Евгений Гусляров - Лермонтов в жизни. Систематизированный свод подлинных свидетельств современников.
Лермонтов — А. А. Лопухину.
Ставрополь, 17 июня 1840 г.
...Милая бабушка, купите мне полное собрание сочинений Жуковского последнего издания и пришлите также сюда тотчас. Я бы просил также полного Шекспира по-английски, да не знаю, можно ли найти в Петербурге.
Лермонтов — Е. А. Арсеньевой.
28 июля 1840 г.
То, что вы мне пишете о словах г. Клейнмихеля, я полагаю, еще не значит, что мне откажут отставку, если я подам: он только просто не советует, а чего же мне еще ждать? Вы бы хорошенько спросили только, выпустят ли, если я подам?
Лермонтов — Е. А. Арсеньевой.
28 июля 1840 г.
Как замечательный поэт Лермонтов давно оценен по достоинству, но как об офицере о нем и до сих пор идут бесконечные споры. Константин Христофорович (Мамацов) полагает, впрочем, что Лермонтов никогда бы не сделал на этом поприще блистательной карьеры — для этого у него недоставало терпения и выдержки. Он был отчаянно храбр, удивлял своею удалью даже старых кавказских джигитов, но это не было его призванием, и военный мундир он носил только потому, что тогда вся молодежь лучших фамилий служила в гвардии.
В. А. Потто.История 44-го драгунского Нижегородского полка.
Ч. 4. СПб., 1984. С. 126
...С тех пор, как я на Кавказе, я не получал ни от кого писем, даже из дому не имею известий. Может быть, они пропадают, потому что я не был нигде на месте, а шатался все время по горам с отрядом.
Лермонтов — А. А. Лопухину.
Пятигорск, 12 сентября 1840 г.
Чеченский поход начался 1 мая движением в Аух и Салаватию, потом войска через Кумыкскую плоскость прошли на правый берег Сунжи и, наконец, перенесли военные действия в Малую Чечню, где встречи с неприятелем сделались чаще и битвы упорнее и кровопролитнее.
К. Х. Мамацов.Из воспоминаний. В пересказе В. А. Потто//
Кавказ. 1897. № 235. 5 сент.
Чечня находилась в полном восстании. Только староюртовцы и брагунцы остались нам верны, все же прочие чеченские аулы, жившие между Тереком и Сунжею, ушли за эту последнюю реку. Огромные партии чеченцев тревожили не только кумыков и гарнизоны наших передовых укреплений, но и наши казачьи укрепления на Тереке.
М. Я. Ольшевский.С. 348
Даже в этом походе он [Лермонтов] никогда не подчинялся никакому режиму, и его команда, как блуждающая комета, бродила всюду, появлялась там, где ей вздумается, в бою она искала самых опасных мест, — и... находила их чаще всего у орудий Мамацова.
К. Х. Мамацов.В пересказе В. А. Потто//
Кавказ. 1897. № 235
Гарнизоны укреплений, расположенных на берегу моря у впадения рек: Пшады, Вулана, Джубы, Туабсе, Псесуапе, Шахе и Соче, умирали от цинги и лихорадки и гибли от пуль и шашек. Укрепления Лазаревское, Веньяминовское, Михайловское и Николаевское подвергались штурму горцев и были ими взяты; причем гарнизон Михайловского укрепления, во избежание позорного плена, взорвал себя на воздух вместе с ворвавшимся в него неприятелем. Экспедиция между Сочей и Адлером была неудачной и стоила нам больших потерь.
Крейсирование наших судов у неприязненных нам берегов не могло быть успешно, потому что суда, из опасения крушения, скорее должны были держаться открытого моря, нежели берегов. По этой причине сношения черкесов с турками, а равно торговля людьми и провоз контрабанды по-прежнему продолжался.
М. Я. Ольшевский.С. 348—349
До глубокой осени оставались войска в Чечне, изо дня в день сражаясь с чеченцами, но нигде не было такого жаркого боя, как 27 октября 1840 года. В Автуринских лесах войскам пришлось проходить по узкой лесной тропе под адским перекрестным огнем неприятеля, пули летели со всех сторон, потери наши росли с каждым шагом, и порядок невольно расстраивался. Последний арьергардный батальон, при котором находились орудия Мамацова, слишком поспешно вышел из леса, и артиллерия осталась без прикрытия. Чеченцы разом изрубили боковую цепь и кинулись на пушки. В этот миг Мамацов увидел возле себя Лермонтова, который точно из земли вырос со своею командой. И как он был хорош в красной шелковой рубашке с косым расстегнутым воротом, рука сжимала рукоять кинжала. И он, и его охотники, как тигры, сторожили момент, чтобы кинуться на горцев, если бы они добрались до орудий.
