Кирилл Галушко - Украинский национализм: ликбез для русских, или Кто и зачем придумал Украину
В это время и другие украинские политические организации — Правительство УНР в изгнании, ОУН Мельника, гетманцы Павла Скоропадского — придерживались той мысли, что глупо выступать против немцев, когда они представляют собой решающий фактор в победе над Советами, и, следовательно, они же и будут решать в дальнейшем, быть ли Украине в роли рейхскомиссариата или какой-то другой.
Еще одним важным моментом было, по мнению историка Анатолия Кентия, то, что бандеровцы в глазах эмиграционного украинского политикума выглядели менее легитимными в своих претензиях на украинское государство, нежели продолжатели дела 1917–1921 гг. — уэнеровцы и гетманцы. Последние часто воспринимали радикализм ОУН как украинский «большевизм». Но ОУН не нуждалась в признании своей легитимности со стороны других течений «украинства»: эта организация была вполне самодостаточной.
Активность оуновского подполья привлекала внимание немецкой полиции безопасности и СД. К примеру, 25 ноября 1941 г. они получили следующий приказ:
«Несомненно установлено, что движение Бандеры готовит восстание в рейхскомиссариате, цель которого — создание независимой Украины. Все активисты движения Бандеры должны быть немедленно арестованы и после подробного допроса тайно уничтожены как грабители».
В немецких документах фигурирует понятие «украинского движения сопротивления», к которому относят, в первую очередь, ОУН (Б) и группу Тараса Боровца-Бульбы на Волыни (последний декларировал свою приверженность политике УНР).
В это время начинаются репрессии против членов ОУН Мельника, которые действовали легально. Особенно это коснулось Киева. Перейти на нелегальное положение пришлось поэту Олегу Ольжичу; в феврале 1942-го нацисты арестовали его сподвижницу поэтессу Олену Телигу, судьба которой оборвалась в Бабьем Яру (да, в этом страшном месте лежат не только украинские евреи, но и украинские националисты). Но, пожалуй, из всех групп ОУН Мельника только эта (киевская) действительно принадлежала к движению сопротивления, поскольку у Андрея Мельника отношение к Германии оставалось весьма лояльным.
Политика ОУН Бандеры (сам Бандера, как мы помним, пребывал в это время в тюрьме и концлагере) характеризуется такой цитатой из листовки, распространяемой на северо-западных украинских землях (Волынь-Полесье):
«Украинский народ!.. Не дай вывести себя из равновесия. Не время тебе сегодня вступать на путь вооруженной борьбы с оккупантами [в оригинале: «наїзниками». — К. Г.]. Сегодня выступление твое окончилось бы провалом, неудачей. Пусть империалисты, которые дерутся за наши богатые земли, пожрут друг друга до конца. Тогда придет твой час, когда враги выдохнутся».
Поэтому относительно антинемецких действий бандеровцев в конце 1941 — начале 1942 гг. можно сказать, что они сводились преимущественно к актам пассивного сопротивления, саботажа немецких приказов, особенно по вывозу продовольствия и украинского населения на принудительные работы. Эксперты СД оценивали бандеровские намерения как желание сохранить силы и накопить ресурсы, пока Германия и Советы истощают друг друга, а потом сказать свое «последнее слово».
Тем временем аресты оуновцев продолжались и на западе, и на востоке Украины (в Харькове). Немцы боялись, как свидетельствуют документы, что бандеровское подполье и «большевистские» партизаны объединятся, или же Советы смогут использовать националистов в своих интересах. Заметим, что действующих советских партизан на Украине на 1942 г. уже фактически не осталось. А о реальном подполье мы же знаем в основном советские мифы и фальсификации. Например, всем известная «Молодая гвардия» Олега Кошевого (которой на самом деле руководил Виктор Третьякевич) тесно сотрудничала с националистическим подпольем и распространяла его листовки «Смерть Гитлеру, смерть Сталину!». И это не какой-нибудь Львов, а Краснодон на Донбассе.
К декабрю 1942 г. относятся успешные акции и облавы немецких служб безопасности против ОУН: были схвачены многие активисты и некоторые из лидеров организации — Я. Старух, И. Клымив (последний погиб на допросе в гестапо). Но сама структура организации оставалась живучей, как и прежде. Вместо отрубленной ветви вырастали новые.
