Вадим Рабинович - Алхимия
101
Цит. по: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 143.
102
Цит. по: Маркс К, Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956, с. 617. В примечании к этому месту читаем: «В цитируемом у Маркса немецком переводе Шлегеля и Тика (следует немецкий текст. — В. Р.): «…ты, видимое божество, осуществляющее братание невозможностей».
103
Там же, с. 617.
104
Там же, с. 618.
105
Перевод, конечно, блестящий. Но остается непонятным, почему от злато-серебряной амальгамы мёрли люди. Приведу этот же фрагмент в переводе И. Холод-ковского:
…Меж адептов Сидел он в черной кухне взаперти И силился бальзам целительный найти,
Мешая разных множество рецептов.
Являлся красный лев — и был он женихом,
106
Flamma (лат.) — огонь, пламя, жар, пыл, свет, сияние.
107
Потому упразднить, что решается не алхимическая, а иная — художественная — задача, освещенная, правда, подлинной памятью об алхимии.
108
Данное здесь толкование на алхимический лад романа Гюго — лишь одно из возможных; и, конечно же, не исчерпывает иных смыслов этого произведения.
109
Иное дело у Рильке, отлившего в сонет (1908 г.) собственно алхимический миф ради него самого, ради алхимика-мифотворца, мифосвидетеля, мифоносителя. Так по крайней мере при первом и даже втором чтении.
С улыбкой странной отодвинул он ту колбу, почерневшую от дыма.
Он знал — ему необходимы, чтоб в самом деле был осуществлен венец вещей — столетий караван, тысячелетия и клокотанье в реторте, и созвездия в сознанье, в мозгу — по крайней мере океан.
Чего он добивался — сгоряча он ночью отпустил его, и к богу оно вернулось, прежний вид приняв.
А он, как пьяный, что-то лепеча,
внезапно растянулся у порога.
И пуст его раскрытый шкаф.
(Рильке, 1977, с. 131; пер. К. Богатырева).
110
Несколько иначе представляет технологию получения философского камня Берт-ло. Все тела образованы из первоматерии. Золото — цель делания. Берут сходные тела, отличающиеся лишь некоторыми качествами. Изымают особенные свойства этих тел, приводя их таким образом к первоматерии, то есть к философской ртути. Для возвращения к первоматерии пригоден любой металл. Обыкновенную ртуть, например, следует лишить ее жидкостности (текучего водного элемента). Железо — землистости, или грубого шлака (отчего природа металла «утончается»), свинец — легкоплавкости, олово — звука, обнаруживаемого, согласно Геберу, при погнутии. Ртуть, по Стефану, отнимает у олова его хруст. Когда таким образом приготовлена первая материя всех металлов, то есть ртуть философов, продолжает Бертло, остается окрасить ее с помощью серы и мышьяка. Алхимики разумели под этим сернистые металлы, всевозможные горючие тела и разные квинтэссенции. В этом смысле красящие вещества считались имеющими такой же состав. Это и был философский камень, добавляемый в виде порошка (Berthelot, 1885 [1938], с. 280–281).
Обратите внимание на жесткую связь технохимической процедуры с зодиакальными констелляциями. Сакрально значимый алхимический Космос дан в терминах ремесленной, предметно-химической процедуры. Космическая цель — предметное, практическое средство. Иное дело в астрологии: практически значимая конкретная человеческая судьба, ее завтрашний день незыблемо предопределены взаимным расположением светил. Житейская цель — астрально-духовное средство. Получается, что алхимия — это, так сказать, астрология наоборот, сопрягающаяся с последней по принципу антитетической дополнительности, складывающаяся с нею в двоящееся оккультное целое (вкупе с иными побочными сферами средневекового тайновидения). Именно это целое и противостоит каноническому средневековью, освященному официальной христианской доктриной. Ясно, что это мое наблюдение вовсе не заменяет анализа оппозиции алхимия — астрология; анализа, ждущего своего часа.
111
«Химия» Платона и «Химия» Аристотеля, включенные в контекст исследования эволюции понятия качество, подробно исследованы Вик. П. Визгиным (1977).
