М. Токарев - Диверсанты Второй мировой
У Варпаса, расположенного в 3 км к югу от села, они разделились для атаки на два моста. Советская охрана, которой было поручено взорвать мосты в случае опасности и захвата, выставила для прикрытия позиций бронемашины ГАЗ БА-10, однако в разгоревшемся бою на мостах экипажи бронемашин не могли отличить в свалке своих от чужих и не решались стрелять. Посреди схватки в обстановке неразберихи фельдфебель Крукеберг сумел взобраться на арматуру автодорожного моста и перерубить все шнуры, которые, как он считал, могли тянуться к зарядам от детонационного устройства. В 8.00, примерно через час после атаки, генерал фон Манштейн получил сообщение: „Внезапность под Даугавпилсом оказалась удачной — город и мост обеспечены. Автодорожный мост цел. Железнодорожный мост слегка поврежден подрывными зарядами, но проходим“».
После войны фон Манштейн вспоминал: «Прежде чем началось наступление, меня спросили, сколько времени, по нашему мнению, потребовалось бы для того, чтобы достигнуть Двинска, принимая во внимание, что это вообще возможно. Я ответил, что, если не удастся сделать это в течение четырех суток, нам вряд ли стоит рассчитывать найти переправы целыми. И вот спустя четверо суток и пять часов с начала операции мы завершили безостановочный бросок длиною в 350 км по вражеской территории. Нам удалось справиться с задачей только потому, что название „Двинск“ стало главным словом для солдат и офицеров. И потому, что мы были готовы пойти на большой риск для того, чтобы достигнуть поставленной перед нами цели».
На железнодорожном мосту Кнак и еще пятеро его бойцов погибли от танкового снаряда, угодившего в их грузовик. Когда танки 10-го танкового полка из состава 8-й танковой дивизии приблизились к мосту, перед их экипажами встала та же проблема, что совсем недавно стояла перед советскими солдатами, — как отличить своих от чужих. Однако они переправились на другую сторону и помогли роте «бранденбуржцев» закрепиться на правом берегу реки. До конца дня советская бронетехника, пехота и самолеты несколько раз безуспешно рвались в бой, чтобы разрушить мосты. К вечеру было подбито 20 советских легких танков, а также 20 полевых и 17 противотанковых орудий. Бои выдались жаркие, советские пехотинцы бросались на танки с гранатами в попытках проникнуть на мосты и привести в действие взрыватели. Командир отряда советских саперов, которым было поручено заложить заряды под мост и охранять его, признался на допросе: «Я не получил приказа взорвать мост. Без такого приказа я не мог взять ответственность на себя. Но вокруг не было никого, к кому можно было бы обратиться…»[40]
К рассказу Фаулера следует добавить лишь то, что Кнак и четверо погибших вместе с ним подчиненных (унтер-офицер Ганс Реслер, ефрейтор Карл Иннхофер, ефрейтор Антон Штаудер и старший стрелок Маттиас Платтнер) были похоронены на немецком военном кладбище в Дубровинском парке в центре Даугавпилса. После войны их останки были перезахоронены на специально отведенной площадке воинского кладбища в Стропах, где в 2004 году на средства, поступившие из ФРГ, был возведен мемориал. Посмертно Кнак был произведен в очередной чин капитана и награжден Рыцарским Крестом (3 ноября 1942 года).
…В апреле 2007 года в Даугавпилсе при установке опор освещения на дамбе Гривского моста, где в июне 1941 года произошли вышеописанные события, были обнаружены останки двух красноармейцев, захороненных прямо в окопе вместе с оружием — винтовкой и пулеметом. Судя по расположению окопа, бойцы принадлежали к охранявшим мост тыловым подразделениям 23-й стрелковой дивизии РККА. И погибли, защищая мост, утром 26 июня 1941 года в бою с диверсантами из 8-й роты полка «Бранденбург». Через 66 лет их останки со всеми подобающими почестями похоронили на том же кладбище в Стропах, где покоятся их бывшие противники.
После гибели Кнака командиром 8-й роты вновь стал обер-лейтенант Зигфрид Граберт. Он командовал ротой до июля 1942 года, когда со своими людьми поступил в распоряжение 13-й танковой дивизии и был направлен для захвата железнодорожных мостов на линии между Батайском и Ростовом-на-Дону. В ходе этой операции погиб сам Граберт и большинство подчиненных ему ветеранов роты, годом раньше уцелевших в Прибалтике.