В целом можно согласиться с историком Анатолием Кентием, что националистическое движение сопротивления в 1942 г. «не проявлялось в активных формах, которые бы составили реальную угрозу немецкому оккупационному режиму… Был принят тезис о том, что “в то время, когда на Востоке стоят еще миллионные большевистские армии, любая наша вооруженная акция против немцев была бы помощью Сталину”»[58].
Итак, на протяжении 1942 г. на землях Волыни и Полесья начинают формироваться те вооруженные группировки, которые потом превратятся в Украинскую повстанческую армию (УПА). Эти силы формировались из двух источников — подразделений Тараса Бульбы-Боровца, который считал себя представителем Правительства УНР и организовал первые действенные отряды, и все того же бандеровского подполья. Поэтому сначала можно говорить как о двух ОУН, так и о двух УПА.
Тарас Бульба-Боровец (1908–1981) — практически неизвестный широкой общественности основатель УПА. На протяжении 1930-х годов он выполнял поручения разведотдела военного штаба УНР на Волыни, был пойман поляками и посажен в концлагерь «Береза Картузская». С 1939 г. он действует фактически самостоятельно. Немцы же все время считали его бандеровцем, хотя он таковым никогда не был. Преимуществом Боровца была сформированная перед войной агентурная сеть, множество симпатизирующих и то, что на Волыни были относительно свежи воспоминания об Украинской Народной Республике и Втором Зимнем походе с участием Украинской Повстанческой Армии. Во время советского присутствия на Волыни Боровец находился в лесах на нелегальном положении, а в июне 1941 г. пытался вступить в оуновскую «полицию», но был отвергнут.
Дальше он пробует создать свои вооруженные подразделения, которые бы позволили вести с немцами переговоры об украинской государственности. Эти подразделения сначала получили название «Украинская Повстанческая Армия» — «Полесская Сечь» («Поліська Січ»). С них, собственно, и начинается история Украинской Повстанческой Армии. Продолжаются дискуссии о том, когда возникла эта «подпольная армия», но наиболее вероятно, что все же с началом германско-советской войны. Первыми ее жертвами стали отступающие советские части.
Еще одна попытка Боровца договориться о сотрудничестве с ОУН (Б) — уже с ее новым руководством, после ареста Бандеры и Стецько, — была неудачной. Проще сложились отношения с мельниковцами, которые помогали УПА Боровца командными кадрами. Сам Боровец не питал особого интереса к жесткой дисциплине и политико-пропагандистской работе в духе бандеровцев, что впоследствии печально сказалось на судьбе его армии. Но, тем не менее, его более квалифицированные сотрудники с уэнеровским прошлым и хорошим образованием подготовили достаточно серьезные документы, например, «За что борется УПА»:
«УПА борется за настоящую, а не фиктивную свободу мысли, слова, веры и действия каждого гражданина украинского государства, без различия национальности, пола, происхождения, политических и религиозных убеждений… УПА признает законной и правильной национализацию большинства ресурсов государством, но одновременно стоит на страже интересов трудового люда перед государственным капиталом, так же, как и перед частным. УПА борется за быстрейшее установление в украинском государстве: государственной собственности, коммунальной собственности, кооперативной собственности, частной собственности. Каждая форма собственности равноправна перед законом».
Далее речь шла о еще многих аспектах: образовании, культуре, социальной помощи. В тексте ощущается руководящая роль уэнеровской социалистической идеологии.
В августе 1941 г. подразделения Бульбы-Боровца (численностью около 3 тыс. человек) уже контролировали огромную территорию в полосе Слуцк-Гомель-Житомир, которую немецкие войска обошли, а гражданская оккупационная администрация туда не добралась. Отношения с немецкими властями были поначалу взаимовыгодными, поскольку те не могли контролировать все районы Полесья, а части Боровца являлись очевидными противниками Советов. Однако позитивно отреагировать на предложения Боровца о признании «Полесской Сечи» украинской воинской частью и возложить на нее контроль над Полесьем немцы отказались (в ноябре 1941-го) и в дальнейшем стремились расформировать все возможные украинские подразделения. Не желая вступать в конфликт с немцами, Боровец объявил формальную демобилизацию «Полесской Сечи» и с наиболее верными соратниками числом 300 человек ушел в леса Ровенской области. Там в декабре 1941 г. он отменил название «Полесская Сечь», и его отряд остался просто Украинской Повстанческой Армией, или, как сокращают историки, — УПА (Б-Б).
![Сергей Калашников - Последний полёт Баклана [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
