Бэзил Гарт - История Первой мировой войны
Капелло, командовавший 2-й армией, недовольный оборонительными качествами позиции, на которой остановилось наступление итальянцев, захотел опередить атаку германцев ударом во фланг в северном направлении, с плато Байнзицца. Кадорна отклонил это предложение. К этому времени главнокомандующий не только отдавал себе отчет в малочисленности своих резервов, но и вообще, правда с некоторым опозданием, стал сомневаться в целесообразности придерживаться в дальнейшем наступательного образа действий. В этом он оказался по крайней мере умнее своего подчиненного, который по своему наступательному духу, по своим действиям как командир и как жертва германских новых наступательных методов, был своеобразным Гауфом итальянской армии.
Кадорна получал достаточно предостережений о намерениях противника от своих разведывательных органов и от дезертиров — чешских и трансильванских офицеров, — но он не был уверен в действительном направлении атаки противника, а потому не хотел преждевременно тратить свои резервы.
Как бы то ни было, но крайне любопытно, что, хотя разведывательные данные особо указывали на участок фронта в районе Капоретто, там на всем фронте протяжением в 15 миль оставалось только по два батальона на милю, между тем как несколько южнее на милю приходилось уже по восемь батальонов. Капелло резко отверг все просьбы своего левого фланга об усилении. Быть может, он не хотел выслушивать никаких доводов и проявил особую раздражительность, так как был болен, но тогда ему надо было лежать в госпитале. Взамен этого он с завидным упорством оставался в постели тут же в штабе и согласился передать бразды правления другому командующему лишь на следующий день после того рокового дня, когда фронт был уже прорван.
Приграничная итальянская область Венеции образовывала как бы язык, выдававшийся в Австрию. С юга к нему примыкало Адриатическое море, с востока и севера — Юлийские и Карнийские Альпы, за которыми находилось австрийское Трентино. 6 германских и 9 австрийских дивизий составили атакующую 14-ю германскую армию, во главе которой встал генерал Отто фон Белов; начальником штаба был Крафт — ум, питавший его. Эти войска должны были преодолеть горную преграду кончика «языка», а 2-я австрийская армия под начальством Бороевича должна была наступать вдоль полосы более ровной местности близ Адриатического побережья.
Трудности организации и развертывания атаки в горах были искусно преодолены. После продолжавшегося четыре часа обстрела химическими снарядами и одного часа общей бомбардировки войска двинулись вперед под моросившим мелким дождем и снегом. Во многих местах они быстро справились с сопротивлением пехоты, которая из-за повреждения телефонной связи местами поддерживалась своей артиллерией лишь с перерывами.
Но основным фактором успеха, как и в марте следующего года во Франции, стал туман. Именно он обеспечил внезапность — единственный и необходимый ключ, чтобы отомкнуть фронт противника и открыть дорогу наступлению. Хотя правый и левый фланги атаковавшей армии задерживались стойким сопротивлением тыловых позиций, центральная группа (4 дивизии), руководимая Штейном, совершила глубокий прорыв у Капоретто. Сквозь эту брешь уже вечером были двинуты резервы, и итальянцы не смогли больше держаться на всей оборонительной позиции. Этим была облегчена задача правого фланга (3,5 австрийских дивизии под начальством Краусса). Эти дивизии, почти не встречая никакой задержки, теперь тоже пошли вперед, спустившись вниз к кратчайшему пути в обход речной преграды, которую представляла собой река Тальяменто.
Это охватывающее наступление свело на нет усилия Кадорны закрыть прорыв, которые не могли также увенчаться успехом из-за трудностей, связанных с продвижением резервов по узким горным дорогам, уже забитым отступавшими деморализованными войсками. Это убедило Кадорну в необходимости дать приказ об общем отступлении к Тальяменто (как это раньше предлагал Капелл о). После двух критических дней 30 и 31 октября отступление это благополучно закончилось.
К счастью, преследовавший противник также страдал от заторов на дорогах и плохого подвоза продовольствия. Кроме того, мешали все возраставшие трения между германскими и австрийскими командирами. Попытки внезапно захватить перевалы не увенчались успехом. Хотя в энергичном порыве одна из австрийских дивизий (Краусса) перевалила через хребет у Корнино (2 ноября), однако, у Кадорны оказалось достаточно времени, чтобы подготовить дальнейшее отступление к реке Пьяве. Крупные части итальянцев были отрезаны клещами противника, но все же главным силам удалось к 10 ноября достигнуть реки Пьяве и здесь вновь построить свой фронт.
