Пётр Кошель - История российского сыска
Такие угрозы стали сигналом для расширения репрессий в армии и фальсификации дела о военном заговоре.
6 мая 1937 года Управление НКВД по Московской области арестовало комбрига запаса М. Е. Медведева, бывшего до 1934 года начальником ПВО РККА и исключенного из партии за разбазаривание государственных средств. В тот же день от него были получены показания на некоторых работников ПВО, которые, как записано в протоколе допроса, вызывали у Медведева «сомнения в их искренности и преданности». 8 мая 1937 года он заявил о своем участии в троцкистской военной организации, возглавляемой заместителем командующего войсками Московского военного округа Б. М. Фельдманом.
На допросе 10 мая 1937 года Медведев рассказал о существовании в РККА военной контрреволюционной организации, ставившей своей задачей свержение Советской власти, установление военной диктатуры с реставрацией капитализма, чему должна была предшествовать вооруженная помощь интервентов. В состав руководящего центра этой организации входили, по его словам, Тухачевский (возможный кандидат в диктаторы), Якир, Путна, Примаков, Корк.
О том, как появились эти и подобные показания, можно судить по рассказу сотрудника НКВД тех лет Радзивиловского.
Будучи арестованным после смещения Ежова, он сообщил на допросе 16 апреля 1939 года:
«Фриновский (заместитель наркома внутренних дел) в одной из бесед поинтересовался, проходят ли у меня по материалам какие-либо крупные военные работники. Когда я сообщил Фриновскому о ряде военных из Московского военного округа, содержащихся под стражей в УНКВД, он мне сказал о том, что первоочередная задача, в выполнении которой, видимо, и мне придется принять участие, — это развернуть картину о большом и глубоком заговоре в Красной Армии. Из того, что мне тогда говорил Фриновский, я ясно понял, что речь идет о подготовке раздутого военного заговора в стране, с раскрытием которого была бы ясна огромная роль и заслуга Ежова и Фриновского перед лицом ЦК. Как известно, это им удалось...»
Позднее, 16 июня 1937 года, Медведев в судебном заседании военной коллегии Верховного суда СССР виновным себя не признал и заявил, что он в троцкистскую организацию не входил, а показания о существовании в РККА военно-фашистского заговора являются ложными. Тем не менее Медведев был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян.
Арестованный 14 августа 1936 года комкор Примаков содержался в Лефортовской тюрьме в Москве и на протяжении девяти месяцев ни в чем не признавал себя виновным.
В архиве Сталина сохранилось несколько заявлений Примакова, в которых он протестовал против незаконного ареста. Однако, не выдержав тяжелых испытаний, Примаков 8 мая 1937 года написал в Лефортовской тюрьме следующее заявление на имя Ежова:
«В течение 9 месяцев я запирался перед следствием по делу о троцкистской контрреволюционной организации. В этом запирательстве дошел до такой наглости, что даже на Политбюро перед товарищем Сталиным продолжал запираться и всячески уменьшать свою вину. Товарищ Сталин правильно сказал, что Примаков — трус, запираться в таком деле — это трусость». Действительно с моей стороны это была трусость и ложный стыд за обман.
Настоящим заявляю, что, вернувшись из Японии в 1930 году, я связался в Дрейцером и Шмидтом, а через Дрейцера и Путну — с Мрачковским и начал троцкистскую работу, о которой дам следствию полные показания».
Из этого документа видно, что Сталин сам участвовал в допросе Примакова, и, уступая домогательствам следствия и давлению Сталина, Примаков встал на путь обмана и самооговора.
Уже на допросе 14 мая 1937 года он, называя своих «соучастников», сообщил о Якире:
«Троцкистская организация считала, что Якир наиболее подходит на пост народного комиссара вместо Ворошилова... Считали, что Якир является строжайшим образом законспирированным троцкистом, и допускали, что он, Якир, лично связан с Троцким и, возможно, он выполняет совершенно секретные, нам неизвестные самостоятельные задачи».
Продолжая обработку Примакова, органы НКВД 21 мая 1937 года сумели получить от него «собственноручные показания» о том, что во главе заговора стоял Тухачевский, который был связан с Троцким. Кроме того, на этом допросе Примаков назвал 40 видных советских работников участниками военно-троцкистского заговора в армии. Он дал, в частности, показания, компрометирующие таких видных военных деятелей, как Шапошников, Каменев, Гамарник, Дыбенко, Урицкий и другие.
