Роман Романов - MMIX - Год Быка
Обзор книги Роман Романов - MMIX - Год Быка
Романов Роман
MMIX[1] — Год Быка
1. Интуиция к размышлению
Давно обещал себе удовольствие – оформить в связный текст большое стадо мирно пасущихся и разбредающихся по задворкам сознания мыслей, чувств, ощущений и интуиций по поводу одной Книги. Тем более что уже лет десять я её не перечитывал, хотя до того – не меньше десяти раз.
Собраться сразу со всеми мыслями по поводу – элементарно не хватит времени и сил. Так что придётся использовать партизанскую тактику «мелких вылазок» – под покровом сумерек выдвигаться в информационное поле, подкрадываться к невинным, ничего не подозревающим символам, тащить их через тёмный лес неясных смыслов к пристрастному допросу в глубоких подвалах подсознания. После чего докладывать наверх раскрытые тайны. Так, глядишь, к новому году может быть сложится какая-то целостная картина. А между тем наступающий год[2] более чем достоин такого подарка. В его римском написании зашифровано русское имя бессмертного Романа и греческое имя вечно живого героя этого Романа.
Начнем, пожалуй, с самого простого задания – краткого обзора попыток символического толкования Романа. Вообще-то нужно признать, что более изученного профессионалами и любителями художественного текста, под микроскопами и с помощью прочей оптики и органолептики – мы вряд ли найдем не только в русской литературе. При всем уважении к «Евгению Онегину», «Войне и миру» или «Тихому Дону», более скрупулёзно исследовали и разнообразно толковали разве только Ветхий и Новый Завет, да ещё, может быть, вирши Нострадамуса.
Собственно, в этом и состоит одна из тайн Романа, что любой исследователь, выдвинувший рабочую гипотезу, легко находит в нём подтверждения своим версиям. Тот или иной персонаж обнаруживает характерные черты и особые приметы самых разных деятелей культуры, науки или политики из разных исторических эпох. Самые яркие исторические и культурные события легко преломляются в поворотах сюжета. Практически все заметные исторические здания и памятные места тем или иным способом можно идентифицировать в качестве места одного из действий. Популярные философские, богословские и эзотерические учения находят отражение в том или ином диалоге. Складывается впечатление, что пространство Романа, каким-то образом сопряжённое не только с пятым измерением, обладает магическим свойством идти навстречу исследователю, произвольно расширяться и вмещать всю топографию, историю, культуру Москвы ХХ века и окрестностей.
Всё это невероятное многообразие версий свидетельствует не только о силе творца (или творцов?) Романа, но и об определённом бессилии стандартных методов исследования, используемых литературоведами. И всё же среди множества версий можно выделить пару-тройку, которые выглядят не то чтобы полными, верными и тем более завершёнными, а как раз наоборот – вполне подходящими в качестве отправной точки для старта нового, более глубокого исследования.
Первой достойной отдельного упоминания версией стоит назвать аналитическую работу Альфреда Баркова от 1994 года, которая так и называется «Роман…: альтернативное прочтение». Нестандартный подход, свободный даже от самых либеральных литературоведческих традиций, позволил аналитику увидеть важные культурно-исторические факты, которые были близоруко упущены литературоведами записными. А.Барков выдвинул версию, будто бы в Романе зашифрованы ключевые события и персоны революционной российской истории начала ХХ века, включая М.Горького с женой, Льва Толстого и даже Ленина, а также творческого коллектива Московского Художественного театра. И хотя версия эта выглядит несуразно, диссонируя с художественным восприятием Романа, но железная в отдельных деталях логика доказывания этой несуразности требует разоблачения не меньше, чем фокусы на сцене Варьете, тоже якобы срисованного с мхатовского клуба «Кабаре».
