Иван Грибков - Особый штаб «Россия»
Войсковое управление (т. е. Генеральный штаб рейхсвера) состояло в то время из четырех отделов. Первый отдел под названием «Внутренняя оборона» выполнял функции прежних отделов генштаба, оперативного и развертывания. Вторым был организационный отдел, третий занимался иностранными армиями (разведывательно-аналитический орган), четвертый — учебный отдел (позже — отдел боевой подготовки). В начале 1930-х гг. структура Войскового управления почти не претерпела существенных изменений, кроме появления внутри Truppenamt отдела Лиги Наций[94].
Программа подготовки офицерских кадров рейхсвера была одной из наиболее напряженных. Обучение офицеров генштаба полностью находилось в руках Т-4, учебного отдела (Truppenamt-4) Войскового управления. В 1922 г. Т-4 организовал для рейхсвера полноценный курс Генерального штаба. Отбор для обучения на этом курсе во время военно-окружных экзаменов был чрезвычайно строгим. Например, в 6-м военном округе (Мюнстер, Вестфалия) в 1922 г. из 162 офицеров, сдавших экзамены, только 20 отобрали для прохождения курса. Из 300 лейтенантов, ежегодно сдававших экзамены в 1920-е гг., в среднем отбиралось от 32 до 36 офицеров[95].
Офицеры, отобранные для подготовки по программе генштаба, проходили четырехлетний курс обучения — три года длились академические занятия, и один год уходил на практическую подготовку в войсках. Первые два года курса отводились на академическую подготовку в штабах военных округов. С октября по апрель кандидат в офицеры Генерального штаба — как правило, молодой капитан — посещал 53-дневный учебный курс в военном округе. В мае проводилась 16-дневная штабная поездка на маневры. С мая по сентябрь кандидат проводил в частях, относившихся к другим родам войск. Далее, в период с октября по апрель, слушатели курса продолжали программу обучения по месту службы в своем гарнизоне. На третий год, который слушатели должны были проводить в войсках, они прикреплялись в качестве стажеров к одному из высших штабов, как правило, штабу пехотной или кавалерийской дивизии. В течение последнего года по программе обучения кандидат направлялся в Министерство рейхсвера в Берлин для прохождения годового курса интенсивной академической подготовки, проводимой специально отобранными офицерами отдела Т-4 и высшего армейского командования. Лишь часть из небольшой группы офицеров, отобранных для прохождения курса Генерального штаба, заканчивала полную четырехлетнюю программу и зачислялась в качестве полноправных членов в корпус офицеров генштаба. Из примерно 30 офицеров, начинавших учиться по программе, около 20 заканчивали первые два или три года и отсеивались с записью «годен в случае необходимости». И только 10 офицеров попадали в Берлин для прохождения финального года академического обучения[96].
Обучение в рамках курса акцентировалось на стратегии и оперативном искусстве. В ходе первого учебного года упор делался на изучение действий усиленного пехотного полка и его взаимодействие с различными родами войск. Второй учебный год посвящался дивизионной тактике, а третий год — оперативному искусству корпусного и армейского уровней, включая изучение иностранных армий и взаимодействие с военно-морскими силами. Как и курс имперского Генерального штаба, курс Генерального штаба рейхсвера включал военную историю. В первый учебный год на шесть часов тактики в неделю на эту дисциплину приходилось четыре часа. На второй год на военную историю и тактику отводилось по четыре часа в неделю на каждый. В отличие от старого курса Генерального штаба, во всех учебных программах генштаба рейхсвера подчеркивалась важность технологий. Преподавателям предписывалось выделять технические разработки в немецкой и иностранных армиях, а также поощрялось посещение слушателями технических институтов[97].
Программа разведывательных курсов, на которых учился Смысловский, во многом была схожа с той, по которой готовили офицеров генштаба, и отличалась от нее тем, что отработка практических вопросов происходила на базе органов абвера, закрепленных за соединениями и штабами различного уровня. Все органы абвера тогда замыкались на группу военной контрразведки, которая была связана с Т-3, отделом иностранных армий Войскового управления (Gruppe Abwehr der Abteilung Truppenamt-3). Этот нюанс указывает на то, что с момента своего создания абвер никогда не ограничивался контрразведывательной работой. Сбор разведывательных сведений также входил в круг его первоочередных задач[98].
