Дмитрий Лысков - ВЕЛИКАЯ РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ: 1905-1922
С марта по декабрь 1920 года СНК издал ряд декретов, последовательно отменявших денежную оплату разных категорий товаров и услуг. Была предпринята попытка «отмены денег», полного перехода к государственной системе заготовки и распределения продуктов питания и потребительских товаров.
Примечания:
[1] «Бумажные денежные знаки России и СССР» / А. Малышев, В. Таранков, И. Смиренный М.: Финансы и статистика, 1991 [электронный источник] — 1 файл fb2.
[2] Там же.
[3] Там же.
[4] Там же.
[5] Там же.
[6] Там же.
[7] Там же.
[8] Доклад на I Всероссийском съезде представителей финансовых отделов советов // В. И. Ленин, ПСС Т.36 URL: http://leninism.su/index.php?option=com_content&view=article&id=1482:doklad‑na‑i–vserossijskom‑sezde-predstavitelej‑finansovyx‑otdelov‑sovetov&catid=75:tom-36&Itemid=53 (дата обращения 13.03.12).
[9] Там же.
[10] «Бумажные денежные знаки России и СССР» / А. Малышев, В. Таранков, И. Смиренный М.: Финансы и статистика, 1991 [электронный источник] — 1 файл fb2.
[11] Л. Кацва «История России. Советский период (1917‑1991)» [электронный источник] — 1 файл fb2.
2. Транспорт: от демократии к диктатуре
Принципиальное значение в возникновении и развитии экономического кризиса в России 1914‑17 годов сыграл хаос на транспорте, и в первую очередь в железнодорожном сообщении. После революции проблемы лишь усугублялись. В фундаментальном двухтомнике «История железнодорожного транспорта России и Советского Союза» сказано: «С конца апреля 1917 г. разруха на транспорте нарастала быстрыми темпами. Министерство путей сообщения систематически докладывало правительству о катастрофическом положении железных дорог. Резко упала погрузка вагонов. Если в ноябре 1916 года в обращении находилось 539 994 вагона, то на это же время в 1917 году — только 256 617. В крайне тяжелом состоянии оказался паровозный парк; практически каждый третий паровоз был негоден к эксплуатации. Заводы же России удовлетворяли всего лишь около 35 процентов потребности в новых локомотивах» [1].
Как уже упоминалось выше, транспортная проблема в империи обострилась с началом Первой мировой войны. Две революции, последовавшие одна за другой, улучшению ситуации не способствовали. После Октября усугубляло ситуацию противостояние Совета народных комиссаров и могущественного профсоюза железнодорожников Викжеля, претендовавшего как на политическое влияние, так и на руководство железными дорогами страны.
8 ноября 1917 года был создан Народный комиссариат путей сообщения, однако пост наркома в СНК остался вакантным, его было решено избрать на Всероссийском съезде железнодорожников с последующим утверждением ВЦИК. Этот шаг был с одной стороны направлен против Викжеля, которому вряд ли удалось бы противостоять решениям профессионального съезда, с другой — решение соответствовало главенствовавшей на тот момент идее установления рабочего контроля как над отдельными производствами и учреждениями, так и, по примеру самоорганизации Советов, над целыми отраслями и направлениями промышленной и хозяйственной деятельности.
Ставка на подобного рода широкий «демократизм» дорого обошлась Советам. Уже в ноябре 1917 года СНК просто назначил народного комиссара путей сообщения и сформировал коллегию НКПС. Совнарком совершил решительный поворот от идеи самоорганизации работников к установлению единовластия в железнодорожной сфере.
На тот момент, по итогам двух революций и множества реорганизаций управляющих структур, железнодорожным сообщением руководили все, кто имел в этом хоть какую‑то заинтересованность — местные Советы, организации рабочего контроля, смежные наркоматы, военные. Отдельную (и весьма существенную, если судить по материалам того периода) проблему составляли разнообразные проходимцы, которые разъезжали в салон‑вагонах, с охраной и пулеметами, неизвестно кем выданными мандатами, и от имени Советской власти командовали на местах [2].
