Александр Шульгин - TiHKAL
Проезжая вдоль побережья, мы видели роскошные гостиницы с ухоженными тропическими садами. Многие здания были облицованы мрамором, и почти все — расписаны граффитти, иногда до уровня третьего этажа. Вокруг них росли пальмы, инжир, другие фруктовые деревья, между гостиницами были разбиты роскошные цветники. Но, несмотря на роскошь, на всем лежала неуловимая печать тропиков. Казалось, стихия совсем рядом: если не ухаживать за этими садами недели две, поверхности покроются трещинами, через которые пробьется буйная растительность, все покроет толстый слой плесени и коричневой пыли. Это зловещее чувство возникало, скорее всего, из-за того, что небо было покрыто мрачными тучами, а может, мы просто не выспались.
В Бразилии зима. Температура воздуха — примерно плюс двадцать, и мы не скоро привыкли, что бразильцы постоянно извиняются по поводу холодной погоды.
То, что наш друг скромно называл летним домиком, предназначалось для Лены. "Когда дом был построен, — рассказывал он, — жена вдруг решила, что хочет остаться в городе".
Лена взглянула на меня и украдкой улыбнулась. В снисходительном тоне Гиоргио было заметно легкое недовольство. Бразилия — страна, где все решают мужчины, и здесь, как всегда в патриархальном обществе, ведется скрытая борьба за власть между супругами.
Из дальнейшего разговора мы выяснили, что дом они все-таки используют — устраивают там приемы, так как в городских апартаментах недостаточно места. Дом располагался в одном из самых фешенебельных пригородов Рио, где строилось много новых вилл. При въезде на участки стоял шлагбаум, в будке возле него сидел сторож, и на дороге были устроены специальные бугорки — ограничители скорости, чтобы чужие машины не могли легко проехать через квартал. Хотя я вообще не заметила здесь машин.
Гиоргио рассказал нам историю из жизни этой резервации для богатых. Полгода назад здесь участились кражи. Воры обчищали дома один за другим, стоило отлучиться на пару дней — и из дома пропадало все ценное. Пострадал и сам Гиоргио. В результате оказалось, что в кражах был замешан сторож: он передавал сообщникам, какие дома оставались без присмотра; ночью появлялись воры и уносили вещи, не боясь быть обнаруженными. Дело в том, что сторож должен был знать, когда уезжают хозяева, чтобы охранять дома, пока в них нет прислуги.
Мы посмеялись. Шура спросил:
— Когда нанимали нового сторожа, изучили его досье?
— Его допрашивали так, словно он поступал на работу в Золотой фонд. Он святой — чуть не нимб над головой светится!
Мы долго смеялись. Машина подъехала к большому пятиэтажному дому (если считать этажом мансарду). Снаружи дом выглядел не особенно изысканно, зато внутри был отделан великолепно. Белые стены, богатая отделка, антикварная мебель — я с трудом сдерживалась, чтобы не потрогать ее руками. На стене гостиной красовалась громадная африканская маска. Гиоргио сказал, что таким образом он проявляет уважение к своим негритянским предкам (как многие бразильцы, в особенности жители Рио, Гиоргио гордился, что в нем текла кровь представителей разных рас). В гостиной было много комнатных растений, длинные побеги вились по стенам. Здесь стоял длинный диван и несколько кресел.
На кухне мы познакомились с Курасон (по-португальски это значит "сердце"). Лена объяснила, что она будет стирать, готовить и убирать в доме. У Курасон были португальские, итальянские, африканские и индейские корни, но она четыре года прожила в Нью-Йорке, поэтому отлично говорила на английском. Пока мы жили в доме, она убирала наши постели, готовила нам превосходные блюда, варила крепкий бразильский кофе, и, кроме этого, выступала в роли переводчика: нам сложно было сразу понять некоторые вещи в этом незнакомом мире.
При этом она была на последних месяцах беременности.
Наша громадная спальня была на третьем этаже, в ней стояла роскошная мебель, после некоторых раздумий Шура определил, что это — французский модерн.
Кровать оказалась не слишком мягкой — ровно, как любит Шура. За большим окном открывался очаровательный вид: аллея, за которой красная черепица соседних домов, в садах росли пальмы и цвели мимозы.
Мы поспали часа два, поднялись и оделись к первому официальному событию нашего пребывания в Бразилии — мы должны были встречаться с «семьей». Именно так называли себя люди, употреблявшие МДМА раз в неделю, а некоторые даже и вообще раз в месяц. Гиоргио сказал, что обычно для совместного употребления МДМА собирается около десяти человек, и что сегодняшняя встреча, где присутствует 35 человек — редкое исключение в честь нашего визита. Люди собрались, чтобы задать нам вопросы, получить ответы и просто отметить наш приезд.
