Андрей Ястребов - Боже, спаси русских!
Идешь по дороге и чувствуешь тяжесть ноши. Срочно вспоминаются слова Кафки о том, что каждый носит в себе комнату... Так вот, каждый русский носит в себе Россию. Это легко доказать. Если быстро идти по дороге, можно расслышать нескончаемый плач матерей. Не любят у нас матерей. Не любят за то, что они хотят сберечь от смерти своих детей.
Кто это скажет, тот будет прав.
Кто-нибудь прошепчет: Родина... Здесь человек чувствует, как бьется его сердце. Он тоже будет прав.
Быть может, Россия – это милосердие? К сожалению, в русском языке отсутствует слово милосердие, точнее, оно есть, но что оно обозначает, знают лишь пара-тройка узких специалистов.
Наши старики, как и молодежь, страдают от неудовлетворенной потребности быть полезными, хоть кому-нибудь. С юношеством Россия еще кое-как заигрывает, записывая их в фанаты футбола. А вот старики никому не интересны, кроме смерти.
Родина не плачет. Плачут люди.
Идет, идет по дороге русская жизнь. Все вроде правильно, а затем случится вновь переоценка всего и вся, героев отменят, историю пересмотрят. Как всегда. Как у нас, в России. Мы привыкли оглядываться на прошлое в том случае, если у нас негодное настоящее.
Так или иначе, бодрые потомки по привычке презрительно обвинят отцов в сотрудничестве с кровавой эпохой. Значит ли это, что предки запятнаны? Нет. Совсем не значит. Ведь история – это не игра послушных детишек. История – это когда играют послушными детишками. Поэтому нечего ощущать себя виноватым. Ты просто работал, потому что не мог работать хуже.
Конечно, можно озвучить тезис: каждый должен развивать в себе страсти, которые могут пригодиться Родине.
Но есть и контрмысль: страна – это не последняя инстанция, существует ведь еще и Вселенная.
О! О Вселенной лучше не думать – пусть о ней поэты-песенники. Дорога побуждает думать о себе современных. Мы продаем миру нефть, самим себе – пылесосы и машины, друг другу – друг друга. Что поделать – потребительское общество.
Красота, царящая вокруг, не нуждается в человеческом созерцании. Не нуждается в человеке. Тишина вокруг. Как на просмотре фильма ужасов.
По всем приметам получается: Россия равна России минус человек. У нас ставка на человека нулевая. Здесь судит тот, кто купил кресло судьи. Телевизор ежеминутно успокаивает: никакой привередливости, к черту сантименты и истерические морали, долой разговоры о нравственности.
Самое короткое эссе о России: «Моросило. Было зябко. И вообще хреново».
Почему бы нам не заблудиться еще дальше? Вперед.
Откуда-то из глубины души всплывет вопрос: «А ты постиг метафизику любви к Отчизне?»
Хочется, как хочется произнести слово любви к Родине. Хотя бы здесь, на дороге. На свободе. Не выговаривается слово. Из-за чего беспомощность становится только мучительней.
Ведь Родина это не только картинка из букваря. Это когда тебе что-то нужно, ты мало что получишь. Это когда ты надеялся, а потом все пошло сикось-накось-наперекосяк, и вот ты смят, уничтожен, пережеван и выплюнут...
Где ты, Родина?
Кажется, все же искать нужно где-то не там. И не здесь.
Можно утверждать, что нам недостает терпения, усердия и дисциплины. О, это очевидно. Можно, конечно, допустить, что мы попали под прямое влияние классического слова, и нам не хватает бесшабашности. Да нет, пожалуй. Мудрый пофигизм «авось» – синоним нашей бесшабашности. Ведь не дураки, а мы придумали: «Тот, кого не волнует, что небо вот-вот упадет ему на голову, умный человек, ибо никакая шляпа не спасет».
Может, не хватает свободы, дара не зацикливаться на социалке, на мелочах. Видимо, не достает нам таланта философски оценивать ситуацию, отбросить ненужное и излишнее, сосредоточиться на главном. Может быть. Но мы настойчиво ищем соломинку в стоге шил. Где предложили классики искать – там и ищем.
Да, классическая книга в эпоху обогащения оказалась худшим советчиком.
Не все в этом мире взаимосвязано. Вот, к примеру, две вещи, не имеющие никакого отношения друг к другу: русская душа и современная Россия.
Дорога аккомпанирует сумеречным размышлениям.
Человек хочет сделать для своей страны чуть больше, намного больше, но понимает, что любая страсть – это своего рода бездонная пропасть, которая никогда не отпустит тех, кто заглянул в пустоту ее вопросов.
Паскаль произнес в «Мыслях»: «Описание человека: зависим, мечтает о независимости, нуждается». Почти так у нас, у русских. Русская душа куется молотом судьбы. Вынеся страдания и лишившись чего-то дорогого, человек часто становится добрым, чутким, понимающим и по-настоящему взрослым. Русская душа по большому счету соткана из рубцовой ткани на сердце.
