Евгений Спицын - Россия — Советский Союз, 1917–1945 гг.
Уже после окончания Великой Отечественной войны в состав УССР вошла и так называемая Закарпатская Русь, которая в июне 1919 г. по Сен-Жерменскому договору вошла в состав Чехословакии. После оккупации Чехословакии германскими войсками на территорию Закарпатья в марте 1939 г. были введены союзные Германии венгерские войска, которые установили здесь кровавый оккупационный режим, безжалостно преследуя всех этнических русинов. Лишь в октябре 1944 г. эти земли были освобождены советскими войсками, и здесь было провозглашено создание суверенного государственного образования — Закарпатской Украины, во главе которой встало правительство Народной рады во главе с И.И. Туряницей. Это государственное образование просуществовало только до июня 1945 г., когда Первый съезд народных комитетов Закарпатской Украины принял постановление «О воссоединении с Советской Украиной». Тогда же в Москве было подписано советско-чехословацкое соглашение о вхождении Закарпатской Украины в состав УССР. В январе 1946 г. указом Президиума Верховного Совета СССР здесь была образована Закарпатская область УССР, административным центром которой стал город Ужгород. Таким образом, в рамках Украинской ССР стараниями советского политического руководства и, прежде всего, лично И.В. Сталина, были объединены все исконные «украинские» земли исторической Руси.
В отечественной историографии существуют совершенно разные оценки участия СССР в войне против панской Польши.
Одни авторы (Ю. Жуков, Ю. Емельянов, В. Фалин, Н. Нарочницкая) убеждены не только в правомерности Освободительного (Польского) похода РККА, но и справедливо полагают, что в тогдашних исторических и внешнеполитических условиях Советский Союз был обязан действовать подобным образом. Кроме того, признавая сам факт вступления СССР во Вторую мировую войну, они утверждают, что он вступил в эту войну в качестве третьей силы, действующей в собственных национальных и геополитических интересах.
Другие историки (М. Мельтюхов, В. Парсаданова, С. Мироненко) уверены в том, что сталинское руководство допустило серьезное нарушение международно-правовых норм, поэтому договор «О дружбе и границе» между СССР и Германией нельзя оправдать ни с политической, ни с идеологической, ни с нравственной точек зрения.
Сразу после ратификации советско-германского договора СССР заключил договоры о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой, согласно которым эти государства предоставили СССР свою территорию для размещения советских военных баз.
В заключение мы хотели обратить внимание на два принципиальных момента.
1) Существующая версия начала Второй мировой войны 1 сентября 1939 г., рожденная исключительно на Западе, была слишком легко и непродуманно воспринята послевоенной советской, а затем и современной российской историографией, хотя еще в «Кратком курсе истории ВКП(б)», изданном в 1938 г., прямо говорилось о том, что Вторая мировая война стала уже реальностью. В азиатской историографии начало Второй мировой войны традиционно датируют 15 июля 1937 г., то есть началом широкомасштабной агрессии Японии против суверенного Китая. В этом есть своя неумолимая логика, поскольку во всем мире день окончания Второй мировой войны связывают не с капитуляцией Германии 8―9 мая 1945 г., а именно с капитуляцией Японии 2 сентября 1945 г.
2) Почему именно в годы «горбачевской перестройки» вторая попытка обвинить СССР в равной ответственности за развязывание Второй мировой войны увенчалась успехом. Секретный ларчик здесь открывается невероятно просто: за всей этой грязной антисоветской, а затем антироссийской возней, стоял хорошо известный «архитектор» горбачевской перестройки и старый «агент влияния» г-н А.Н. Яковлев, который еще в бытность стажером Колумбийского университета в 1958 г. вместе со своим дружком, будущим генералом КГБ О.Д. Калугиным был завербован американской разведкой.
8. Советско-финская война (ноябрь 1939 ― март 1940)Взяв курс на создание системы коллективной безопасности в Европе, в январе 1932 г. Советский Союз заключил с Финляндией договор «О ненападении», который в 1934 г. был пролонгирован еще на десять лет. В 1935 г. политическое руководство Финляндии, президентом которой был правый консерватор Э. Свинхувуд, заявило о своем нейтралитете, но, как верно отметили многие историки (М. Мельтюхов, В. Сиполс, А. Донгаров), у этого нейтралитета практически сразу обнаружился сильный прогерманский привкус.