16 февраля 1918 года был опубликован декрет «О пределах компетенции народного комиссариата путей сообщения в деле транспорта». В нем, в частности, говорилось: «Единственным органом, объединяющим и руководящим делом транспорта, как в отношении составления планов каких бы то ни было массовых, не исключая и воинских, железнодорожных перевозок, так и в отношении выполнения этих планов, а в особенности в отношении непосредственного руководства движением — является только Народный Комиссариат путей сообщения…»
«Фактическое исполнение перевозочных планов, выработанных по соглашению с Народным Комиссариатом путей сообщения, производится исключительно подлежащими органами Народного Комиссариата путей сообщения…»
«Все лица, нарушающие требования настоящего декрета, будут рассматриваться, как разрушители транспорта, и на этом основании будут немедленно предаваться революционному суду, как враги Советской власти» [3].
23 марта 1918 года был опубликован следующий декрет — «О централизации управления, охране дорог и повышении их провозоспособности»: «В виду очевидной необходимости положить предел дальнейшему разрушению железных дорог, — говорилось в нем, — особенно грозному по своим последствиям именно теперь, в момент повсеместного передвижения воинских эшелонов и наличия голода в ряде областей; в виду того, что ряд местных областных и центральных организаций, пытаясь улучшить положение, вмешивается самостоятельно в техническое управление железнодорожным аппаратом и тем окончательно убивает его. Совет Народных Комиссаров постановляет: …Коллегия по управлению Народным Комиссариатом путей сообщения не вмешивается непосредственно в распоряжения Народного Комиссара путей сообщения, снабжаемого диктаторскими полномочиями в области транспорта… Вся… сеть организаций, ведающих транспортом… упрощается, причем излишние организации упраздняются… Все федеративные, областные и иные местные Советские организации не имеют права вмешиваться в дела транспорта… С момента издания настоящего декрета… упраздняются все комиссары, эмиссары и агенты, назначенные на железные дороги прочими, кроме Народного Комиссариата путей сообщения, ведомствами» [4].
28 ноября 1918 года, в условиях Гражданской войны, железные дороги были объявлены на военном положении. Железнодорожники считались призванными на военную службу и были обязаны обеспечивать выполнение заданий по продвижению воинских эшелонов на фронт, подвозу топлива и продовольствия фронтам, а также к Москве, Петрограду и другим крупным городам. На каждую группу железных дорог назначались чрезвычайные комиссары с особыми полномочиями. Комиссары подчинялись наркому путей сообщения и входили в реввоенсовет республики [5]. Централизация управления железными дорогами перешла на новый уровень — вертикали военного подчинения.
В 1918‑19 годах Советская республика оказалась в кольце фронтов, была потеряна громадная часть территории вместе с транспортом. Протяженность железных дорог сократилась, в отдельные месяцы 1918‑19 гг. она доходила до 21‑23 тыс. км. [6]
Железные дороги оставались основным средством переброски войск, топлива и продовольствия. Боевые действия Гражданской войны велись обеими сторонами в значительной мере именно вдоль ж/д путей. В историю вошло понятие «эшелонной войны» как первого этапа противостояния.
Война нанесла транспорту страшный урон. Диверсии на железных дорогах в окрестностях Петрограда и Москвы начались еще в конце 17 — начале 18 годов [7], в разгар же Гражданской войны все стороны в ходе боев активно уничтожали инфраструктуру и подвижной состав, стремясь затруднить перемещения противника. На железных дорогах было разрушено 86 больших мостов, выведено из строя 70% общего количества паровозов и 15 тысяч вагонов, уничтожены и увезены оборудование мастерских, в том числе почти все телефонные и телеграфные аппараты [8].
Л. Троцкий вспоминал: «Осенью 1919 г., когда число больных паровозов дошло до 60 %, считалось твердо установленным, что к весне 1920 г. процент больных паровозов должен дойти до 75. Так утверждали лучшие специалисты. Железнодорожное движение теряло при этом всякий смысл, так как при помощи 25% полуздоровых паровозов можно было бы лишь обслуживать потребности самих железных дорог, живших на громоздком древесном топливе. Инженер Ломоносов, фактически управлявший в те месяцы транспортом, демонстрировал перед правительством диаграмму паровозной эпидемии. Указав математическую точку на протяжении 1920 г., он заявил: «Здесь наступает смерть» [9].