Дорога ведет куда-то. Все больше и больше мир. Все меньше и меньше человек. В нашем мире слишком много надо прощаться, и слишком мало надежды на встречи. И все равно нужно надеяться. И обязательно встречаться.
Разные мысли приходят на дороге: наверное, лошадям снятся только лошади. Но почему же тогда слонам снятся носороги!? На дороге находится ответ даже на такие сложные философские вопросы.
Человеку на дороге удается создать удивительно точный портрет России – портрет своего подсознательного, нарисованный пастелью интуиции и отборным маслом надежды, которое не идет на изготовление пончиков.
Впереди только дорога. В никуда, в мир настоящий, где реальные поступки имеют реальные последствия.
Онемение перед безграничностью мира – вот она вершина, на которую наш человек поднимается в этом для кого-то бесцельном топтании бесконечности, бесцельном для кого угодно, только не для русского человека.
Жизнь порой гораздо четче размечает расстояния, нежели метрическая система. «Все» и «ничто» – это крайности. Иной раз и не заметишь, как они сближаются. А сближаются они в слове «Родина».
К сожалению, каждый должен понять все сам. Никто ничему не обучит. Ни любви к женщине. Ни любви к Родине. Читатель, представь: приходишь ты на торжественное собрание, и лектор принимается обучать тебя и еще сотни собравшихся тому, как левую руку класть на высокое бедро, как правой рукой лифчик кружевной расстегивать...
Такая же история с Родиной. Никому нельзя верить. Тем более, когда кто-то начинает тебя обучать, как нужно любить или не любить Отчизну, приправляя все это примерами из Черчилля, славянофилов или диссидентов.
Каждый самостоятельно должен поверить в откровения мира. Или усомниться в них. А потом поверить. А потому что выбора нет. Ни у тебя. Ни у меня. Ни у Родины.
Пусть на этой большой русской дороге меня-тебя-его окатит откровение. Любить родину – это примерно так же, как в дневниках Кьеркегора о Боге: «Бесконечное величие Твое, о Господи! Даже если бы Ты не был сама любовь, даже если бы Ты был холоден, как лед, в своем бесконечном величии, я не перестал бы любить Тебя, ибо испытываю потребность любить величественное».
ВСЯ ПРАВДА О РУССКОЙ БАЛАЛАЙКЕ
Человек всю ночь не спал. Он читал книгу «Вся правда о русской балалайке». На очереди кропотливое изучение монографии «Русская гармошка без прикрас».
Русскому человеку грустно. Оправданно грустно.
Самый печальный разговор в мире:
Русский человек: «Родина моя, я пришел, я стою пороге».
Родина: «А что тебе надо от моего порога?»
Казуистика гражданской печали выглядит примерно так:
Русский человек: «Родина, меня зовут "гражданин". Надо поговорить...»
Родина: «Тебе нужно поговорить или поговорить со мной?»
Один хороший французский писатель доверил своей героине озвучить очень «русскую» мысль: «Я работаю в психиатрической клинике. Нехорошо, конечно, но я теперь даже нахожу удовольствие в том, что мои пациенты не выздоравливают: пусть себе пребывают в неврозах, оно и лучше. Мне нравится быть им необходимой. Бывает, когда они изливают мне свои пустячные горести, я засыпаю под их бормотанье». Как будто Родина говорит о нас, о русских. Ощущение подспудной горечи и с привкусом пепла во рту, странная боль и неодолимое чувство утраты. АААААаааааа!.. КАААааак абиднаааа...
«Обогащайтесь. Торгуйте. Перепродавайте. Ищите новые коммерческие пастбища. Жизнь коротка», – призывает власть. Пожалуй. Пусть расцветет Россия всеми красками конкуренции, пусть в Америке поют наши песни про паромщика, пусть на Бродвее агрессивная реклама валенок конкурирует с настойчивой рекламой окрошки.
– Что это за дерьмо? – поинтересуется русский человек.
– Это идеологический суп патриотизма, а не дерьмо, – следует ответ.
– Тогда об этом нужно будет сообщить супу, а то он думает, что он дерьмо!
Сомнение в себе как гражданине и страх перед произволом власти – вот два грызуна, которые жрут сердце русского человека.
Размышляет наш человек, о многом размышляет, без перерыва на обед. Не трус я и не лодырь, не подонок и не святой. Но почему власть насаждает, сама насаждает такое бесправие?! Каждый, каждый из нас, чтобы избежать социальных насмешек, однажды свернет в трубочку и засунет подальше собственную искренность, начнет усердно изображать социального прагматика, морального циника, источающего сарказм, смутьяна, бунтаря... А в душе своей продолжает по-детски верить, по-человечески надеяться, что вот-вот, сейчас-сейчас, чтобы прекратить этот гнусный спектакль, появится представитель власти, держа в мощной руке Конституцию. И наведет порядок. И расскажет, что есть какая-то грандиозная по философии и милосердию мысль. Что скоро мы все ее поймем.
![Дмитрий Бантыш-Каменский - История Малой России, со времен присоединения оной к Российскому государству при царе Алексее Михайловиче. Часть 1 [Издание 4]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
