Наум Синдаловский - Санкт-Петербург – история в преданиях и легендах
К полуночи в эрмитажные залы выпускают сторожевых собак. С лаем и воем они бросились на железного рыцаря и вцепились в неприкрытый спасительными доспехами зад несчастного Тарасюка. Оказывается, доспехи, взятые второпях Тарасюком, предназначались для верховой езды, и зад, соответственно, должен был оставаться свободным от металла. Этого научный сотрудник Эрмитажа, один из авторитетнейших ленинградских специалистов по оружию, в спешке не учел. К счастью, успели подбежать собаководы и Тарасюк был спасен. Однако из Эрмитажа его уволили, и над его бедной головой «засиял нимб мученика-диссидента». Драгоценный сервиз со всеми предосторожностями, приличествующими случаю, был якобы доставлен в Таврический дворец.
Однако его драматическая роль в судьбе Григория Васильевича не закончилась. Одна московская легенда утверждает, что с этим злосчастным эрмитажным сервизом связана неожиданная отставка и последующая опала первого секретаря Ленинградского обкома КПСС. Романов оказался будто бы одной из первых жертв возглавлявшего в то время КГБ Ю. В. Андропова, который методично и последовательно расчищал для себя ступени к вершине власти. Пострадал Романов, утверждает эта кремлевская легенда, из-за того, что на свадьбе его дочери подвыпившие гости, среди которых было немало сотрудников КГБ, разбили тот знаменитый эрмитажный сервиз. Остается только гадать – правда ли это, использованная многоопытным Андроповым, или искусная легенда, выношенная в утробе КГБ и рожденная для устранения одного из главных конкурентов на высший партийный пост.
Жил Григорий Васильевич Романов в доме на Петроградской стороне, построенном в 1964 году между Петровской набережной и улицей Куйбышева, бывшей Большой Дворянской, вблизи Домика Петра I. В Ленинграде этот дом, заселенный в основном известными общественными деятелями и партийной номенклатурой, был окрещен «Дворянским гнездом». Популярный ленинградский режиссер Александр Белинский сохранил в памяти театральную байку об актере Николае Симонове, который, стоя на Петровской набережной, будто бы говорил ему: «Шура, вы посмотрите, в этом маленьком домике жил Романов высокого роста, которого история назвала Петром Великим. – Потом он повернулся направо, где жил тогда однофамилец основателя Санкт-Петербурга. – А в этом доме живет Романов маленького роста. Интересно, как его потом будут называть?»
Сохранилась легенда и о загородной даче Романова, которая находилась в живописном ближнем пригороде Ленинграда – Осиновой Роще. Рядом с великолепным домом первого секретаря в свое время стояли три деревянных домика местных жителей. Случилось так, что в одном из них, без согласования с «высоким соседом» однажды справляли свадьбу. По традиции, свадебное застолье сопровождалось веселой громкой музыкой и нестройным шумным пением. В разгар праздника в доме неожиданно появился милиционер и достаточно вежливо попросил прекратить шум. Просьба вызвала недоумение и, конечно, осталась без ответа. Через какое-то время в дом ворвались уже три человека в форме и категорически потребовали тишины. Когда и это не помогло, во всем поселке отключили электричество. Свадьба осталась без света. Но продолжалась… при свечах и с песнями. Больше представителей власти никто не видел. Но через три дня конфликт, о котором начали было забывать, приобрел непредвиденное продолжение. Жителям всех близлежащих домов предложили новое жилье в Ленинграде, а их дома в Осиновой Роще снесли. Как говорится, нет домов – нет проблем.
Характерно, что эпоха экономического застоя и социальной дремоты обострила общественный интерес ко всему мистическому, ирреальному, метафизическому. Вновь, как во времена Достоевского, а затем Блока, заговорили о жизненной среде, «критической для существования человека». Оказывается, Ленинград, расположенный на 60-й параллели, является «единственным из крупных городов, который лежит в зоне явлений, способствующих возникновению и развитию психического, „шаманского“ комплекса и разного рода неврозов». Специалисты отмечают в этой среде крайнее напряжение психики, возникновение миражей и призраков, обилие легенд и «страшных историй», раздвоение личности и появление двойников в зеркальных стеклах витрин и мутных зеркалах каналов, «искушение разума и искушение разумом». Всплыли из таинственных глубин памяти и распространились по городу старинные поверья и рассказы о необыкновенных явлениях.
