Борис Синюков - Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 1)
При этом он нарисовал даже как бы окна между винтами башни, которые мы ныне воспринимаем как действительные окна, но которые не нужны в монолитном сооружении, так как за окнами, внутри монолита башни — сплошной камень как в египетских пирамидах. И поэтому окна там не нужны. Но он их нарисовал, чтобы было как в действительности.
Из этого я делаю вывод, что, во — первых, Доре в старину была лучше, чем сегодня известна конструкция йеменских столпов и, во — вторых, что это вовсе не окна. Это как раз ниши для балок междуэтажных перекрытий, и как раз ниши, куда евреи прятали свой оборотный капитал. Позднее это превратилось в зиккураты, о чем сказано выше.
То, что нарисовано Доре, по крайней мере, доказывает, что Вавилонскую башню надо рассматривать в двух вариантах. В более раннем варианте, что это попытка построить просто очень большой, а главное — высокий, йеменский дом для очень богатой и большой семьи или целого рода. Наверное, такая попытка была осуществлена в действительности. Но она неминуемо должна была потерпеть фиаско, так как центральный столп занял бы почти все внутренне пространство дома, а опирающиеся на центральный столп посредством междуэтажных связей внешние кольцевые стены не выдержали бы продольного изгиба. То есть, данная конструкция, эффективная для трех, максимум семиэтажных домов, становилась утопической при большем количестве этажей. Такие грандиозные стройки, как и сама большая семья должны были остаться в народной памяти надолго, а с изобретением письменности — остаться навсегда. И как грандиозная стройка, и как совершенно неудачная ближе к окончанию.
По более позднему варианту, возникшему не на пустом месте, а из исторического опыта, эта стройка — чистейшая аллегория, которая уже нам досталась из Библии. Евреи уже наперед знали, что йеменский дом невозможно построить до неба. И как раз в это же самое время они выстраивали первую империю, мусульманскую империю рабов — арабов. От края и до края земли. И вскоре имперская верхушка увидела, что даже их прямая родня, «вписавшаяся» в верхушку соседних народов, переставала «понимать» друг друга, предпочитая вместо разговоров воевать. Вот тогда — то и явилось миру «строительство» Вавилонской башни, как аллегорического примера невозможного для осуществления мероприятия. Совершенно такое же, как русское понятие «вылететь в трубу», употребляемое предпринимателями для начатого дела без должного предварительного расчета и для неминуемого банкротства. Ибо стоимость возведения обычной кирпичной трубы до недавнего времени была сопоставима со стоимостью строительства самой фабрики или завода. Просто об этом нерасчетливые предприниматели не знали. Они безошибочно рассчитывали, сколько будет стоить сам завод, а заводскую трубу считали за почти бесплатное приложение вроде флюгера на крыше. И именно поэтому «вылетали в трубу».
Столб и столп — разные вещи, только у русских это — одно и то же
Начну с того, что если не умеешь писать, то столб произносится как столп, проверьте на себе русские сами. Грамотными же в большинстве мы стали всего пятьдесят лет назад. И Ожегов тут же разделил это одно и то же слово на два отдельных слова: столб и столп. И у него стало столб — это бревно, закопанное стоймя, а столп — это башня, колонна. О Вавилонском столпотворении он совсем не упоминает, поэтому непонятно, откуда у него взялось столпотворение — «бестолковый шум, беспорядок при большом стечении народа». А когда сам не знаешь истинный смысл слова, то и ребенку трудно его объяснить. Он тебе тут же скажет, что армейский полк — это тоже большое скопление народа, однако бестолкового шума и беспорядка в нем нет, наоборот — порядок. И снова спросит: так что такое столпотворение? Придется привести пример барахолки или утренней давки в метро, а он тебе скажет: понятно, сам видел, но почему же это называется столпотворение? Творение он уже знает, когда мама говорит: что ж ты натворил? То есть, творение у дитяти — это когда дети плохо себя ведут, простите, бардак разводят, который принято называть у порядочных людей — кавардак, который, в свою очередь, не знаешь, что это такое. У Ожегова кавардак — это тоже «неразбериха, беспорядок», а неразбериха — «отсутствие порядка». Вот поэтому — то я и ненавижу Толковый словарь русского языка Ожегова, словарь для дураков. И не я один, ибо Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля издается бешеными тиражами по два — три раза в год. А ему ведь уже намного больше ста лет.