Мучительному ночному допросу был подвергнут арестованный комкор В. К. Путна. 14 мая 1937 года он был переведен из тюремной больницы Бутырской тюрьмы в Лефортовскую тюрьму, где его допрашивали в течение всей ночи. В результате Путна дал показания на Тухачевского и других видных военных работников как участников военной антисоветской троцкистской организации.
Позже стало известно, какими методами добывались подобные показания.
Бывший сотрудник органов НКВД В. И. Бударев на допросе в прокуратуре 3 июня 1955 года показал, что в период расследования дел Примакова и Путны ему было известно, что они дали показания об участии в заговоре после избиения их в Лефортовской тюрьме, что он сам по поручению А. Л. Авсеевича (сотрудника Особого отдела НКВД) часами сидел с Примаковым, не давал ему возможности спать, что это делал он еще до признания Примаковым своей вины.
Бывший заместитель министра госбезопасности СССР Н. Н. Селивановский 10 декабря 1962 года сообщил в ЦК КПСС:
«В апреле 1937 года дела Путны и Примакова были переданы Авсеевичу. Зверскими, жестокими методами допроса Авсеевич принудил Примакова и Путну дать показания на Тухачевского, Якира и Фельдмана. Эти показания Путны и Примакова послужили основанием для ареста в мае 1937 года Тухачевского, Якира, Фельдмана и других крупных военных работников».
Производивший допросы Авсеевич в своем объяснении в ЦК КПСС в 1962 году сообщил:
«...Мне, как и многим другим сотрудникам, пришлось работать в Особом отделе НКВД в 1937—1938 годах, то есть в период массовых арестов военных работников, и принимать участие в допросах, а также избиении арестованных... На допросе вопросы и ответы формулировал Леплевский (начальник Особого отдела НКВД СССР), причем фамилии в протоколе заносились те, что называл Примаков, но значение разговоров и встреч, о которых говорил Примаков, в формулировках усиливалось, возводилось в степень заговорщицкой деятельности. Таким образом были сформированы показания Примакова на большую группу крупных военных работников».
В середине мая 1937 года были проведены новые аресты видных военных работников. Среди арестованных оказались начальник Военной академии им. Фрунзе командарм 2-го ранга Корк и назначенный заместителем командующего войсками Московского военного округа комкор Фельдман.
На первых допросах Корк, арестованный в ночь на 14 мая 1937 года, свое участие в антисоветской деятельности отрицал, однако 16 мая его сопротивление было сломлено и он подписал на имя Ежова два заявления. Корк сообщал, что в организацию правых он был вовлечен Енукидзе, что военная организация правых включала и троцкистскую военную группу Путны, Примакова и Туровского. С военной организацией правых был связан и Тухачевский.
Далее Корк писал, что основная задача группы состояла в совершении военного переворота в Кремле, а возглавлял военную организацию правых штаб переворота в составе его (Корка), Тухачевского и Путны.
Комкор Фельдман был арестован 15 мая 1937 года. В своем заявлении он просил ознакомить его с имеющимися у следствия материалами и выразил готовность в соответствии с этими материалами давать показания. Представляя Сталину, Молотову, Ворошилову и Кагановичу протокол допроса Фельдмана, Ежов 20 мая 1937 года просил обсудить вопрос об аресте «остальных участников заговора», названных Фельдманом.
В число «остальных участников заговора», еще не арестованных к тому времени, входили Тухачевский, Якир, Эйдеман и другие командиры. Аресты их были проведены в 20-х числах мая 1937 года.
В протоколах допроса Фельдмана от 19, 21 и 23 мая 1937 года участниками военно-троцкистской организации называются более 40 командиров и политработников армии.
22 мая 1937 года были арестованы Тухачевский и председатель центрального совета Осоавиахима Эйдеман, 28 мая — Якир, 29 мая — Уборевич.
Аресту Тухачевского и Якира предшествовали мероприятия по линии Наркомата обороны. Суть их состояла в следующем: 9 мая 1937 года Ворошилов обратился в Политбюро ЦК ВКП(б) с письмом о подтверждении новых назначений. 10 мая 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение.
«Утвердить:
1. Первым заместителем народного комиссара обороны Маршала Советского Союза товарища Егорова А. И.
2. Начальником Генерального штаба РККА — командующего войсками Ленинградского военного округа командарма 1-го ранга товарища Шапошникова Б. М.
