Роберт Стивенсон - Английский с Р. Л. Стивенсоном. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда / Robert Louis Stevenson. The Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde
And hence, as I think, it came about that Edward Hyde was so much smaller, slighter, and younger than Henry Jekyll. Even as good shone upon the countenance of one, evil was written broadly and plainly on the face of the other. Evil besides (which I must still believe to be the lethal side of man) had left on that body an imprint of deformity and decay. And yet when I looked upon that ugly idol in the glass, I was conscious of no repugnance, rather of a leap of welcome.
This, too, was myself (это тоже был я). It seemed natural and human (он = образ в зеркале казался мне естественным и человеческим). In my eyes it bore a livelier image of the spirit (на мой взгляд он нес на себе более живой отпечаток: «образ» духа), it seemed more express and single (казался более выраженным и единым = гармоничным; express – ясный, недвусмысленный, точно выраженный), than the imperfect and divided countenance (чем та несовершенная и разделенная на части = двойственная внешность) I had been hitherto accustomed to call mine (которую я до этого времени привык называть своей). And in so far I was doubtless right (и, что касается этого = этих рассуждений, я был, без сомнения, прав; in so far /as/ – в этом смысле, в этом отношении: «настолько далеко»). I have observed that when I wore the semblance of Edward Hyde (я обратил внимание = я замечал, что когда я был в обличии Эдварда Хайда; to wear – носить /чаще об одежде/), none could come near me at first (никто не мог поначалу приблизиться ко мне) without a visible misgiving of the flesh (без видимого/очевидного физического опасения; misgiving – опасение; предчувствие дурного; flesh – плоть). This, as I take it (это, как я понимаю), was because all human beings, as we meet them (было от того, что все человеческие существа, такие, какими мы встречаем их), are comingled out of good and evil (представляют собой смесь добра и зла; to commingle/comingle – смешивать/ся/, соединять/ся/): and Edward Hyde alone, in the ranks of mankind, was pure evil (и только Эдвард Хайд, из всего человечества, представлял собой чистое зло; rank – ряд).
This, too, was myself. It seemed natural and human. In my eyes it bore a livelier image of the spirit, it seemed more express and single, than the imperfect and divided countenance I had been hitherto accustomed to call mine. And in so far I was doubtless right. I have observed that when I wore the semblance of Edward Hyde, none could come near me at first without a visible misgiving of the flesh. This, as I take it, was because all human beings, as we meet them, are comingled out of good and evil: and Edward Hyde alone, in the ranks of mankind, was pure evil.
I lingered but a moment at the mirror (я помедлил всего лишь мгновение перед зеркалом): the second conclusive experiment had yet to be attempted (мне все еще предстоял второй, решающий эксперимент); it yet remained to be seen (оставалось еще увидеть = проверить) if I had lost my identity beyond redemption (не потерял ли я свою личность окончательно: «за пределы возвращения»; redemption – выкуп; возвращение /себя/, получение обратно; to redeem – выкупать /заложенные вещи и т. п./; освобождать /кого-либо/ за выкуп) and must flee before daylight from a house that was no longer mine (и не придется ли мне бежать до рассвета из дома, который уже не был моим); and hurrying back to my cabinet (и, поспешив назад в свой кабинет), I once more prepared and drank the cup (я еще раз приготовил и выпил чашу /настойки/), once more suffered the pangs of dissolution (еще раз перенес муки разрушения/распада; dissolution – растворение; разрушение, распад), and came to myself once more with the character, the stature, and the face of Henry Jekyll (и еще раз пришел в себя – с характером, ростом/телосложением и лицом Генри Джекила; stature – рост; телосложение; стан, фигура).
I lingered but a moment at the mirror: the second conclusive experiment had yet to be attempted; it yet remained to be seen if I had lost my identity beyond redemption and must flee before daylight from a house that was no longer mine; and hurrying back to my cabinet, I once more prepared and drank the cup, once more suffered the pangs of dissolution, and came to myself once more with the character, the stature, and the face of Henry Jekyll.
