Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич
Одновременно с наступлением на личные хозяйства колхозников началось наступление и на сами коллективные хозяйства, до сих пор существовавшие в форме производственных артелей, где во многом формально, но все же еще сохранялись формы прямой, непосредственной демократии, в том числе при выборах председателей колхозов и бригадиров. По оценкам многих историков (Р. Г. Пихоя, И. Е. Зеленин, О. М. Вербицкая, В. П. Попов, С. Н. Андреенков [815]), уже в 1954–1958 годах по всей стране прекратили свое существование более 8420 колхозов, которые автоматически были переведены в разряд совхозов, а бывшие колхозники — в разряд сельских пролетариев. Затем этот процесс реорганизации колхозов приобрел буквально лавинообразный характер, и уже начиная с 1959 года ежегодно уничтожалось примерно 10 тыс. коллективных хозяйств, и в итоге к концу 1963 года из 91 тыс. колхозов осталось только 39 тыс. коллективных артельных хозяйств. Причем в ходе бездумного процесса укрупнения колхозов средние размеры новообразованных хозяйств выросли примерно в три раза, а некоторые колхозы вообще превратились в неуправляемых аграрных монстров, где насчитывалось до 120 сел, хуторов и деревень. Но хрущевские идеологи и партийные пропагандисты представляли весь этот процесс в самом позитивном свете как дальнейшую концентрацию производства, которая якобы является необходимым условием строительства коммунизма в СССР. Однако в реальности советская колхозная деревня теперь столкнулась с наихудшим вариантом сверхцентрализации, что очень быстро и неизбежно крайне отрицательно сказалось на эффективности многих коллективных хозяйств.
Все эти годы продолжался такой же волюнтаристский, просто бездумный процесс преобразования колхозов в совхозы. Если в 1954–1956 годах на базе колхозов было создано порядка 1500 совхозов, то в одном только 1957 году уже 5730 совхозов, а к концу 1960 года в разряд советских государственных хозяйств было переведено почти 14800 артелей, то есть в два раза больше, чем за весь прошедший период. Как считают многие ученые, эти бесконечные укрупнения и реорганизации обернулись настоящей трагедией для судеб всего советского и особенно российского села. Неразрывно связанные с этими процессами поспешная централизация руководства многих объединенных хозяйств, агрономической, зоотехнической, ветеринарной, механизаторской, инженерной и других служб обезглавили сотни тысяч деревень. Кроме того, неизбежно возникли острые вопросы и создания укрупненных центральных усадеб, и неперспективности огромного количества малых сел и деревень, и проблемы бездорожья и транспортного сообщения даже между населенными пунктами внутри одного и того же хозяйства и т.д.
Безусловно, сам Н. С. Хрущев прекрасно знал о существовании всех этих проблем, однако с маниакальным упорством продолжал гнуть свою линию, так как она полностью находилась в русле его давнишней идеи повсеместного создания крупных «агрогородов». Поэтому уже в конце декабря 1959 года в своем очередном докладе на Пленуме ЦК «О дальнейшем развитии сельского хозяйства. (О мероприятиях по выполнению решений XXI съезда КПСС и декабрьского (1958 г.) Пленума ЦК» он не только поведал об этой просто фантастической программе, но и впервые заявил о том, что рядом проектных организаций уже подготовлены «прекрасные программы по ликвидации неперспективных сел и деревень», о массовом переселении их жителей в поселки городского типа и о концентрации в поселках их личной птицы и скота. По итогам обсуждения этого доклада участники Пленум ЦК приняли аж целых три Постановления: «О дальнейшем развитии сельского хозяйства РСФСР и союзных республик», «О ремонтно-технических станциях и развитии механизации сельского хозяйства» и «О финансовом положении и улучшении руководства колхозами и совхозами» [816], которые, однако, так и не смогли (да и не могли в принципе) переломить к лучшему положение дел в сельском хозяйстве страны.
