Ольга Щербатова - В СТРАНЕ ВУЛКАНОВ. Путевые заметки на Яве 1893 года
Вводя систему правительственных культур, голландское правительство внимательно относилось к устранению всяких злоупотреблений со стороны предпринимателей. В то же время обязательства туземцев по обработке плантаций были строго определены. Заработная плата устанавливалась при участии туземных властей. Взыскание за недобросовестное исполнение работы производилось не иначе, как через установленных правительством властей.
Культура при участии предпринимателя производилась на казенных землях для сахара, синьки, кошениля, чая и табаку. Кофе, ваниль и перец добывались непосредственно от населения. Такое распределение способов добывания колониальных продуктов создалось на основании опыта, которым выяснились наиболее выгодные способы привлечения капитала и разумного труда к делу.
Культура сахарного тростника. Переходя к рассмотрению подробностей ведения дела по отдельным продуктам, начнем с выработки сахару по договорам с предпринимателями. Установленная плата крестьянам за пикуль сахару равнялась 3,5 флоринам. Расчет этот был основан на выходе в 30 пикулей[83] с баху тростнику, что должно было дать 105 флоринов с баху (полдесятины). Если же после переработки тростника на заводе получалось более, сверх предположенной нормы сахару, то крестьяне получали за каждый лишний пикуль добавочные 3,5 флорина.
Предполагая, что в известной деревне имеется 100 баху земли под рисом, жители ее обязаны были посадить 1/5 или 20 баху сахарным тростником, которые по указанному расчету, должны были дать 600 пикулей сахару. По цене в 3,5 флорина крестьяне имели получить за это количество тростника 2,100 флоринов немедленно перед уборкой тростника и независимо от того получится, ли указанное количество сахару. В то же время земля под сахарным тростником не могла быть обложена арендой высшей, чем сколько платила земля под рисом.
Наблюдение местных европейских и туземных властей за хорошей обработкой плантаций поощрялось небольшим вознаграждением с каждого пикуля сахару, выработанного в уезде. Через несколько лет после действия этого порядка производительность баху сахарной плантации возросла с 30 до 40 пикулей и таким образом через два-три месяца после уборки население стало получать добавочных к выданным раньше 2100 флоринам еще около 700 флоринов. Если же плантация тростника была уничтожена пожаром или наводнением, или вследствие другой случайности до времени уборки, то крестьяне лишались всякого вознаграждения.
Сверх указанной платы крестьяне получали еще вознаграждение за уборку тростника и доставку его на завод. Вознаграждение за эти работы определялось предпринимателями при участии правительственного надзирателя и равнялось одному флорину с пикуля. Таким образом население получало еще 800 флоринов добавочных, а всего с прежними на 20 баху плантаций около 3600 флоринов.
Поземельный государственный сбор мало изменялся из года в год и определялся оценочной комиссией, состоящей из европейского контролера, туземного уездного начальника, деревенского старосты и нескольких мантри или десятских. Оценка производилась на основании предполагаемого урожая риса, распределяя поля по трем категориям. В 1854 году можно было считать, что сто баху всех трех категорий были оценены по урожаю риса в 4950 флоринов, с которых приходилось поземельного налога 950 флоринов.
Всех казенных земель под рисом в 1854 году на Яве было 1712,312 баху, из которых менее 1/20 части или 63 868, были под сахарным тростником и 1678,444 баху оставались в распоряжении населения под рисовыми плантациями. Поземельный налог с сахарных плантаций равнялся сумме 622 282 флор., а с рисовых плантаций — 7995,689 флор., всего 8617,972 флор. В 1857 году площадь рисовых полей возросла на 275,797 акров и поземельный сбор дошел до суммы 9659,794 флоринов. Сравнивая доходность отдельного селения при прежнем порядке и при устройстве сахарных плантаций, окажется, что до 1830 года урожай риса по оценке на деньги равнялся со ста баху сумме в 4,950 флоринов, за вычетом из которых поземельного налога в 990 флор. оставалось 3,960 флор.; при сахарных плантациях в 1857 году то же селение получало урожай, оцененный в 7,200 флор., за вычетом поземельного налога в 990 флор., — 6,210 флор.
Благодаря выгодным условиям, созданным новой системой, крестьяне скоро освободились от задолженности китайским ростовщикам. Увеличенная покупная способность вызвала новые потребности, удовлетворение которых создало новые отрасли промышленности. Благосостояние селений, у которых была введена система культур, отразилось и на окружающем их населении. Правильное распределение занятий в течение всего года заменило прежнее отсутствие заработков от времени уборки риса до посева, т. е. от июня до ноября, когда замечалось наибольшее число преступлений. Хорошие заработки в этот период времени дали занятие населению и сократили количество преступлений. Водопроводы, устраиваемые для приведения в действие сахарных заводов, послужили тоже и для орошения крестьянских земель. Сахарный завод явился местом сбыта для топлива, риса, бамбука, глиняных горшков, масла и других местных произведений.