That night I had come to the fatal cross roads (в ту ночь я пришел к роковому распутью; cross road – перекресток; распутье, переломный момент). Had I approached my discovery in a more noble spirit (подойди я к своему открытию в более благородном духовном состоянии), had I risked the experiment while under the empire of generous or pious aspirations (если бы я отважился на этот эксперимент, находясь под властью великодушных и добродетельных стремлений; empire – империя; господство, владычество), all must have been otherwise (все должно было бы быть = произойти по-другому), and from these agonies of death and birth (и из всех этих мук смерти и рождения) I had come forth an angel instead of a fiend (я вышел бы = восстал бы ангелом, а не дьяволом; instead of – вместо /кого-либо, чего-либо/). The drug had no discriminating action (это средство не обладало никаким избирательным действием; discriminating – отличительный; умеющий различать, селективный; to discriminate – различать, отличать, проводить различие, дифференцировать, выделять); it was neither diabolical nor divine (оно не было ни дьявольским, ни божественным); it but shook the doors of the prison-house of my disposition (оно лишь сотрясло двери = отворило двери темницы моих склонностей; disposition – характер; склонность); and, like the captives of Philippi (и, подобно пленникам в Филиппах; Philippi – город в Македонии; в 42 году до н. э. Марк Антоний и Октавий разгромили Брута и Кассия; пленники в Филиппах, бывшие сторонники заговорщиков, были освобождены великодушными победителями, а не казнены, как предатели), that which stood within ran forth (тот, кто был: «стоял» внутри, вырвался наружу: «выбежал вперед»).
That night I had come to the fatal cross roads. Had I approached my discovery in a more noble spirit, had I risked the experiment while under the empire of generous or pious aspirations, all must have been otherwise, and from these agonies of death and birth I had come forth an angel instead of a fiend. The drug had no discriminating action; it was neither diabolical nor divine; it but shook the doors of the prison-house of my disposition; and, like the captives of Philippi, that which stood within ran forth.
At that time my virtue slumbered (в то время добродетель во мне спала; to slumber – спать; быть сонным; дремать; находиться в полусонном состоянии); my evil, kept awake by ambition (а зло, поддерживаемое в состоянии бодрствования честолюбием; awake – не спящий, проснувшийся, бодрствующий; to be awake – бодрствовать; проснуться), was alert and swift to seize the occasion (было наготове и поспешно ухватилось за такой удобный случай: «и /было/ быстрым ухватиться…»); and the thing that was projected was Edward Hyde (и существом, которое было воплощено, оказался Эдвард Хайд; to project – проектировать; воплощать). Hence, although I had now two characters as well as two appearances (отсюда, хотя у меня теперь было как два характера, так и две внешности), one was wholly evil (один представлял собой абсолютное зло: «один был полностью злым»), and the other was still the old Henry Jekyll (а второй все еще был тем самым старым Генри Джекилом), that incongruous compound of whose reformation and improvement I had already learned to despair (той противоречивой смесью, на исправление и улучшение которой я уже потерял надежду: «/по поводу исправления и улучшения которой/ я уже научился отчаиваться»; incongruous – несоответствующий, несообразый; compound – соединение, смесь). The movement was thus wholly toward the worse (таким образом, перемена во всех отношениях оказалась к худшему; movement – движение; развитие, динамика; wholly – полностью; thus – так, таким образом).
At that time my virtue slumbered; my evil, kept awake by ambition, was alert and swift to seize the occasion; and the thing that was projected was Edward Hyde. Hence, although I had now two characters as well as two appearances, one was wholly evil, and the other was still the old Henry Jekyll, that incongruous compound of whose reformation and improvement I had already learned to despair. The movement was thus wholly toward the worse.
Even at that time, I had not yet conquered (даже в то время я все еще не преодолел; to conquer – завоевывать; превозмогать) my aversions to the dryness of a life of study (своего отвращения к скучной жизни ученого: «к сухости жизни, посвященной научным занятиям»; dry – сухой; пресный, скучный; study – изучение, научные занятия). I would still be merrily disposed at times (временами я все еще любил поразвлечься; disposed – расположенный; настроенный, склонный; merrily – весело, оживленно, радостно); and as my pleasures were (to say the least) undignified (и, так как удовольствия мои были, мягко говоря: «говоря самое малое» недостойными), and I was not only well known and highly considered (и я был не только знаменитым: «хорошо знаемым» и глубоко: «высоко» уважаемым; considered – обдуманный, продуманный; уважаемый; to consider – рассматривать, обсуждать; принимать во внимание, учитывать; считаться; проявлять уважение /к кому-либо/), but growing towards the elderly man (но и, становясь уже пожилым человеком = поскольку я уже становился пожилым человеком; to grow – расти, увеличиваться; превращаться во что-либо), this incoherency of my life was daily growing more unwelcome (такая непоследовательность = раздвоенность моей жизни с каждым днем становилась все более нежеланной; unwelcome – нежеланный; неприятный; incoherence – алогичность, бессвязность, нелогичность, непоследовательность, несвязность).
It was on this side that my new power tempted me (именно с этой стороны моя новая сила искушала меня; side – бок; сторона; to tempt – соблазнять, прельщать) until I fell in slavery (до тех пор, пока я не попал в рабство; to fall into a state – приходит/впадать в какое-либо состояние).
