Антонио Пигафетта - Путешествие Магеллана
Малаккский мыс[177] лежит на 11/2° широты в направлении южного полюса. Вдоль всего восточного побережья мыса расположено множество городов и поселений. Вот названия некоторых из них: Сингапола, помещающийся на самом мысу, Паган, Калантан, Патани, Брадлун, Бенан, Лагон, Кереджигаран, Тумбон, Пран, Куи, Брабри, Банга, Индия — в последнем живет король сиамский, по имени Сири Сакабедера, — Джандибум, Лану и Лангонпифа[178]. Города эти построены так же, как и наши, и все подвластны властителю сиамскому.
На берегах рек в сиамском государстве водятся, как нам рассказывали, большие птицы, которые до тех пор не дотрагиваются до падали, пока какая-нибудь другая птица не сожрет сердца, — только после этого они употребляют эту падаль в пищу.
Вблизи Сиама находится Камбодиа[179], властитель которой носит имя Сарет Сакабедера, затем Кьемпа[180], где властителем раджа Брагаун Маитри. Тут растет ревень, который собирают следующим образом. Группа в 20 или 25 человек отправляется вместе в джунгли. С наступлением ночи они взбираются на деревья как для того, чтобы уловить запах ревеня, так и из страха перед львами, слонами и другими дикими животными. Ветер доносит до них запах ревеня из тех мест, где он растет. Рано на рассвете они отправляются туда, откуда доносился к ним запах, и приступают к отысканию ревеня. Это — сгнившая древесина одного дерева, которое до того, как не сгнивает, не испускает никакого запаха. Лучшая часть дерева — корень, хотя и сама древесина дает ревень, который тут называется «калама»[181].
Тут же находится Коки[182], властителем коего является раджа Серибумни Пала, а за этой страной лежит Великий Китай, властитель коего самый могущественный на свете. Его имя раджа Сантоа[183]. Лично ему подвластны семьдесят коронованных государей, некоторые из последних имеют под своей властью от 10 до 15 государей. Гавань этого государства носит название Гуантан [Кантон]. Из числа многих городов главнейшие Нанкин и Комлаха[184] — резиденция повелителя Китая. Вблизи его дворца находятся четыре его главных сановника — один к западу от дворца, другой — к востоку, третий — к югу, четвертый — к северу. Каждый из них дает аудиенцию только тем, кто прибывает с его стороны. Все государи и властители Большой и Верхней Индии подвластны этому государю. Знаком их подлинной преданности как вассалов служит изваянный из мрамора зверь, более сильный, чем лев, и называемый «чинга», который возвышается у них на площади. «Чинга» вырезан на печати властелина Китая, и все те, кто прибывают в Китай, обязаны иметь изваяние этого животного, сделанное из воска или слоновой кости, в противном случае они не допускаются в гавань. Если какой-нибудь из властителей выходит из повиновения государю, то с него сдирают кожу, и эту кожу высушивают на солнце и солят, а затем ее набивают соломой или чем-нибудь другим и подвешивают головой вниз на видном месте на площади, причем руки сложены над головой так, чтобы все видели, что он выполняет «зонгу»[185], то-есть обряд повиновения. Никому не дозволено видеть государя. Когда он пожелает посмотреть на свой народ, то объезжает дворец верхом на искусно сделанном павлине, затейливо изукрашенном, в сопровождении шести самых главных своих жен, одетых так же, как и он. Затем он входит внутрь змеи, называемой «нага»[186], сделанной с небывалым великолепием и помещающейся в самом большом дворе дворца. Государь и жены его входят внутрь, так что никто точно не знает, кто из них действительно государь. На народ он смотрит через большое стекло, помещающееся в груди змеи. Через это стекло можно видеть и властелина и его жен, но никто не может угадать, кто из них государь. Он женат на своих сестрах, дабы царская кровь не смешивалась ни с какой другой. Двор окружен семью стенами, на каждой из этих стен 10 000 человек находятся на охране дворца. Они остаются там, пока не зазвонит колокол и на смену им не придут другие 10 000 стражей. Они сменяются таким образом каждый день и каждую ночь. У каждой стены находятся ворота. У первых ворот стоит человек с большим бичом в руке; он носит название «сату хоран» с «сату боган». У вторых ворот — пес, «сату хаин»; у третьих — человек с железной палицей («сату хоран» с «покум бесин»); у четвертых — человек с луком в руке («сату хоран» с «анат панан»); у пятых — человек с копьем («сату хоран» с «тумак»); у шестых — лев («сату хориман»); у седьмых — два белых слона, оба называемых «гаджина путе». Во дворце 79 зал, в которых находятся одни только женщины, прислуживающие государю. Во всем дворце круглые сутки горят факелы. Чтобы обойти весь дворец, требуется целый день. В верхней части дворца находятся четыре зала, куда иногда являются главные сановники для беседы с государем. Один из залов отделан медью, вверху и внизу; другой — весь отделан серебром, третий — золотом, четвертый — жемчугом и драгоценными камнями. Когда подданные государя приносят ему золото или какие-нибудь другие ценные предметы в качестве дани, их вводят в эти залы, и они говорят: «Да будет это ради умножения чести и славы нашего раджи Сантоа». Все вышесказанное и многое другое нам передал один мавр, который все это видел сам.
Жители Китая — светлокожие и ходят в платье. Так же, как и мы, они едят за столом. У них имеется крест, но неизвестно ради какой надобности.