К. Х. Мамацов.В пересказе В. А. Потто//
Кавказ. 1897. № 235
Только в конце июня ген.-л. Галафеев решился сделать поиск внутрь Чечни, для истребления жилищ и посевов, причем имел на речке Валерике жаркое дело, обратившееся к чести оружия нашего, но оставшееся без последствий для достижения главной цели, т. е. усмирения Чечни.
Генерал Головин —военному министру А. И. Чернышову.
Акты Кавказской археографической комиссии. Т. 9. 1884. С. 418
Весною 1840 года начальник 20-й дивизии г. Галафеев ходил по Чечне и имел огромные потери без результатов. Тут были дела жаркие, и самое ужасное из всех это было дело на реке Валерик.
М. Б. Лобанов-Ростовский.С. 397
Я вошел во вкус войны и уверен, что для человека, который привык к сильным ощущениям этого банка, мало найдется удовольствий, которые бы не показались приторными...
Лермонтов — А. А. Лопухину.
12 сентября 1840 г.
В одной из экспедиций, куда пошли мы с ним вместе, случай сблизил нас окончательно: обоих нас татары чуть не изрубили и только неожиданная выручка спасла нас. В походе Лермонтов был совсем другим человеком против того, чем казался в крепости или на водах, при скуке и безделье.
Р. И. Дорохов.
Цит. по: Дружинин А. В. С. 481
Не знаю, что будет дальше, но пока меня судьба не очень обижает: я получил в наследство от Дорохова, которого ранили, отборную команду охотников, состоящую изо ста казаков — разный сброд, волонтеры, татары и проч., это нечто в роде партизанского отряда, и если мне случится с ним удачно действовать, то, авось, что-нибудь дадут, я ими только четыре дня в деле командовал и не знаю еще хорошенько, до какой степени они надежны, но так как, вероятно, мы будем воевать целую зиму, то я успею их раскусить. Вот тебе обо мне самое интересное.
Лермонтов — А. А. Лопухину.
Ноябрь 1840 г.
...Когда раненый юнкер Дорохов был вынесен из фронта, я поручил его [Лермонтова] начальству команду, из охотников состоящую. Невозможно было сделать выбора удачнее: всюду поручик Лермонтов, везде первый подвергался выстрелам хищников и во всех делах оказывал самоотвержение и распорядительность выше всякой похвалы. 12 октября на фуражировке за Шали, пользуясь плоскостью местоположения, бросился с горстью людей на превосходного числом неприятеля, и неоднократно отбивал его нападения на цепь наших стрелков и поражал неоднократно собственною рукою хищников. 15 октября он с командою первым прошел Шалинский лес, обращая на себя все усилия хищников, покушавшихся препятствовать нашему движению, и занял позицию в расстоянии ружейного выстрела от опушки. При переправе через Аргун он действовал отлично против хищников и, пользуясь выстрелами наших орудий, внезапно кинулся на партию неприятеля, которая тотчас же ускакала в ближайший лес, оставив в руках наших два тела.
Генерал Галафеев.Из наградного списка поручику Лермонтову.
Цит. по: Ракович Д. В.Тенгинский полк на Кавказе.
Тифлис, 1900. Приложения. С. 32
Однажды вечером, во время стоянки, Михаил Юрьевич предложил некоторым лицам в отряде: Льву Пушкину, Глебову, Палену, Сергею Долгорукому, декабристу Пущину, Баумгартену и другим пойти поужинать за черту лагеря. Это было небезопасно и, собственно, запрещалось. Неприятель охотно выслеживал неосторожно удалившихся от лагеря и либо убивал, либо увлекал в плен. Компания взяла с собою несколько денщиков, несших запасы, и расположилась в ложбинке за холмом. Лермонтов, руководивший всем, уверял, что, наперед избрав место, выставил для предосторожности часовых, и указывал на одного казака, фигура коего виднелась сквозь вечерний туман в некотором отдалении. С предосторожностями был разведен огонь, причем особенно старались сделать его незаметным со стороны лагеря. Небольшая группа людей пила и ела, беседуя о происшествиях последних дней и возможности нападения со стороны горцев. Лев Пушкин и Лермонтов сыпали остротами и комическими рассказами. Причем не обошлось и без резких суждений или, скорее, осмеяния разных всем присутствующим известных лиц. Особенно весел и в ударе был Лермонтов. От выходок его катались со смеху, забывая всякую осторожность. На этот раз все обошлось благополучно. Под утро, возвращаясь в лагерь, Лермонтов признался, что видневшийся часовой был не что иное, как поставленное им наскоро сделанное чучело, прикрытое шапкою и старой буркой.