На мне было свободное белое платье с кружевами, очень удобное и сравнительно изящное. Шура к тому моменту уже выяснил, что в Бразилии галстук носят только на службе или при официальных встречах, поэтому на нем была обычная рубашка, без костюма.
Первый урок — совсем другая манера приветствия. Женщины обычно на французский манер целуют тебя в щеки, сначала в левую, потом в правую, а мужчины либо жмут друг другу руку, либо хлопают друг друга по плечу. Некоторые гости постарались ограничиться обычным американским рукопожатием, но вскоре я привыкла сразу подставлять щеку для поцелуя. (К вечеру мы перецеловались и переобнимались с невероятным количеством людей, я думаю, за всю жизнь мы не целовались столько раз подряд).
Среди гостей — в тот вечер и на следующий день: сеньор Драгго (единственный член «семьи», которого называли по фамилии), на его лице были шрамы после теракта в другой латиноамериканской стране. Несколько лет назад коммунисты или ЦРУ (я не помню, кто специализируется на убийстве латиноамериканских диктаторов) спутали его лимузин с лимузином президента. Он единственный остался в живых — все остальные пассажиры лимузина погибли. Нам сообщили, что сеньор Драгго занимается импортом, специализируясь на торговле с Китаем, кроме того, он владеет четырьмя небольшими компаниями внутри Бразилии.
Сеньор Лео — милый толстяк, его лицо мне сразу понравилось — человек с чувством юмора и немного меланхоличный. Тоже занимается торговлей, знает английский, французский, арабский, испанский и португальский.
Его жена Анита — еще одна красавица, с прической, которую, как мне кажется, в недалеком прошлом любили парижанки.
Пьер и Элен — соседи по поселку (они приезжали сюда на выходные). С ними была их дочь Делия и ее муж Томас. Они были французы, Пьер владел несколькими магазинами в Сан Пауло.
Сеньор Вальдо, массажист. На следующий день он давал сеансы массажа в гостиной на втором этаже, но я не уверена, принадлежал ли он лично к "тайному обществу". По крайней мере, он вряд ли мог позволить себе принимать МДМА часто — постепенно мы поняли, что наши хозяева берут деньги с гостей, приехавших специально за МДМА. Цена не разглашалась, да мы и не спрашивали, но, судя по тому, что они, скорее всего, покупали препарат у небезызвестного Борха, она была довольно высокой.
Сеньор Вальдо был очень милый, мягкий человек, к сожалению, он не говорил по-английски, поэтому мне пришлось очень долго жестикулировать, когда я пыталась выразить восхищение ароматом массажного масла, которое он использует. На следующий день он принес мне в подарок целую упаковку этого масла, а также много лекарственных растений, в том числе гуарану, которая очень заинтересовала Шуру — оказывается, это сильный стимулятор.
Доктор Роберто — специалист по пластической хирургии. Красивый, высокий, очень привлекательный человек, очень умный и себе на уме. В первый вечер он задал несколько очень интересных и неожиданных вопросов. Наверняка, один из самых преуспевающих хирургов в стране.
Марина — молодая красавица-брюнетка, полная энергии, любви, спонтанности — взрослый ребенок. Она была любовницей доктора Роберто и матерью его младшей дочки Кати. С дочкой мы познакомились через несколько дней, и она была тоже очень красивая. У Роберто была жена (мы впервые увидим ее на дне рождении в среду) и два взрослых сына, старший уже помогал отцу в клинике. Любовница входила в «семью», жена — нет. Марина училась живописи.
(Всю эту информацию нам с нескрываемым удовольствием поведали Гиоргио и Лена, когда гости разошлись).
Большинство имен мы так и не запомнили — на встрече царила дружелюбная неразбериха. Была одна полная мулатка с короткой стрижкой — ее хобби были специальные виды фотографии. Она показывала некоторые свои потрясающие снимки, сделанные до и после приема МДМА. На снимках «ауры» — теплового поля человека, было видно, что после приема препарата сияние увеличивается. Собравшиеся шумно приветствовали появление фотографий.
Был один мультимиллионер — владелец состояния в 120 миллионов долларов. Похож на какого-то латиноамериканского актера — сдержанный, вежливый и любезный. Его зовут Карлос — имя миллионера трудно не запомнить.
