Леонид Мацух - Тайны Петербурга
Наполеон, столкнувшись с очень сильной русской армией на суше и с флотом на море, понял, что с Россией лучше не связываться, пока он не окреп. И тогда он вместе со своим министром иностранных дел, хитроумнейшим дипломатом Шарлем Морисом Талейраном придумали, как можно обратить себе на пользу импульсивную натуру Павла. Павел был очень падок на жесты, особенно на те, которые ассоциировались у него с рыцарством. В плену у французов находились русские войска из корпуса Римского-Корсакова, разбитого в Швейцарии наполеоновским генералом Массенол. Одних только офицеров там было шесть тысяч человек. Наполеон принял решение с честью вернуть их на родину. Он приказал пошить им новые мундиры за счет государства, вернуть им оружие и выдать деньги на дорожные расходы. Расчет оказался верным. Павел был настолько тронут, что даже прослезился. Когда же французский посланник в Петербурге вручил Павлу презент от Первого консула — золотую табакерку со своим портретом, император сказал, что для него это самый дорогой подарок. Наполеон в одночасье был провозглашен его другом и союзником, и царь стал вместе с ним планировать войну против Англии.
С политической и экономической точек зрения для России это было крайне невыгодно. Англия была главным покупателем российских товаров — леса, пеньки, продуктов сельского хозяйства. Присоединение к континентальной блокаде нанесло России очень значительный ущерб. Помещики, промышленники, торговцы несли огромные убытки и роптали. Военные не понимали, почему у них украли победу. Суворов с присущей ему прямотой и резкостью высказал все императору. Он сказал, что «…не постигает, отчего хищного зверя, который свирепость свою рано или поздно на нас направит, не изловить было в логове его…» (Великий полководец, как всегда, оказался прав.) Павел был взбешен, Суворов был объявлен опальным, только его громадная популярность спасла его от Сибири. Отношения между ними, и прежде холодные, стали прямо враждебными. Павел продолжал свою безрассудную политику. Он снарядил экспедицию для завоевания Индии. Казаки и солдаты должны были идти через Туркестан. Там они чуть не погибли, но, к счастью для них, Павел умер, и войска успели вернуть. Так российский император торопился вместе Бонапартом задушить Англию, с которой еще год назад состоял в теснейших отношениях и вместе с ней воевал с Наполеоном.
Такой же безрассудной кажется затея Павла с приглашением в Россию рыцарей Мальтийского ордена.
Мальтийский орден является представителем древнейшего, достойнейшего и славнейшего европейского рыцарства. Мальтийских рыцарей называли госпитальерами, так как они покровительствовали паломникам и давали им приют. Называли их также иоаннитами, потому что их небесным патроном считался святой Иоанн Иерусалимский. Отметим сразу: Мальтийский орден никогда никакого отношения к масонам не имел, а мальтийский крест никогда не являлся масонской эмблемой.
В раннем Средневековье, в эпоху крестовых походов, госпитальеры были соперниками тамплиеров, из которых потом и произошло масонство. Но в более поздние времена между госпитальерами и тамплиерами вражды не было. Резиденции иоаннитов в разное время находились в разных местах. В эпоху крестовых походов орден квартировал в Иерусалиме, потом он переместился на остров Родос, потом на остров Корфу. В XVIII веке их резиденция была на Мальте. В феодальной Европе рыцари были окружены уважением, но, как писал современник, «случай их был на ущербе», то есть звезда их закатывалась. После Французской революции судьба ордена стала совсем печальной, поскольку республиканская власть национализировала имущество Церкви, к каковому она отнесла все приораты и командорства госпитальеров. Орден остался практически без источника доходов. А потом на Мальту приплыл из Тулона флот Наполеона и взял остров без единого выстрела. Рыцарям было приказано в течение 72 часов покинуть остров. Они благоразумно уклонились от боя и отбыли в вечно нейтральную Швейцарию.