Учиться на курсах было тяжело. Обучение было интенсивным и акцентировалось на том, чтобы офицер не только в совершенстве овладел знаниями в положенных дисциплинах, но и внутренне оформился как офицер генштаба. Он должен был стать решительным, готовым брать ответственность, уметь сохранять спокойствие в критической обстановке и быть лидером для своих подчиненных. Борис Алексеевич вспоминал:
«Работали согласно девизу великого ф. Мольтке: "Офицер генерального штаба имени не имеет, и от него требуется "мэр зейн альс гиейн", что в вольном переводе на русский язык означает: надо быть кем-то, а не блистать пустотой. Все-таки, чтобы понять эту большую школу глубоких военных знаний, целеустремленной и полной метода работы, школу, воспитывающую волю и решение в духе лучших военных традиций, надо было самому посидеть на ее скамьях и поработать в ее штабах, чтобы понять и почувствовать всю красоту той военной атмосферы, в которой ковался тип "генштаблера", знающего всегда, чего он хочет и к чему он стремится»[99].
Среди преподавателей Смысловского были известные военачальники Первой мировой войны. Так, оперативное искусство на курсах преподавал бывший начальник оперативного отдела штаба 8-й германской армии и обер-квартирмейстер генерал-майор Грюнерт. «…Генерал-квартирмейстер Грюнерт, — писал Борис Алексеевич, — участник всех операций "Танненберга", на германских курсах генштаба нам читал, что сама операция с точки зрения оперативного искусства была совсем несложной, но выполнение идеи, управление, маневры и передвижения были из рук вон плохи»[100].
Смысловский основательно овладел теми военными знаниями, которые давались на курсах, что позволило ему в дальнейшем стать разведчиком-аналитиком, прекрасно разбирающимся не только в вопросах оперативного искусства и стратегии, но также в политике. Борис Алексеевич отмечал: «В военной академии учили, что плохая политика исправляется хорошей стратегией. Плохая стратегия — хорошей тактикой, а скверная тактика — доблестью, т. е. кровью действующей армии. История последних войн слишком часто подтверждает это положение»[101].
На склоне лет Борис Алексеевич не без гордости говорил о немецком Генштабе. Учеба и работа в самом сердце рейхсвера и вермахта сформировали его как личность: «Я, как солдат, родился в рядах Российской императорской гвардии, но созревал в Германском генеральном штабе. Этому штабу я благодарен за большую военную школу, которую мне пришлось пройти в моей жизни»[102].
К слову, некоторые недоброжелатели Смысловского отказывались признавать, что он учился на курсах в Truppenamt. Так, в 1953 г. некий чин РОВС, подполковник А. Н. Лавров, якобы наводил справки у бывших офицеров из отдела «Иностранные армии Востока» и категорически опроверг все «вымыслы» Бориса Алексеевича об учебе на курсах при немецком генштабе[103]. Однако где и у кого мог наводить эти справки Лавров, неизвестно, не говоря уже о том, что подобная информация имеет секретный характер. Кроме того, заявления Лаврова опровергаются известным фактом: во время Второй мировой войны Смысловский служил в отделе 1 C при штабе группы армий «Север», попасть в который без надлежащей подготовки и опыта работы в германских штабных структурах разного уровня было просто невозможно. Поэтому все «категорические опровержения» Лаврова являются типичной инсинуацией.
В 1932 г. Смысловский окончил обучение на разведывательных курсах и был взят на службу в отдел иностранных армий Войскового управления. Об этом он вспоминал так: «Прошло много лет. Кончилась Первая мировая и Белая страда. Я оказался в Германии, где после окончания курсов Труппенамт, я начал военную карьеру службой в разведывательном отделении германского генерального штаба»[104].
В то же время Смысловский как сотрудник отдела иностранных армий довольно много времени проводил в отделах «1 C» при воинских соединениях и штабах, где получил основательную практику разведывательной и контрразведывательной работы. «Штабной стаж я начал в дивизии, — писал Борис Алексеевич, — и, пройдя сквозь штабы армий и группы, кончил таковой службой в генеральном штабе германской главной квартиры. В течение этих долгих лет, работая также в разведывательном отделении германского генерального штаба, мне пришлось, по долгу службы, глубоко ознакомиться с духом и организацией многих иностранных армий»[105].