В. Даль хотя и поставил столб и столп в одно гнездо, то есть, практически уравнял их в значении, тем не менее, слово столб он чаще относит к деревянному бревну, стоймя закопанному в землю, а слово столп — это дескать «башня, вышка, каланча», не забыв упомянуть Вавилонское столпотворение и привести из старинной летописи пример: «Столп бо бе камень, высоко стоя перед вороты города, и бяху в нем заперлися пруси». Пример этот я переписал не для «столпа», разумеется, а чтобы показать еще раз, что «руси» и «пруси» — это одно и то же.
Даль пишет истину, откуда к нам попало слово «столп», превратившееся в «столб»: «Опора, крепость, сила, поддержка. «Побеждающего сотворю столпа в церкви Бога моего» (Апокалипсис). Крепкий в православии столп (Гермоген)». И далее подтвердил многоэтажность столпа: «Столп, связка, кипа бумаг в архиве». И тут же путается: «Столповой боярин, старинный, знатный родом», что напоминает столп еврейского жилища, «надежную опору». И даже прямо намекает на расписные стены йеменские: «Столпописание, надписи на памятниках, лапидарные надписи». Мало того приводит: «Церковное всенародное объявленье, оглашение чего, посредством надписи».
Но самое главное, подтверждающее мою мысль: «Столпостена — «Буди же мир в силе твоей, и обилие в столпостенах твоих, или в башенных оградах, городах твоих» (Псалтирь). И правда, весь мир — в руках торговца. А сам торговец проживает не только в «обильных столпостенах», но и в «башенных оградах и городах». Библию написали евреи, с этим никто не спорит. А «столпостены», «башенные ограды и города» — это признак Йемена, и больше ничей. Что и требовалось доказать.
Можно было бы не продолжать развитие этой темы. Но, скажите мне, за каким чертом русским лесным дикарям, бродящим целыми днями средь «столпов» — деревьев, понадобилось заимствовать чуждое им слово «столб» для обозначения «бревна, стоймя закопанного в землю»? Ведь это «бревно» — само дерево, только без корней, но все равно так же как и дерево «закопано в землю». Другими словами, это масло масляное. Но слово пришло и застряло у нас. И неоткуда ему прийти кроме как от хазарских евреев.
Если бы мы жили в пустыне или в степи, то «столпов» там не так уж много, вернее совсем нет. И новое слово, обозначающее каменное «бревно, стоймя закопанное в землю» такому языку пришлось бы воспринять как новое, вполне определенное понятие. А вот для нас такое заимствование напрочь исключено. И поэтому мы, первоначально не понимая смысла «столпа» как основы основ, что было понятно только евреям, примерили его и породнили на первых порах с «бревном, стоймя закопанным в землю». Так — то нам было понятнее, что такое «столп». И только потом, с большим трудом и недоверием прибавили к «бревну» первоначальный и основной его смысл, применив к «столповому боярину» и «столпу отечества».
Я специально проверил. В английском, немецком и французском языках слова «столп» и «столб» это не только разные слова, но и разные понятия. А в английском языке вообще Вавилонское столпотворение — Babel, то есть слово односложное и конкретное — башня. А Вавилон (Babylon) — это город, где башня, или даже город — башня.
Рабы — арабы, и рабы — славяне
Когда я читаю, что на невообразимых просторах от Гибралтара до Гималаев проживает одна нация — арабы, имеющая один и тот же язык — арабский, мне становится не по себе. Я ведь своими ушами слышал, что соседние деревни Италии говорят на почти разных языках, едва понимая друг друга. И я читал, что в одном лишь Дагестане насчитывается до сорока языков. Поэтому совместить в своей голове почти полмира и какую — нибудь дагестанскую, эфиопскую деревушку (где тоже десятки, если не сотни языков) или итальянскую деревушку, имеющих свой собственный язык, мне казалось совершенно невозможным, несопоставимым. Эта совершенно очевидная невозможность и заставила меня взглянуть несколько иным взглядом на арабский мир. Притом я уже писал в этой статье выше, что меня очень смущал факт почти одинакового названия, пронесшгося сквозь тысячелетия, сирийцев и ассирийцев, руссов и пруссов, а тут еще присоединились рабы и арабы. Зная «стыдливость» историков, стесняющихся сказать слово говно, и поэтому наворачивающих «гуано», которое в конечном счете — тоже говно, я стал соображать самостоятельно. Постепенно я дошел до того, что йеменское торговое племя, фактически первоевреи, заполонили весь мир, но на первом этапе сформировали ислам от Гибралтара до Тихоокеанских островов. Затем я высказал свои мысли во многих своих работах насчет истории народов Земли. Теперь пришла пора разобраться конкретно со словом раб.