Но звенья цепочки, составившие этот фронт, оказались очень слабы. Было потеряно около 600 000 человек, а 2-я армия, по которой пришелся главный удар врага, фактически прекратила существовать как боевая сила. В такой обстановке Кадорна уступил свое место Диазу, основное преимущество которого заключалось в том, что он понимал солдата и знал, как поднять моральный дух войск. Он выполнил такую же роль, какую во Франции на год раньше фактически сыграл Петэн.
Тремя днями позднее над итальянцами нависла новая угроза. Это случилось 12 ноября. В этот день войска Конрада (10-я и 11-я австрийские армии) попытались ударить от Трентино в тыл итальянцам.
Но здесь подготовка к обороне велась Кадорной еще с давних пор. Позиции были сильно организованы и угроза не удалась. Людендорф с опозданием пытался перебросить Конраду подкрепления, но и эта попытка не увенчалась успехом из-за слишком редкой сети железных дорог и нехватки автомобильного транспорта. На самом деле основная причина неудачи все же лежит в слишком узком горизонте первоначального плана операции.
Между тем французские и британские дивизии поспешно перебрасывались по железной дороге в Италию. Еще до них прибыли Фош и Генри Уилсон. Но на сосредоточение этих дивизий нужно было время, а потому вначале они держались в резерве. Время, пока они не сменили дивизии своего сильно потрепанного союзника, было временем больших опасений и большого напряжения. Наиболее серьезная контратака имела место на участке между реками Пьяве и Брента. Здесь после пяти дней борьбы IX итальянскому корпусу Дадерши удалось остановить наступление германцев. В начале декабря корпус был сменен французами, а британцы под начальством лорда Кавана взяли на себя защиту сектора Монтелло.
Вопреки всем ожиданиям, противник ослабил натиск и оставил французов и британцев в покое. В течение оставшихся месяцев кампании этого года атаки врага ограничились новыми ударами войск Конрада и Краусса дальше к северо-западу в секторах Азиаго и Граппа. Хотя атаки эти и стали новой проблемой для измученных итальянцев, но все же с психологической точки зрения они были даже полезны, так как успешное и стойкое сопротивление, оказанное итальянскими войсками, позволяло им верить в свою боеспособность и тем самым закладывать основы для «реванша» Италии в 1918 году.
Рассматривая драму Капоретто в более четком свете истории, можно прийти к выводу, что совершенно напрасно в качестве причины поражения здесь выставляли на первый план разлагающее влияние на войска неприятельской пропаганды. Основная причина слабого сопротивления итальянцев была та же, что и во французской армии весной этого же года: войска морально устали от войны, а бесконечные и бесплодные атаки, когда их беспощадно гнали на пулеметы обороны, выхолостили боевой дух солдат. Когда же нависла непосредственная угроза стране, то это дало новый толчок бойцам и придало жертвенный оттенок долгу, который они, сражаясь на фронте реки Пьяве, схваченные за горло противником, выполнили с честью и героически.
С отступлением за реку Тальяменто, наиболее критический период в стратегическом отношении миновал, ибо то, что Клаузевиц называл «трениями войны», с этого времени так сильно влияли на нормальную работу коммуникаций атакующих, что их мощь и быстрота движения резко упали. Часть причин, приведших к этому, уже была указана выше. Однако необходимо подробнее остановиться на одной из них, сильно повредившей немцам и во Франции весной 1918 года. Переполненные снабженческие склады итальянской армии были слишком большим соблазном для питавшихся впроголодь солдат противника. Желание наесться взяло верх над желанием развить успех энергичным преследованием. Внезапные спазмы желудка усилили спазм наступления.
Знаменательно, что даже начальник германской дивизии генерал Лескюи мог восторгаться захватом кур, которых пришлось по две-три штуки на каждого из бойцов дивизии, больше чем захватом значительного числа пленных; обладание несколькими свиньями он расценивал как «верх человеческого блаженства!»
Панорама — война в воздухе
