Федор Тютерев - Необыкновенные приключения юных кубанцев
- А зачем она вам?
- Ну, не ворон, конешно, стрелять. Грабежами тоже заниматься не собираемся.
- А что предложишь взамен? - прищурился обладатель "штуковины"
- Взамен?.. Есть у нас автомат пэпэша. Он, конешно, тоже вещь. Но больно громоздкий. Хочется что-то поудобней.
- А патроны к автомату имеются? - поинтересовался Миша.
- Два полных диска!
- Автомат где раздобыли? - спросил Ванько.
- В Красном лесу нашли. Ходили хоронить наших, там в августе бои шли сильные... Так как?
Миша посмотрел, что скажет Ванько.
- На твое, Мишок, усмотрение, - разрешил он.
- Пистолет предложить можем, токо фрицевский. Правда, патронов всего шешнадцать. Согласный?
- Годится. Маловато, конешно, патронов, но для начала хватит.
Пришел Роман и опять не спустыми руками.
- Рома, договорился: пистолет наш! - обрадовал и его Сергей и продолжил: - Вобщем, мы возвращаем вам должок... выбирайте любых двух. А вот этот, Ваня, тебе лично от меня. Проволока и все остальное - завтра на этом же месте. На котором мы познакомились и подружились, - пояснил он.
Поблагодарив друг друга, недавние соперники разошлись добрыми приятелями. И те и другие - в приподнятом настроении.
- Я знаете, почему охотно согласился на обмен? - пояснил Миша, едва они отошли от места заключения сделки. - Главным делом потому, воще, что в придачу к автомату они дают аж два магазина, а это по семьдесят два патрона в каждом. А эти пэпэ-эшные патроны подходят к нашему пистолету ТТ.
- Правда? - удивился Борис. - Ты ничего не перепутал?
- Можешь не сумлеваться: я знаю, что говорю. Вот теперь мы душу отведем: выйдем подальше в степь, чтоб не слышно было выстрелов, и вволю потренируемся на меткость попадания. Вань, ты не возражаешь?
- Конешно нет! Уметь метко стрелять - это может пригодиться. И не только теперь: война-то продолжается...
В н о в о г о д н ю ю за полночь Ванько, потревоженный стуком в дверь, был немало удивлен, когда, открыв, снова увидел Рудика. Час тому назад они разошлись по домам и вдруг один из участников новогодней вечеринки, запыхавшись, извиняется за беспокойство...
- Что-нибудь случилось? - встревожился он. - Заходи. Я токо был улегся!
- Одевайся и идем: тебя хочет видеть тетя.
- Что-нибудь насчет Андрюхи?..
- По-моему, нет. Я даже не успел расспросить.
Ходики оттиктакивали первые часы января сорок третьего... Если прислали в столь позднее время, значит, и впрямь что-то важное. Ванько мигом собрался, и они побежали.
Морозец крепко подсушил непролазную грязь, бежать по улице было легко.
И дед, и мать Рудика уже, пожалуй, спали, лишь тетя все еще сидела за столом одетая, при свете парафиновой свечи, каковыми ребята запаслись недавно в амбаре. Ванько поздоровался, поздравив "с наступившим".
- Спасибо. И тебя также. Садитесь, - предложила Ольга Готлобовна.
Оба молча сели напротив нее.
- Ты помнишь паренька, с которым сидели в изоляторе, а ночью сбежали, начала она издалека.
- Степу? Конешно! Я недавно с ним виделся.
- Этот пострел снова влип...
- Что вы говорите! За что?
- Вооружились обрезом и удумали освобождать арестованных. Не из каталажки, а уже на выходе из станицы. Они их, правда, все-таки освободили, но заплатили за это дорогой ценой. Одного мальчишку конвоиры застрелили насмерть и троих схватили, в их числе и Степу. Ранив при этом в ногу.
- Их теперь повесят?
- Гитлеровцы уже избегают расправляться со своими жертвами столь демонстративным способом. Но - хрен редьки не слаще - ребята приговорены к расстрелу.
Ольга Готлобовна заметила, как взбугрились у Ванька желваки и стиснулись кулаки. Ей и самой нелегко было сообщать такие вести.
- Их, конешно, допрашивали, били!..
- Без этого не бывает... Правда, ребята несли всякую околесицу, не назвав ни адресов, ни фамилий соучастников. Но я послала за тобой не только для того, чтобы сообщить об этом несчастье. Этот Степа - он почему-то не грубил мне, как в первый раз и даже назвал по имени-отчеству (она сделала паузу и пристально посмотрела Ваньку в глаза) - так вот он, улучив момент, попросил поставить тебя в известность. Я пообещала.
- Спасибо. Они щас где, пацаны, седни их не расстреляют?
- Полагаю, с е д н и (на этом слове она сделала ударение) они еще переночуют в изоляторе.
- Представляю, какая там холодина!.. Расстреливают до сих пор за станицей?