Вспомнили о проклятии Древнего Египта, связанном с тем, что если простой смертный потревожит покой каменного сфинкса, то ему грозит неминуемая гибель. Особенно опасно, если сфинкс оторван от родной земли и находится в руках иноземцев. Тем более в Петербурге – городе призраков и теней, городе ядовитых болотных миазмов, городе, как утверждали еще в XVIII веке, Антихриста. В артистических и богемных кругах Ленинграда заговорили, что египетские сфинксы на набережной Васильевского острова окружены некой мистической тайной, которая будоражит воспаленное воображение восприимчивых и нервных поэтических натур. Прогулки к сфинксам, как утверждали многие, не раз приводили людей к душевным расстройствам, смятению и даже к «повреждению психики».
И не только безобидные каменные изваяния египетских чудищ пугали впечатлительных ленинградцев. Если в три часа белой ночью посмотреть на памятник Петру перед Михайловским замком, утверждали они, то можно явственно увидеть, как он шевелится.
И прекрасный растреллиевский Смольный собор обладает таким странным оптическим эффектом, что объяснить его обыкновенным людям просто невозможно. Церковь, при приближении к ней, «уходит» в землю.
Правда, мистические явления и тогда имели не всегда негативный характер. Так, одна легенда утверждает, что только Ленин «спас» от разрушения здание, за сохранение которого безуспешно боролась вся архитектурная общественность Ленинграда. В то время началось строительство нового, безликого, из стекла и бетона учебного корпуса Военно-механического института на 1-й Красноармейской улице. Для этого надо было снести бывший Манеж Измайловского полка. Его уже начали разбирать, и весь правый флигель вплоть до центрального колонного портика лежал в развалинах, когда кто-то вспомнил, что когда-то давно в здании Манежа выступал Ленин, о чем, кстати, свидетельствовала мемориальная доска на фасаде. Только так, «спекулируя» на имени вождя революции, удалось спасти хотя бы часть здания.
Необъяснимыми обыкновенной логикой «ассоциативными полями» окружена Адмиралтейская игла. С появлением первого весеннего солнца ласточки, возвращаясь с далекого юга, сначала «направляются к Адмиралтейству – посмотреть цела ли игла».
Таинственный оптический эффект свойствен и известному памятнику на площади Восстания. При определенном освещении тень от звезды на гранитной стеле образует на асфальте Невского проспекта четкие очертания двуглавого орла.
Загадочным свойством обладают жители дома № 46 по Литейному проспекту. Они владеют необъяснимым чувством времени и безошибочно, не глядя на часы, знают, который час.
На углу Фонтанки и Гороховой улицы стоит старинный дом с круглой лестницей в вестибюле, широко известный среди молодежи как «Центр мироздания». Эту лестницу называют еще «Ротондой» и она много лет слывет местом паломничества всех, кто несчастен в любви. Одни говорят, что в этом доме в старину располагалась масонская ложа, другие – что тайный публичный дом. Так или иначе, но молодежь считает, что если на лестничной стене «оставить соответствующую запись, то желание исполнится».
Наконец, обратили внимание на то, что таких странных загробных сближений, как в Ленинграде, нет ни в одном городе мира. Здесь, под сводами Петропавловского собора бок о бок лежат, в бозе почившие, торжественно погребенные и в посмертной славе пребывающие, сыноубийца, мужеубийца и отцеубийца: Отец Отечества Петр I, на дыбе замучивший своего сына, наследника престола, царевича Алексея; Екатерина Великая, матушка государыня, муж которой, император Петр III, был задушен в Ропше с ее молчаливого согласия; Александр I Благословенный, освободитель России от Наполеона, участник заговора 1801 года и потому убийца отца своего – императора Павла I. И все это во имя великой России.
Сохранились две исключительно характерные для последних лет существования Советского Союза легенды, связанные с монументальной скульптурой. Одна из них относится к нереализованному проекту памятника пожарным на Большом проспекте Васильевского острова. Многофигурная композиция, посвященная ленинградским пожарным была отлита по проекту скульптора Л. К. Лазарева. В 1982 году ее должны были установить перед зданием районной пожарной части. Но так и не установили. Согласно легенде, этому препятствовал местный райком партии. Мол, фигуры слишком большие, и это невыгодно оттеняет «Маленького Ленина», стоящего всего в двух кварталах от предполагаемого места установки памятника пожарным. Да к тому же один из пожарных изображен с топором в руках и бежит он в сторону бессмертного вождя всех трудящихся. Правильно ли это будет понято? Фольклор отвечал, что да, правильно. Памятник пожарным был-таки установлен на том месте, где и предполагалось. Но произошло это только в 1995 году.