Не случайно целый ряд историков, с одной стороны, оценивают массовое преобразование колхозов в совхозы как «сомнительное начинание», а с другой стороны, убеждены в том, что «реорганизация сельхозартелей в госхозяйства» стала неудавшейся попыткой Н. С. Хрущева претворить в жизнь собственные псев-домарксистские доктринальные установки о скорой победе коммунизма в стране. Кроме того, кое-кто из авторов даже считает, что вся эта «акция» была больше порождением прагматических соображений партийных чиновников, стремившихся через огосударствление колхозов банально упростить систему управления всем сельхозпроизводством через «доминирование директивных методов управления» [817].
Между тем есть целая группа авторов (Г. Е. Корнилов, М. А. Безнин [818]), которые довольно позитивно оценивают это и уверяют, что государственные сельхозпредприятия стали «двигателями аграрной модернизации села и очагами городской культуры и городского образа жизни в деревне». Более того, по их мнению, именно «в 1950-1960-е гг. в деревню пришел зрелый госкапитализм», ведущим укладом которого стали совхозы. Именно к ним стали «постепенно подтягиваться и колхозы, в дальнейшем оказавшиеся почти неотличимыми от совхозов. При этом капитализация аграрного производства сопровождалась классовым переструктурированием всего сельского социума», т.е. появлением в советской деревне «протобуржуазии, менеджеров, интеллектуалов, рабочей аристократии, пролетариата».
Программа химизации сельского хозяйства
Как мы уже писали, в результате всех хрущевских новаций и реформ к концу 1963 года общая валовая продукция сельского хозяйства страны сократилась по отношению к предыдущему году сразу на 12%. Семилетний план развития села был провален буквально по всем показателям, и страна вступила в полосу ежегодных, постоянно растущих закупок зерна и других продовольственных товаров за рубежом. Видимо, осознав всю бесперспективность своих прежних замыслов и попыток обеспечить устойчивый подъем сельского хозяйства в стране, Н. С. Хрущев со свойственной ему разрушительной энергией сделал новый резкий поворот в своей аграрной политике.
Теперь, спустя целое десятилетие после сентябрьского Пленума ЦК, он вновь громогласно объявил хорошо забытый курс на интенсивные методы развития аграрного производства, который напрямую связал с ускоренным развитием промышленности минеральных удобрений и химизацией всего сельского хозяйства страны. Сначала в конце октября 1963 года ЦК и Совет Министров СССР опубликовали совместное письмо, обращенное к ученым «Об увеличении производства минеральных удобрений и химических средств защиты растений», а затем 13 декабря 1963 года и 15 февраля 1964 года один за другим прошли два новых Пленума ЦК, на которых были приняты два новых Постановления по этому вопросу: «Ускоренное развитие химической промышленности — важнейшее условие подъема сельскохозяйственного производства и роста благосостояния народа» и «Об интенсификации сельскохозяйственного производства на основе широкого применения удобрений, развития орошения, комплексной механизации и внедрения достижений науки и передового опыта для быстрейшего увеличения производства сельскохозяйственной продукции» [819].
В этих документах речь шла о том, что отныне главный упор в развитии сельского хозяйства надо сделать на широкое применение новых химических удобрений, развитие передовых систем орошения, комплексной механизации и внедрение новейших достижений науки и передового опыта и т.д. Этой же проблеме была посвящена и очередная записка Н. С. Хрущева в Президиум ЦК под названием «О руководстве сельским хозяйством в связи с переходом на путь интенсификации», которую он направил своим коллегам в середине июля 1964 года [820]. Более того, еще в январе 1964 года сельскому хозяйству были выделены «самые крупные капиталовложения за всю историю советской власти» — только на производственные цели 5,4 млрд. руб. против 985 млн. руб. в 1953 году. Однако было уже слишком поздно, так как дни Н. С. Хрущева как руководителя страны, к счастью, сокращались как шагреневая кожа и вскоре он был абсолютно заслуженно отправлен в отставку.