Поскольку, однако, сера красна, а ртуть бела, то, может быть, здесь речь идет вновь об алхимическом гермафродите: ртутной сере, или серной ртути.
Псевдо-Джабир — латинизированный Гебер, в котором ассимилирован арабский рационализированный алхимический опыт в формах христианского «суммарного» энциклопедизма.
112
Но не того — тонкого и многомудрого, а совсем другого, именем которого прикрывались эти века; то есть к критике того, к чему исторический Аристотель прямого отношения не имел — к послесредневековой критике тысячелетнего перипатетизма.
113
Правда, при этом возрастает и конкретно-вещественный набор «духонесущих» солей: аммонийная соль, сернистый мышьяк, маркасит, магнезия, туция (каждое из этих веществ еще имеет вдобавок по нескольку смыслов: маркасит, например, — это и серосодержащие соединения мышьяка, и различные серные и сернистые металлы — пириты; магнезии — соединения серы со свинцом, оловом и серебром (тоже пириты); туция — окись цинка, но и дым из печей, в которых прокаливают металлы.
114
Но здесь же Винсент с энциклопедической добросовестностью цитирует и контрмнение, принадлежащее Авиценне, который считает сомнительным, чтобы трансмутация была возможна. Если очищением придают свинцу качества серебра, вводя людей в обман кажимости, специфическое различие этих металлов, законоположенное природой, все равно неуничтожимо, потому что искусство слабее природы (там же).
115
Стихотворный перевод мой.
116
Небесная алхимия — не в точности зеркальное отражение алхимии земной. Обращаю ваше внимание на «ошибку» Агриппы: если свинец на земле соответствует земле, то на небесах Сатурн (он же свинец) соотнесен с водой — изыск асимметрического зрения позднесредневекового алхимика.
117
Перенос алхимических начал, а не Аристотелевых — в отличие от Салернца.
118
Это не означает, конечно, что результат этой проверки убедил Ван-Гельмонта в предположенном. Важно, что существование алхимических первоэлементов было подвергнуто опытной проверке при полном небрежении к первоначалам как идеализированным объектам.
119
денсацией паров; составление весового баланса химического взаимодействия: опыт с железным гвоздем, опущенным в купорос, полученный в свою очередь взаимодействием меди с серной кислотой.
Но и эта линия раздваивается. Первоэлемент — и вещество для оперирования и понятие-имя одновременно.
Письмо, отрывок из которого здесь приведен, полагают адресованным Папе Бонифацию VIII, приписывают Арнольду и относят к 1303 году. Бертло считает этот текст подлинным (Berthelot, 1889 [1938], с. 346).
Золото очищают сплавлением с сурьмой (цементацией), а серебро — купеляцией со свинцом.
120
Которого, впрочем, как бы и нет, ибо первоматерия есть наинижайший — но живой! — предел бытия.
121
Алхимики-шарлатаны часто выдавали за питьевое золото раствор хлорного железа (тоже желтого цвета).
122
Естественно, эти две традиции шли вместе, сливаясь и вновь расходясь. Лишь исследовательская идеализация вынуждает их условным образом развести.
123
Кажется, так и назывался один из докладов на итальянском симпозиуме (1969 г.), посвященном Леонардо. Правда, ничуть не менее соблазнительна антикварномузейная архаизация прошлого. И тогда афоризм Поля Валери — «Я так далеко забрел в Леонардо, что совсем не знаю, как вернуться к самому себе» (1936, с. 224) — покажется не изящной метафорой, а сигналом реальной драмы, разыгрывающейся в сознании современного историка.
124
Такая поляризация оценок, вероятно, коренится в объективной характеристике культуры европейского интеллектуального средневековья как принципиально амбивалентной культуры. Сознание Бэкона, как и сознание средневекового человека, двойственно, разъято. XIII век в Европе отмечен тщетой построить «град божий», крушением последних усилий соединить веру и знание, ибо «тяготение к эмпирии препятствует распространению теософии. Синтез веры и знания не удается ни со стороны веры, не желающей подчиниться малому разуму, ни со стороны знания, убегающего от мистической веры…» (Карсавин, 1918, с. 194).
