Тихон Семушкин - Алитет уходит в горы
Как-то Айе привез девочку-подростка и сказал:
- Тыгрена, это Берта. На одну зиму Рультына отпустила ее. Пусть живет у нас и играет с Айвамом. Не надо оставлять малыша одного, когда будешь уходить в больницу. Вон крючок на двери. Когда нас нет, можно запереть дверь. Так живут таньги на Большой земле.
Тыгрена рассмеялась и подошла к двери, рассматривая крючок.
- Медведь сюда не придет...
- А если Алитет захочет украсть Айвама?.. - вдруг испуганно сказал Айе.
Тыгрена насторожилась и, взявшись за крючок, почти крикнула:
- Берта, вот так закрывай дверь. Услышишь мой голос или Айе, тогда открывай.
Айе втащил "подставку" - кровать на высоких ножках - и, как знаток таньгинской жизни, начал устраивать постель.
Он взял Айвама, усадил его в кроватку и сказал:
- Пусть, Тыгрена, и он живет по-новому...
Мальчик смеялся.
- Айе, он не сумеет жить по-новому. Упадет - ногу сломает. Не станет охотником.
- Нет, тут загородки. Это русский мастер мне сделал. Смотри, как прочно. Айвам сам не захочет вывалиться. Он теперь все понимает.
Айе часто выезжал в соседние стойбища по каким-то русским делам и каждый раз привозил лучшие куски тюленьего мяса. Иногда Айе не возвращался по два, по три дня. Тыгрена грустила.
- Берта, - сказала она однажды, - скоро вернется Айе. Давай таньгинскую пищу делать.
- Давай. Я видела, как Рультына готовила Чарли особую еду.
- И я видела, американ Джим учил меня.
Тыгрена очень смутилась, когда за приготовлением котлет ее застала Наталья Семеновна. Ей стало стыдно, что ее увидели за такой работой. Тыгрена быстро закрыла оленину и спрятала в угол.
Чтобы не смущать Тыгрену, Наталья Семеновна подошла к Айваму и стала играть с ним. Он, смеясь, тянулся к ней и говорил что-то по-чукотски. Тыгрена, скрывая радостную улыбку, неотрывно следила за ними. Ей нравилось, что Наталья Семеновна любит Айвама. Они все еще плохо понимали друг друга, но чувствовали взаимную симпатию.
Наталья Семеновна принесла ситец и, показывая на Айвама, объяснила, что мальчику нужно сшить белье. Она скроила рубашку и вместе с Тыгреной стала шить.
Вечером Наталья Семеновна принесла ванночку, налила теплой воды и посадила в нее Айвама. Мальчик громко расплакался. Тыгрена еле сдерживалась, чтобы не вырвать сына из рук Натальи Семеновны, Но Айвам вдруг перестал плакать и рассмеялся.
Летели брызги, будто в лужице воды хлопал крыльями утенок.
- Хорошо, Наташа, хорошо! - говорила Тыгрена по-русски, хотя в душе не разделяла этой праздной затеи.
И все-таки ребенку от этого не было плохо, словно он и в самом деле рожден для новой жизни. После воды он крепко уснул. Тыгрена ушла на свое дежурство в больницу.
Одетая в белый халат, затянутая в талии поясом, она казалась выше ростом. Вокруг были веселые, простые люди. Весело было и Тыгрене.
"Вот она какая, новая жизнь!" - думала Тыгрена.
Поглядывая на нее, доктор говорил фельдшерице:
- Смотрите-ка на мадам Айе. Что значит одежда для вашего брата! Совсем меняет облик человека.
- Что-то, доктор, вы часто начинаете поглядывать на нее. Придется сочинить телеграмму вашей жене, - сказала фельдшерица.
- А что вы думаете? Она привлекательная женщина.
Доктор разрешил Тыгрене навещать Айвама. Не одеваясь, в одном халате и белой косынке, в мороз, она часто бегала домой. Айе любил смотреть на нее в такой одежде и называл ее русской шаманкой. Тыгрена смеялась. Она снимала халат, надевала его на Айе, завязывала пояс и неудержимо хохотала. Смеялся и Айвам.
Айе, с важностью надув щеки, разглядывал себя в зеркальце и тоже хохотал.
- Научи скорей меня, Айе, разговаривать по-русски. Скучно работать в больнице только руками и глазами.
Однажды поздно вечером она прибежала из больницы, с шумом распахнула дверь в коридор и столкнулась лицом к лицу с Алитетом.
Тыгрена побледнела и бессознательно отступила назад. С широко раскрытыми глазами, молча, точно одеревенев, она в упор смотрела на озлобленное лицо Алитета.
Маленькие глаза Алитета в узких щелках остановились, и он строго спросил:
- Кто тебя завернул в это белое как снег полотнище?
Тыгрена молчала, не в силах сдвинуться с места. Глаза остановились на блестящем медном кольце ножа "ремингтон", висевшего на поясе Алитета.
- Ты перестала быть чукотской женщиной и не боишься нарушить закон нашего народа? Ты думаешь, твой безумный поступок угоден духам?