Там их и нашел посланник императора Павла итальянский кавалер на русской службе Юлий Помпеевич Литта. Граф Джулио Ренато Литта вступил в орден в Неаполе, там же он безумно влюбился в жену российского посланника графиню Е.В. Скавронскую. Прекрасная дама довольно скоро после романтического знакомства стала вдовой, что открыло влюбленным путь к счастью. Некоторые говорили, что уж слишком скоро, но чего не бывает при пылком романе да еще в таком городе, как Неаполь… Как члену Мальтийского ордена Литте нельзя было жениться. Павел лично просил Папу Пия VI снять с Литты обет безбрачия. Разрешение было получено, пара уехала в Петербург, Литта принял православие, поступил на службу и стал своего рода послом российского двора по особым поручениям. (Кстати, с супругой они прожили душа в душу много лет. Литта дослужился до звания обер-камергера и дожил до 1839 года.) Именно Юлию Помпеевичу доверил Павел деликатное поручение: уговорить мальтийских рыцарей приехать в Россию и вручить царю корону Великого магистра ордена. Правда, один Великий магистр уже был. Он призывал рыцарей не нарушать традиций и устава ордена, взывал к их чести и достоинству, но ему объяснили, что у него ничего нет, кроме титула, а русский царь обещает приличное содержание… Славные иоанниты настойчиво попросили прежнего магистра не докучать им своими претензиями, единодушно высказались за принятие предложения Павла и стали собираться в дорогу. Литта много рассказывал им об увлечении императора рыцарством, и они сочинили для Павла специальный ритуал посвящения.
…29 ноября 1798 года Петербург был поражен невиданным зрелищем. В город вступила процессия мальтийских рыцарей, одетых в лиловые бархатные плащи, черные мантии и шляпы со страусовыми перьями. От «замка мальтийских рыцарей» до Зимнего дворца выстроились шпалерами гвардейские полки. От Садовой улицы к императорской резиденции двигался пышный кортеж из придворных карет. Его конвоировали кавалергарды. Повестки от императорского двора были разосланы всем высшим военным и гражданским чинам. Их разноцветные мундиры, золотое и серебряное шитье образовали яркую и красочную картину в Тронном зале Зимнего дворца, где на тронах восседали император Павел I и императрица Мария Федоровна. Рядом с тронами находился стол, на котором лежали корона, скипетр и держава. На ступенях, ведущих к тронам, стояли члены Сената и Синода.
Рыцарей пригласили в Тронный зал. Вслед за графом Литтой один из рыцарей нес пурпурную бархатную подушку с золотой короной, а второй — подушку с мечом и золотой рукоятью — «Pugio fidei», «Кинжалом веры». Сделав глубокий поклон, граф Литта произнес по французски речь и в заключение обратился к императору с просьбой принять на себя звание Великого магистра ордена. От имени императора канцлер граф Александр Безбородко объявил о согласии на просьбу рыцарей. Император Павел I встал, и князь Александр Куракин и граф Иван Кутайсов накинули на его плечи черную бархатную мантию, подбитую горностаем. Граф Литта взял подушку с короной, поднялся к трону и, преклонив колено, поднес ее императору. Павел надел корону Великого магистра. Затем граф Литта поднес ему меч, которым тот крестообразно осенил себя. Это был знак принятия присяги в соблюдении орденского устава. В этот момент все мальтийские рыцари обнажили свои мечи и подняли их вверх. Граф Головин писал: «Все это невольно производило впечатление маскарада». Окружающие прятали ухмылки, наблюдая, как серьезно император исполняет средневековые рыцарские ритуалы. Через несколько дней, однако, вышел царский указ, объявлявший, что белый мальтийский крест становится высшей наградой России, что он входит в рисунок государственного герба, а российскому дворянству разрешается принадлежать к Мальтийскому ордену. Представители знати наперегонки бросились записывать в орден своих отпрысков…
Оправившись от шока, российская элита принялась обдумывать ситуацию.
Итак, православный женатый русский царь стал главой католического монашеского безбрачного ордена, куда по определению не допускаются светские владыки. Такого не может быть никогда! Но именно это и случилось в действительности…
Фантасмагория павловского царствования продолжалась. Но фарс постепенно превращался в трагедию. В самом деле, что же предполагалось дальше? Предоставление в России католичеству одинаковых прав с православием? Открытие страны для католических миссионеров? Этого боялись представители русской церкви. Подчинение римских пап русскому императору? Этого боялись в Ватикане, особенно после заключения мира между Россией и Францией. Наполеон был известен своим непочтительным отношением к католическому духовенству и вполне мог преподнести своему новому союзнику подарок в виде Святого престола… «Рыцарские забавы» императора затрагивали интересы миллионов людей. Павел увеличивал число своих врагов. Кольцо ненависти вокруг него сжималось.