Начиная с апреля 1938 г. советская сторона неоднократно предлагала финскому политическому руководству рассмотреть вопрос о взаимном обмене территориями в Карелии. В частности, речь шла о том, что финская сторона передаст СССР так называемый Карельский перешеек и Выборгский район Финляндии площадью 2760 кв. км., которые были жизненно необходимы СССР для обеспечения безопасности Ленинграда, а советская сторона компенсирует эту потерю значительной большей территорией площадью 5530 кв. км. в северной части советской Карелии. Однако практически все высшее руководство Финляндии, в том числе новый президент К. Кюёсти и премьер-министр А. Каяндер, за исключением председателя Комитета обороны маршала К.Г. Маннергейма, категорически отвергали любые предложения советской стороны на этот счет.
Летом 1939 г. на заседании Главного военного совета РККА был рассмотрен подготовленный Генеральным штабом (командарм 1-го ранга Б.М. Шапошников) план военных действий против Финляндии, в ходе обсуждения которого И.В. Сталин в резкой форме раскритиковал его и дал поручение разработать новый план ведения войны против Финляндии командованию Ленинградского военного округа, который в январе 1939 г. возглавил командарм 2-го ранга К.А. Мерецков.
При этом все высшее политическое руководство страны по-прежнему не теряло надежды на мирное разрешение пограничной проблемы между двумя странами. В частности, 12 октября 1939 г. участие в переговорах с финской делегацией, которую возглавлял Ю. Паасикиви, приняли личное участие И.В. Сталин и В.М. Молотов. В ходе состоявшихся переговоров советская сторона в очередной раз предложила финской делегации обмен территориями в районе Ленинграда и на севере советской Карелии. Высшее политическое руководство Финляндии, особенно министр иностранных дел X. Эркко, рассчитывая на поддержку Лондона, Берлина и Парижа, вновь отвергло это предложение и отозвало свою делегацию на переговорах с СССР. Тогда же по указанию финского правительства военное ведомство Финляндии, которое возглавлял генерал Г. Ньюккенен, ускоренными темпами продолжило строительство знаменитой «линии Маннергейма» от Финского залива до Ладожского озера, сооружение которой было начато еще в 1927 г.
И одновременно 14 октября 1939 г. военное руководство Финляндии приступило к проведению крупнейших за всю историю страны военных маневров, в которых приняла участие вся регулярная армия и резервисты, а из приграничных районов страны было срочно выведено все местное население.
Аналогичные меры по другую сторону границы стало осуществлять и советское военное руководство. В частности, в конце октября 1939 г. командующий Ленинградским военным округом командарм 2-го ранга К.А. Мерецков представил наркому обороны маршалу К.Е. Ворошилову «План операции против Финляндии», согласно которому войска округа при взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом (флагман 2-го ранга В.Ф. Трибуц) должны были одновременно ударить по войскам противника с карельского, видлицкого, мурманского, кандалакшского, кемьского и ребольского направлений. Группировка советских войск, которую предполагалась задействовать в предстоящей войне с Финляндией, состояла из 7-й, 8-й, 9-й и 14-й общевойсковых армий.
В начале ноября по инициативе советской стороны возобновились ее переговоры с финской делегацией, которую возглавил министр финансов В. Таннер. Они сразу зашли в тупик, поскольку финский парламент — Эдусканта и правительство Финляндии отказались рассматривать и утверждать любые соглашения с Советским Союзом по территориальному вопросу.
26 ноября 1939 г. советское правительство в официальной ноте заявило о том, что финская военщина подвергла артобстрелу советскую пограничную территорию у деревни Майнила и потребовала от Хельсинки отвести свои воинские части из приграничной территории на всем Карельском перешейке. В ответной ноте финская сторона, заявив о своей непричастности к обстрелу, предложила советской стороне на основании конвенции «О пограничных комиссарах», подписанной в 1928 г., создать совместную комиссию по расследованию данного инцидента.
В советской исторической науке в период «горбачевской перестройки» ряд тогдашних историков (М. Семиряга, Г. Куманев, А. Донгаров, Б. Соколов), ссылаясь на хрущевские мемуары, однозначно заявляли, что данный пограничный инцидент стал результатом «гнусной провокации», устроенной по личному указанию И.В. Сталина. Однако, как верно отметил целый ряд их оппонентов (В. Сиполс, А. Носков, В. Барышников), пока не найдено каких-либо серьезных документальных доказательств, которые бы подтвердили или опровергли эту точку зрения. Более того, по мнению ряда историков (С. Волков), развитие событий в конце ноября 1939 г. ставит под сомнение тот факт, что именно советская сторона была инициатором этой провокации.