В этой стране производят мускус. Животное, производящее мускус, — кошка, напоминающая кошку цибет. Она питается только сладкой древесиной толщиной с палец, по названию «чамару». Приступая к производству мускуса, они приставляют ей пиявку и отнимают ее только тогда, когда вся пиявка не раздуется от крови. После этого они выжимают пиявку в блюдо и выставляют его на солнце в течение четырех или пяти дней. Затем они окропляют кровь мочою и всякий раз выставляют ее на солнце. Таким образом получается превосходный мускус. Владелец такого животного уплачивает государю особую сумму. Известные нам зерна мускуса не что иное как козлиное мясо, истолченное в мускусе, но не кровь. Хотя и кровь может быть в виде зернышек, но она быстро испаряется. Дающие мускус кошки называются «кастор», а пиявка — «линта».
Вдоль побережья этой страны Китая живет много племен. Вот они. Ченчии[187] населяют острова, где растет корица и имеется жемчуг. Леки живут на материке. Над их гаванью возвышается гора, так что при входе в нее на джонках и судах приходится спускать паруса. Имя повелителя на материке Мом. Ему подвластно двадцать королей, он же сам подвластен государю Китая. Город, в котором находится его резиденция, называется Баранаки. Великий Восточный Катайо[188] расположен именно тут. Хан — холодный, высокий остров, где находится медь (металл), серебро, жемчуг и шелк[189]. Имя властителя этого острова — раджа Сотру; острова Мли Янла — раджа Кетискнуга; Гнио — раджа Судакали. В этих трех местах холодный климат, и они расположены на материке. Троганба и Трианга — два острова, на которых находится жемчуг, медь, серебро и шелк; правит здесь раджа Рром. Басси Басса находится на материке. За ним расположены два острова, Сумбдит и Прадит, на которых имеется в большом обилии золото. На ногах его жителей большие золотые кольца у голени. Вблизи этих мест на материке в горах живет племя, которое убивает отцов и матерей по достижении ими преклонного возраста, дабы не иметь больше забот о них. Все население этих областей состоит из язычников.
В ночь со вторника на среду, 11 февраля 1522 г., мы оставили за собою остров Тимор и вступили в великое открытое море, называемое Лаут Кидол[190]. Направляясь по курсу запад-юго-запад, мы оставили остров Саматра, ранее носивший название Трапробана[191], к северу направо от себя, из страха перед королем Португалии, а также Пегу, Бенгала, Уриса и Келин, где живут малабары, подданные властителя Нарсинга; Каликут, подвластный этому же властителю; Камбайя, где живут гузераты; Кананор, Гоа, Ормуз и все остальное побережье Большой Индии[192]. Великую Индию населяет шесть различных родов людей: наири, паничали, иранаи, пангелини, макуаи и полеаи. Наири — это знать; паничали — городское население. Эти два разряда людей могут разговаривать друг с другом. Иранаи занимаются сбором пальмового вина и фиг. Пангелини — мореходы, макуаи — рыбаки, полеаи — сеют и жнут рис. Эти последние живут в деревнях, хотя изредка заходят и в города. Когда им что-либо дают, то предварительно кладут предмет на землю, и только после этого они его берут себе. Проходя по улицам, они выкрикивают: «По! по! по!», т. е. «берегись меня»! Случилось однажды, рассказывали нам, что, к несчастью для наира, к нему прикоснулся полеа; наир велел тут же убить себя, чтобы таким образом смыть с себя позор[193].
Для того чтобы обогнуть мыс Доброй Надежды, мы поднялись до 22° на стороне южного полюса. В продолжение девяти недель стояли мы у этого мыса со спущенными парусами из-за северо-западных и западных ветров, дувших в корму, и очень сильной бури[194]. Этот мыс лежит под 34°1/2′ широты и на расстоянии 1600 лиг от Малаккского мыса. Это — самый большой и самый опасный из всех мысов в мире. Некоторые из наших, не только больные, но и здоровые, выразили желание добраться до португальского поселения Мозамбик[195], так как корабль дал сильную течь, холод был страшный, а, главное, по той причине, что кроме риса и воды у нас не осталось съестного; из-за недостатка соли все мясные продукты попортились. Однако другие, заботясь больше о своей чести, чем о жизни, решили плыть до Испании, хотя бы это стоило им жизни. С божьей помощью мы обогнули, наконец, 6 мая этот мыс на расстоянии пяти лиг от него. Мы никогда не добились бы этого, если бы не подошли к нему так близко[196]. Затем целых два месяца мы шли на северо-запад без свежей пищи и свежей воды. За это короткое время умер двадцать один человек. Когда мы опускали в море их трупы, христиане пошли ко дну с лицами, обращенными вверх, а индейцы — с лицами, обращенными вниз. Если бы господь не послал нам благоприятного ветра, все мы погибли бы от голода. Побуждаемые крайней нуждой, мы подошли, наконец, к островам Зеленого мыса. В среду, 9 июля, мы добрались до островов Святого Якова [Сантьяго] и тут же отправили лодку к берегу за провизией, придумав для португальцев историю, будто мы потеряли нашу фок-мачту под экватором (на самом же деле мы потеряли ее у мыса Доброй Надежды), и за это время, что мы ее восстанавливали, наш капитан-генерал уехал с двумя другими кораблями в Испанию. Расположив их таким образом к себе, а также отдав им нашего товару, нам удалось получить от них две груженные рисом лодки. Мы поручили нашим людям, отправившимся на лодке к берегу, расспросить, какой это был день, и они узнали, что у португальцев был четверг, что нас весьма удивило, так как у нас была среда, и мы никак не могли понять, отчего могла произойти такая ошибка. Я чувствовал себя хорошо все время и делал отметки каждый день без перерывов. Как выяснилось впоследствии, тут не было никакой ошибки, ибо мы шли все время по направлению к западу и вернулись к тому же пункту, куда двигалось и солнце, и таким образом выиграли двадцать четыре часа, в чем никаких сомнений быть не может.