Земли под сахарный тростник менялись каждый год и возвращались под плантации через пять лет. Работы на плантациях производились всеми домохозяевами сообща под наблюдением куву[84]. Выдача платы за сахарный тростник была обставлена целым рядом условий, обеспечивающих ее исправность. Прежде всего прочитывался в присутствии всех крестьян, ассистент-резидента, правительственного контролера, туземных регента, веданы и мантри по списку поименный расчет следуемого вознаграждения. Ассистент-резидент обязан был довести до сведения правительства о всех обстоятельствах, при которых это чтение происходило и кем выдавались деньги на руки крестьянам.
Для облегчения правительственных расходов по введению новой системы ван ден Босх ввез из Европы несколько миллионов медных денег, из которых и производились выдачи предпринимателям; причем эти деньги получили для внутреннего обращения ценность вдвое большую, чем в действительности. В шестидесятых годах, впрочем, эти денежные знаки вынуты из обращения и заменены настоящими серебряными и медными.
Предприниматели тоже получили от сахарного производства не меньшие выгоды, чем крестьяне, и выгода на отдельных заводах равнялась приблизительно от 60 до 72 тысяч флоринов в год.
Культура синьки. Добыча синьки была основана примерно на тех же началах, как и производство сахара. Но вследствие появления на рынке бенгальской синьки, отличающейся высшим достоинством, культура эта сильно упала на Яве. С развитием сахарного дела и до конкуренции Бенгалии культуре синьки голландское правительство стало отказывать в своем содействии предпринимателям и тем самым выдвинуло самостоятельную личную предприимчивость на казенных землях. Но, несмотря на выгодность условий, самостоятельные плантации не оказались удачными.
Культура кофе в провинции Преангер производилась без участия предпринимателей. При генерале Дандельсе в начале нынешнего столетия каждое горное селение обязано было иметь по тысяче кофейных деревьев на домохозяина. На пятый год после посадки определялась их производительность и селение обязано было доставить бесплатно в склады в приморские города 2/5 урожая кофе, хорошо очищенного и первого сорта по качеству. В случае неисполнения обязательства селение должно было уплатить правительству по рыночной цене за недоставленное количество примерно 25 флоринов за пикуль. Для поощрения крестьян к продаже правительству остальных 3/5 урожая оно обязывалось уплатить по указанной выше цене.
В действительности оказалось, что вследствие затруднительности доставки из гор в город урожая кофе крестьяне доставляли его гораздо менее 2/5, предпочитая продавать его, хотя и дешевле, на месте или менять дома же на соль, привозимую с морского берега. Затем, не имея возможности уплатить следуемого с них штрафа за недоставку кофе, крестьяне более отдаленных местностей накопили значительные недоимки. Удовлетворительно этот порядок действовал только относительно селений, расположенных вблизи моря. Во время английского управления культура кофе почти совсем прекратилась, но с возвращением голландцев вновь восстановлена. Преобразования ван ден Босха в этом направлении состояли в проведении по всем селениям хороших дорог и в постройке складов на местах производства кофе. Затем каждое горное селение обязано было посадить по 600 дерев кофе на домохозяина и одновременно устроить питомники для возобновления плантации.
За культурой был установлен правильный надзор со стороны европейского контролера. Очистка зерна и доставка в склады были предоставлены на усмотрение населения. За каждый пикуль, доставленный в склад, установлено платить 12 флоринов. Цена эта определялась следующим образом: принимая, что 2/5 урожая кофе крестьянин обязан был доставить правительству в приморский склад без вознаграждения, в виде аренды за землю, а остальные 3/5 — по 25 флоринов за пикуль, получается средняя стоимость пикуля в 15 флоринов и за вычетом 3 флоринов за доставку из селения в приморский склад, которая заменена доставкой в местный, за пикуль остается 12 флоринов. Доходность селения в сто дворов, имеющего кофейную плантацию, выражается в следующих цифрах: 600 дерев на двор, дающие три пикуля кофе (по пикулю с 200 дерев) по 12 флоринов за пикуль, 96 флоринов на двор или 9600 флоринов на селение. Поземельный оклад не превышал одной тысячи флоринов со ста баху, составлявших обыкновенный размер рисовых плантаций селения в 100 дворов; но принимая в соображение низкую оценку горных земель, следует считать, что поземельный оклад был вдвое менее и, таким образом, селение в сто дворов получало деньгами за уплатой поземельных около 2400 флоринов. Самый же уход за кофейной плантацией весьма несложный и легкий. Таким образом выгоды горных селений от кофейных плантаций значительнее выгод селений, расположенных в равнинах от плантаций сахарного тростнику.