III батальон полка «Бранденбург» (командир батальона майор Франц Якоби — родной брат комбата-II Пауля Якоби) весной 1941 года находился в районе постоянной дислокации в Дюрене (Северный Рейн-Вестфалия). Оттуда в начале июня 1941 года 10-я рота батальона под командованием лейтенанта Аретца была направлена непосредственно в распоряжение передового штаба II (разведывательно-диверсионного) отдела абвера «Валли-II», размещенного в Сувалках под Варшавой. Как уже было сказано выше, в соответствии с приказом начальника штаба группы армий «Б» («Центр». — М. Т.) генерал-майора Ганса фон Грейфенберга от 20 мая 1941 года, 10-я рота была придана командованию 4-й армии, наступавшей совместно со 2-й танковой группой на южный фланг так называемого «Белостокского выступа» на линии Белосток — Брест.
Главными целями для диверсантов 10-й роты «Бранденбурга» накануне 22 июня 1941 года были определены восемь шоссейных и железнодорожных мостов вокруг ближайшего к тогдашней советско-германской границе транспортного узла и райцентра Августов, окруженного с трех сторон озерами Бяле, Сайно и Августовским каналом. Перейдя границу в ночь с 21 на 22 июня, диверсанты «Бранденбурга» сумели захватить без боя пять из восьми предназначенных им мостов. Подразделению лейтенанта Кенига (под его началом было 12 бойцов) удалось захватить шоссейный и железнодорожный мосты к северу от Августова в сторону Джебры, но сам лейтенант тогда погиб. На глазах у лейтенанта Реннкампа советские саперы успели взорвать мост у Новинки.
После действий под Августовом 10-я рота «Бранденбурга» была переброшена под Минск, затем под Борисов и сопровождала 2-ю танковую группу под командованием Гудериана до октября 1941 года, действуя в качестве ее передового разведывательного подразделения.
В авангарде ударных танковых частей Гудериана с 22 июня 1941 года действовала и 12-я рота III батальона полка «Бранденбург» под командованием лейтенанта Шадера. С большой долей уверенности можно предположить, что именно это подразделение за несколько минут до начавшейся в 3.15 утра 22 июня 1941 года артподготовки захватило располагавшийся к югу от Бреста Коденьский мост через приграничную реку Буг, уничтожив охранявших его советских часовых. О захвате этого стратегически важного моста сразу же доложили лично Гудериану. Установление контроля над Коденьским мостом позволило уже утром первого дня войны перебросить по нему входившие в состав группы Гудериана части 3-й танковой дивизии генерал-майора Моделя и развернуть их наступление в северо-восточном направлении, имея первоочередную задачу перерезать Варшавское шоссе между Брестом и Кобрином[41]. В августе 1941 года 12-я рота вернулась к месту постоянной дислокации в германский Дюрен (Северный Рейн-Вестфалия).
…Составленный мною обзор действий подразделений «Бранденбурга» на территории СССР в самые первые месяцы Отечественной войны, т. е. летом 1941 года, не может претендовать на всеохватность и 100-процентную достоверность. Хотя бы потому, что ряд документов Третьего рейха, относящихся к теме данного исследования, до сих пор недоступны либо малодоступны отечественным авторам. Прежде всего речь идет о материалах упомянутого в настоящей работе фронтового разведывательного центра абвера «Ост», подчиненных ему штабов «Валли-I», «Валли-II» и «Валли-III» и групп армейской разведки «Абвер-I» и контрразведки «Абвер-III», к которым летом 1941 года могли прикомандировываться «бранденбуржцы».
Нельзя не отметить, что к настоящему времени более-менее изучены датированные летом 1941 года действия на территории СССР лишь самых крупных национальных подразделений коллаборационистов, сотрудничавших тогда с абвером и имевших руководителей и инструкторов из «Бранденбурга» — вроде украинского батальона «Нахтигаль» и эстонской группы «Эрна». Что отнюдь не исключает возможности аналогичного взаимодействия «бранденбуржцев» с диверсионными и повстанческими формированиями, созданными представителями других национальностей, которые также проживали в западных регионах СССР и имели весомые основания к недовольству Советской властью, пришедшей на их землю в 1939–1940 годах. В качестве примера можно привести неких «литовцев», сопровождавших подразделение 8 й роты «Бранденбурга» при захвате мостов у Даугавпилса 26 июня 1941 года.
Наконец, даже изучение документов «Бранденбурга», воспоминаний его ветеранов и написанных на их основе зарубежных исследований не дает 100-процентной гарантии того, что все приведенные там примеры боевой и диверсионной деятельности диверсантов «Абвера», приданных в помощь строевым частям Восточного фронта, точно отражают реальные события 1941 года, особенно первых месяцев войны, когда по обе стороны фронта, и прежде всего с советской стороны, хватало «шумихи, неразберихи, поисков виновных, наказаний невиновных и награждений непричастных», а также вполне объяснимых и весьма распространенных как в мирное, так и в военное время, докладов «наверх» с преувеличением собственных достижений и вражеских поражений и намеренным замалчиванием своих неудач и успехов противника.