Тыгрена отступила на шаг. Ей хотелось кричать, но она не могла.
- Не пяться задом от меня. Муж я тебе. Много лет ты ела мясо в моей яранге. И разве Каменват при жизни не получил плату - четыре собаки? Снимай скорей эту дрянную одежду, и уедем из этого гибельного места. Ты погибнешь здесь! Злые духи встревожились от твоего поступка. В моей упряжке шестнадцать собак.
Высоко подняв голову, Тыгрена шагнула к Алитету и, вызывающе глядя ему в лицо, крикнула:
- Нет!.. Не муж ты мне! Мой муж - Айе. Ты украл меня у него. Ты сам нарушил закон нашего народа!
Резко отстранив ее. Алитет подскочил к входной двери.
Неожиданно собрав все свои силы, Тыгрена оттолкнула Алитета и выбежала на улицу. Не оглядываясь, она добежала до дома Натальи Семеновны. Как вихрь влетела она в комнату с встревоженным, побледневшим лицом. Она бросилась к Наталье Семеновне, прижалась и сквозь слезы прошептала:
- Наташа, хорошо нет!
- Что случилось, Тыгрена? Обидел кто тебя? - взволнованно спросила Наташа.
- Айе нет, - сказала по-русски Тыгрена.
Поглаживая Тыгрену по спине, Наталья Семеновна говорила нежно, участливо:
- Милая моя, да он скоро приедет. Вот дурочка какая! Он уехал только на три дня с начальником милиции. Они сегодня вернутся. Погода хорошая, дорога не задержит их.
В коридоре послышался голос Алитета:
- В которую дверь прошла Тыгрена?
Тыгрена насторожилась и, быстро подбежав к двери, наложила крючок, опустив на него обе руки.
- Алитет, - тревожно прошептала она.
- Алитет? - удивленно спросила Наталья Семеновна. - Ничего, Тыгрена! Пусть входит сюда. Пусть. Не бойся! - И она решительно отстранила Тыгрену, желая открыть дверь, но Тыгрена налегла на крючок всей тяжестью своего тела и озлобленно сказала:
- Ты многоговорливая женщина, когда не видишь Алитета. Теперь, услышав его голос, ты испугалась и хочешь уступить ему дорогу. Ты слабой оказалась, как важенка перед волком. Я не буду причиной твоего испуга. Пусть входит! - Тыгрена сняла крючок и распахнула дверь.
- Входи сюда! - повелительно крикнула Наталья Семеновна. - Что ты хочешь от Тыгрены?
Не глядя на русскую, Алитет с перекосившимся от злобы лицом сказал:
- Ты, женщина! Напрасно я веду разговор с тобой. На тебя напущена порча. Я возьму тебя в свою ярангу. - И он быстро схватил Тыгрену за руку.
Между ними стала Наталья Семеновна и безуспешно молча вырывала руку Тыгрены.
- Что нужно этой белолицей? - зарычал Алитет и с такой силой толкнул Наталью Семеновну, что она упала.
На шум вбежал подъехавший Айе. Наталья Семеновна крикнула:
- Зови скорей Лося!
- Подожди, Наташа, - сказал Айе и, обращаясь к Алитету, взволнованно проговорил: - Ты забыл, что я теперь не песец, а ты не волк? Отпусти Тыгрену! - крикнул он и, не дождавшись ответа, вцепился в шею Алитета.
Но Алитет вывернулся, и оба они свалились на пол. Наталья Семеновна побежала звать на помощь мужчин.
Айе с Алитетом катались по полу, а Тыгрена, схватив Алитета за ногу, тянула его к двери.
Вбежали Лось, Жуков и начальник милиции.
- Арестовать и взять под стражу! - приказал Лось.
Вытирая пот с лица, Алитет стоял посредине комнаты и, задыхаясь, говорил:
- Начальник! Тыгрена - моя жена, ты сам видел ее в моей яранге.
- Вывести его отсюда! - крикнул Лось.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Необычное случилось на побережье. Слух проник и в горы. Он расползался как туман по горным долинам. Русские заперли Алитета в деревянную ярангу, и он там мечется из угла в угол, как на цепи волчьего капкана. Новость эта распространялась с непостижимой быстротой, обрастая по пути чудовищными слухами.
Бывало с людьми всякое: они и ругались и дрались, как дерутся волки и собаки, медведи и вся живность, окружающая человека со дня его рождения и до самой смерти, но никто и никогда еще не запирал людей в деревянную клеть. Даже пьяных никто не запирал. Теперь, по наущению русских, Алитета заперли Айе к Ярак. Не лучше ли бы им подраться с Алитетом, как дерутся из-за важенок быки в оленьих стадах. Русские хитрые, они начинают с Алитета, а потом истребят так весь наш народ. Звери одни будут бегать по нашей земле и, неистребимые человеком, они расплодятся в таком великом множестве, что и сами русские сядут на свои пароходы и прочь убегут отсюда. Шаманы выдумали страшную новость, поди узнай, что это не правда.
Создалась сложная обстановка. Даже померкла новость о большом празднике.