Вторая не менее достойная версия толкования хороша уже тем, что своим содержанием полностью уравновешивает, дополняет с точки зрения фактов и одновременно полностью опровергает смелые выводы предыдущей версии. С той же степенью убедительности и тем же аналитическим методом дешифровки доказывается, что прообразом главного героя является действительно загадочная фигура гениального советского авиаконструктора Роберта Бартини.[3] При этом выявляется столь же тесная, как и с деятелями МХТа, связь Автора с иным кругом молодых деятелей культуры и науки, среди которых писатели М.Волошин, Л.Леонов, И.Ефремов, И.Ильф и Е.Петров, архитектор К.Мельников, конструктор ракет С.Королёв и другие. Так что выявляется связь со всей футуристической волной советской культуры вплоть до Стругацких. Но и в этом случае нельзя сказать, что соавторы этой оригинальной версии – Сергей и Ольга Бузиновские создали полноценное толкование Романа. Это больше похоже на попытку составить биографию действительно яркой и загадочной личности, приукрашенную громкой литературной интригой. И всё же эта побочная версия также заслуживает нашего внимания в части толкования символики Романа.
Сравнение двух богатых толкованиями версий наводит на мысли, что все исследователи считают главным героем Романа совсем разных персонажей. Для одних главный герой – писатель, чем-то похожий на М.Горького, но и на других писателей тоже. Для других центральной фигурой Романа является иностранный консультант, не то учёный, не то маг, не то просто шпион. Роберто Бартини – один из немногих персонажей отечественной истории, так явно совпадающих по внешним данным с этой ипостасью главного героя. Есть в Романе и третий главный герой, который тоже воспринимается читателями как заглавная фигура наравне с двумя другими. Или не другими?
Существует ещё третья версия, опубликованная в приложении к одной столичной газете тоже в 1994 году, но видимо немного раньше, чем версия Баркова. Фамилию автора запамятовал, но название у статьи было эффектное, что-то вроде «Роман в свете багровой луны». В этой самой краткой версии на основе двух или трёх десятков впечатляющих совпадений сюжета доказывалось, что в Романе исторические события и политические фигуры не зашифрованы, а просто предсказаны. И относятся они не к началу, а к концу ХХ века. А что касается главных героев, то их вовсе не три, а один и тот же герой, только в разных обстоятельствах и ипостасях.
Возможно, кто-то знает иные версии символического толкования романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», но наша задача вовсе не коллекционирование версий. Интересные, равно доказательные и противоречащие друг другу версии – это всего лишь важная причина, чтобы взяться за составление одной непротиворечивой версии.
2. Элементарно, Ватсон?
Начнём с версии Альфреда Баркова, написавшего в 1994 году аналитический труд «Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение».
Барков и сам по себе весьма колоритная фигура. Судя по его работам, мы имеем дело с обладателем острого и холодного аналитического ума и блестящей эрудиции. Кажется, придуманный А.Конан Дойлом типаж материализовался через сто лет в Киеве, том самом булгаковском Городе. Шерлок Холмсовское безразличие к сантиментам делает Баркова идеальным дознавателем, за отсутствием иного применения поставившего себя на службу литературоведения. В отличие от записных булгаковедов, наш «литературовед в штатском» свободен от благоговения, социальных иллюзий, политической моды, гуманитарно-научной конъюнктуры. Зато обладает хорошей памятью, знанием психологии и профессиональными навыками сбора и анализа информации. Результатом аналитической работы стала серия булгаковедческих открытий, которые не дались в руки другим исследователям.
Например, весьма впечатляет тот факт, что «арбатскими переулками» во времена Булгакова называли вовсе не переулки, примыкающие к улице Арбат. Москва пару десятилетий сохраняла дореволюционное деление районов на «части». При этом Арбатская часть располагалась севернее Арбата и включала Патриаршие пруды. Благодаря этому уточнению изменилась зона поисков «дома Маргариты». Барков убедительно доказывает, что речь идёт о нынешнем Доме приёмов МИДа на Спиридоновке, который в начале ХХ века принадлежал Савве Морозову. Именно этот факт, хотя и помещён Барковым в завершение обоснования, стал отправной точкой для версии о М.Горьком как прототипе мастера. Из этого особняка актриса Художественного театра и легендарная политическая авантюристка М.Андреева выпорхнула в объятия мастера пролетарской литературы. Обоснована также версия, что интерьер Дома Грибоедова срисован с Дома ученых на Пречистенке, который в булгаковские времена назывался ЦеКУБУ[4], а заведовала им всё та же М.Андреева.
