондонский Центр на это возразил, чтобы ни в коем случае не предпринималось ничего без специального сигнала к выступлению. Потом этот знак лондонским Центром был подан по радио во второй половине дня 9 августа.
Два дня спустя подполковник Гискес распорядился передать через радиста Эбенезера в лондонский Центр радиограмму следующего содержания: «Коотвийк не удался. Часть наших людей на подступах к растяжкам напоролась на противопехотные мины. Взрывы и перестрелка с подоспевшей охраной. Пятеро пропали». Разумеется, радиограмма, составленная Гискесом, чтобы перехитрить противника, не соответствовала действительности. С этим намерением днем спустя отправили следующую радиограмму: «Из пятерых пропавших двое вернулись. Акция стоила трех убитых. Враг усилил охрану Коотвийка и других передатчиков. Мы восстанавливаем все контакты. Пока никаких признаков, что враг напал на наш след». Лондон ответил: «Крайне опечалены вашей неудачей и потерями. Вид охраны неожиданный и непредвиденный. Восстанавливайте боеспособность. На некоторое время требуется повышенная бдительность. Тотчас сообщайте обо всем необычном».
Когда через десять дней после поступления из Лондона сигнала на акцию в Коотвийке последовала операция по высадке под Дьепом, для абвера стало ясно, зачем вражеская разведслужба пыталась на какое-то время вывести из строя этот радиопередатчик.
В связи с этим эпизодом из дела «Нордпол» стоит упомянуть еще кое-что: для охраны передатчика в Коотвийке не были установлены мины, когда лондонский Центр отдал своему предполагаемому нелегалу Таконису поручение приступить к подготовке диверсионной операции. Германское морское командование поспешило действительно прикрыть подходы к передатчику противопехотными минами, как только до их сведения довели это задание вражеской разведки.
Чтобы полностью дезинформировать противника, подполковник Гискес дал распоряжение отделению абвера Ic командующего войсками в Нидерландах опубликовать в газетах сфабрикованную информацию о инциденте в Коотвийке. В ней говорилось о преступных элементах, пытавшихся взорвать радиостанцию в Нидерландах. Нападение не удалось. Законопослушное население вновь настоятельно предостерегалось от содействия или поддержки подобных преступных деяний диверсантов. Гискес тем самым хотел добиться, чтобы его противники в Лондоне получили информацию такой публикацией через прессу нейтральных стран.
Дезинформация вражеской разведки относительно разрабатываемой ею диверсионной операции против передатчика в Коотвийке полностью удалась. Среди прочего, Такониса, которого Лондон считал руководителем «неудавшейся диверсионной операции в Коотвийке» должны были наградить английским отличием за храбрость.
После Дьепа руководяшие германские инстанции и деятели, несмотря на различные оценки операции, сходились в одном мнении относительно того, что в дальнейшем можно не ожидать крупного нападения врага для открытия фронта на Западе.
На том они твердо и стояли.
Однако для абвера тем самым тема «вторжения» не исчерпывалась. Напротив, все соответствующие связи, находящиеся за границей и ходившие в морях нелегалы и агенты I службы абвера получили задание не упускать из виду этот вопрос и настоятельно пытаться прояснить его.
Первым результатом этих мероприятий стали поступившие в феврале 1943 года в абвер донесения о встрече Рузвельта и Черчилля, состоявшейся несколько недель до того в Касабланке. Из отчетов надежных доверенных лиц однозначно следовало, что оба государственных деятеля обсуждали меры и мероприятия по окончательному и бесповоротному разгрому Германии и давали указания объединенному генштабу западных держав готовить вторжение со всей мощью.
Но проходил месяц за месяцем, почти целый год, а абвер, как и все остальные германские разведывательные службы и главные штабы, все еще брел в полной темноте, нащупывая место и время вторжения.
Где начнется вторжение? На побережье между Норвегией и Испанией? Мощнейшим ударом в одном или одновременно нескольких местах? Или же объединенный генеральный штаб западных держав планирует после удачного вторжения в Италии открыть широкий фронт от Средиземноморья, возможно в Южной Франции или с Балканского побережья, чтобы оттуда ударить во фланг германского Восточного фронта?
Только одно эти ведомства летом 1943 года понимали четко: что западные державы уже имеют достаточно подготовленные войска и суда необходимого тоннажа для попытки совершить высадку в любой точке указанного побережья, при случае даже на германском побережье в районе между Эмсом и Эльбой.
Только осенью 1943 года и в последующие зимние месяцы абвер получил информацию, прояснившую, что, вероятно, вторжение на континент произойдет из Великобритании. Прежде всего это следовало из донесений о многочисленных транспортах с американскими войсками, идущими туда.
Затем в первые месяцы 1944 года поступили радиограммы одного работавшего в Лондоне нелегала абвера, сообщавшие о концентрации войск и судов на юге страны. Теперь более или менее стало точно ясно, что вторжение произойдет через Ла-Манш.
Но естественно, главнокомандующий группой армий «Запад» со своим штабом и войсковая группа «В» под командованием фельдмаршала Роммеля желали знать точно, где, когда и какими силами следует ожидать вторжения противника. Однако абвер к началу 1944 года все еще предоставлял донесения и документы, не дававшие твердого ответа на вопросы военного командования.
Одним из них был и стратегически важный вопрос, следует ли ожидать главного направления вторжения восточнее или западнее Сены и будет ли предпринята атака внезапно в нескольких местах. К тому же служба военного контршпионажа доносила, что расположенные в Лондоне главные управления разведслужб с начала 1943 года пытаются вести массированными силами разведку в районе Парижа и оттуда в направлении Кана и Шербура. Это совершенно точно установили при оценке заданий, направляемых из Лондона агентам во Франции и перехваченных абвером. Правда, эти данные еще не позволяли дать ясный ответ на поставленные вопросы. Тем не менее прояснялось, что военное командование союзников активно разрабатывало и еще разрабатывает этот район Франции, и попытка вторжения на побережье западнее Сены представлялась вполне вероятной.
Отделу Ic войсковой группы «В» однажды в начале 1944 года задали вопрос, имеются ли у абвера основания считать, что военное командование врага смогло бы провести вторжение на побережье, неблагоприятное для высадки, чтобы, как сторона атакующая, воспользоваться преимуществами фактора неожиданности. Для германского командования, например, атака на пустынном побережье Бретани явилось бы неприятной неожиданностью. При этих обстоятельствах организации «Тодт» следовало там возвести дополнительные укрепления.
Абвер заявил, что он не обладает никакими сведениями о том, что у вражеского командования имеются подобные замыслы, и считает крупную высадку на бретонском побережье нереальной. Вследствие этого в Бретани не предприняли надлежащих мер повышенной предосторожности в связи с ожидавшимся вторжением.
В апреле и мае 1944 года абвер получил новые сообщения от надежных источников о готовности кораблей и войск на южном побережье Великобритании. Сознание того, что вторжение надвигается, теперь зловещей тенью нависло над всеми соображениями и мероприятиями германских штабов и ведомств во Франции, Бельгии и Нидерландах. Однако различные разведслужбы все еще не могли дать никаких точных данных о численности и вооружении войск, подготовленных врагом для вторжения. Даже столь могущественные вначале войны люфтваффе рейха в последние недели перед вторжением были уже не в состоянии сделать четких фотоснимков объектов, расположенных у них почти что под носом. Частично в этом они винили плохую летную погоду, но в основном это обусловливалось подавляющим превосходством врага в воздухе.