- Где-то там... Сначала заставляют вырыть для себя яму, чтобы скрыть следы преступления. Иногда, правда, готовят яму заблаговременно сами.
- Ну что ж, спасибо, что передали Степкину просьбу... - Ванько поднялся, чтобы уйти.
- Погоди, - словно бы спохватилась она. - Ты хочешь что-то предпринять?
- Конешно!
- С голыми руками, как они?
- Да нет, мы побогаче: у нас есть автомат и пистолет.
- И как же ты собираешься действовать?
- Обсудим с товарищами. Видимо, будем ждать карателей на месте. Я примерно знаю, где они расстреливают. А днем побываем и уточним все там.
- И сколько ребят будет участвовать в деле?
- Думаю, хватит троих.
- Пойми меня правильно... но мне бы не хотелось, чтоб одним из них был мой племянник.
- Полностью с вами согласен.
- А я нет! - возразил Рудик твердо. - И Федя, и тем более Мишка - они еще совсем пацаны, и такое ответственное...
- Не горячись, Рудик, и успокойся! Для тебя дело найдется не менее ответственное, - заметил Ванько и обратился к тетке: - Вы завтра работаете?
- Да, я должна быть на рабочем месте.
- К вам убедительная просьба. Нам будет очень важно знать: к какому времени ждать карателей, сколько их будет, как вооружены... Если вы что-нибудь об этом узнаете, сообщите через Рудика. Где нас найти, он знает. Риску он подвергаться не будет, это я вам обещаю.
- А я постараюсь сделать все, что в моих возможностях. Что касается Рудика, то я имела в виду не только родственные чувства, хотя, конечно; сердце у меня не каменное... Ведь в случае неудачи, как это случилось со станичными ребятами, может сорваться государственное задание...
- Как раз это я и подразумевал, - вставил Ванько.
-... дело, из-за которого я уже столько вынесла страданий. А в глазах советских людей выгляжу как предательница и продажная тварь. Не говорю о том, что моя работа нужна для скорейшей победы над врагом.
- Вам не позавидуешь, эт точно... Но вот вернутся наши, и тогда люди узнают о вас правду и оценят ваш подвиг по достоинству.
- Об этом, сынок, я пока не думала. Вот и все. Желаю вам удачи, но вы должны знать: если попадетесь, ничем помочь не смогу.
- Знаю... Но вы не переживайте, все будет нормально.
О к р а и н н ы е улицы, которыми двое в заячьих треухах осторожно пробирались на другой конец станицы, были пустынны и глухи. Лишь стеклянно похрустывал под ботинками Ванька да постолами Миши трескучий ледок пустых лужиц.
На стук в окно хаты по улице Чапаева долго не обзывались. Значит, подумал Ванько, Рудик с Борисом еще не пришли, а Елена Сергеевна, похоже, испугалась нежданных гостей, и он позвал:
- Теть Лена, это я, сережин друг!
К стеклу приблизилось светлое пятно. Послышалось:
- Сейчас открою, одну минутку.
Хозяйка открыла дверь со словами:
- Заходите, только у меня темно... Что-нибудь случилось?
- С наступившим вас Новым годом! Извините, что так поздно... Но мы не колядовать.
- Ничего, ничего, гостям всегда рады!
- Мы, вобще-то, теть Лен, не в гости. Рудик еще не приходил?
- Не было никого. Он разве...
- Скоро должен подойти. Я зажгу лампаду - керосин еще не кончился?
- Спасибо, еще много! Так что же случилось? - Волнуясь, она нащупала лампу. - Зажги вот ее, светлее будет.
- Случилась, теть Лена, большая беда... Мой приятель - который Голопупенко, помните? - влип в историю. Седни должны вести на расстрел. А мы хотим его, вернее - их: ребят должно быть трое - хотим их спасти.
- Это, должно быть, очень опасно?
- Опасно, конешно... Но мы хорошо вооружены. А вот, кажись, и они! услышав стук, вышел он открывать.
- 3драсте, теть Лена! - бодро поздоровался Рудик, поставив у порога сумку.
- Тише, Сережку разбудите! - цыкнул Ванько; Борис ограничился кивком. Ну, что у вас?
- Все ладом, - присев на табурет, стал докладывать тот негромко. Пацаны живы, не замерзли и их больше не били. Повезут на машине, выедут к полуночи. Полицаев будет не больше пяти рыл, вооружены винтовками. Это все, что удалось разузнать.
- Это немало! А в зароях были?
- Обязательно! Борис расположение знает, - ответил Рудик. - Ориентир дорога в глубь зароев.
- Никого не встретили? В смысле - никто за вами не наблюдал?
- Предосторожность соблюдали, но ничего подозрительного! - заверили разведчики.
- Вы сделали большое дело! Ты, Рудик, можешь возвращаться. Спасибо и привет тетке.
- Можно, я издали понаблюдаю? Или хотя бы здесь подожду, - попросился он.
- И не проси! Мы тебе завтра все расскажем подробно.
Простившись, Рудик с неохотой ушел.
