Ольга Маховская - Слышать, понимать и дружить со своим ребенком. 7 правил успешной мамы
Ставьте эксперименты вместе с ребенком: «А что дальше?»
Дети очень любят и эксперименты, и фокусы, что для них одно и то же. Дети обожают превращения, и если что-то происходит прямо у них на глазах, они просто визжат от восторга. Если вы не можете показать ни одного фокуса и не способны совершить ни единого чуда, вам не стоит заводить ребенка. Ни один малыш не захочет такой скучной жизни. Он обязательно спросит вас: «Папа, а зачем тебе понадобился ребенок? Ведь ты даже не можешь попасть мячом в ворота!»
Ну хорошо, я вам подскажу парочку способов стать волшебником для своего ребенка.
Налейте в стакан немного воды и положите на дно фасолину в вате. На уроках биологии нас учили, что так можно наблюдать за прорастанием плода. Но те ученики, у кого были младшие братья или сестры, знали, что фасоль интересует малышей гораздо больше. Каждое утро те бегут к окну, чтобы посмотреть на росток. Они верят, что так можно вырастить фасолевое дерево, и беспокоятся, как же оно поместится в квартире. Им пока невдомек, что груши не растут на яблонях, а трава в саду не станет джунглями.
Еще один способ удивить малыша – положить вещь (игрушку, например) в одном месте, а найти в другом. Например, уложить зайку спать вместе с ребенком, а потом обнаружить его в ванной, куда он устремился, чтобы успеть почистить зубки к завтраку. Точно так же зайка может подсказать, что пора кушать, и проявить недюжинный аппетит, съев большую котлету и запив ее компотом.
Вы также удивите ребенка, если у него на глазах из пластилина вылепите того же зайку или другого любимого героя: все, что малыши не умеют, кажется им волшебством.
Детям трудно усваивать причинно-следственные связи, поэтому во многих отношениях между событиями, предметами, людьми они видят чудо. По этой же причине они готовы к самому невероятному развитию событий. Если три поросенка улетят на воздушном шаре от своего врага волка, ребенок поверит. А чем это продолжение истории хуже того, в котором поросята лишаются дома? Если ваша сказка закончится хорошо, малыш обязательно попросит вас продолжить или повторить рассказ: «А что было дальше?»
Многие народные сказки заканчиваются плохо. Чаще всего герои или гибнут, или так страдают, что у них надолго пропадает интерес к приключениям. Поэтому у старых сказок нет продолжения. А в новых герой попадает в одну историю за другой и не собирается останавливаться. Так и фокусы: случается что-то удивительное, исчезнувшие вещи вдруг находятся, простые предметы превращаются в прекрасные, а чудеса возникают из ничего. Такая тенденция к быстрым улучшениям в большей мере соответствует детским ожиданиям, чем обыденный ход вещей.
Объясняйте, что произошла гуманитарная революция. Учите не читать, а писать в разных жанрах
Самая частая жалоба успешного по сегодняшним меркам родителя – «не заставишь ребенка читать». Читать стало неинтересно, потому что появились другие, более эффективные и привлекательные пути в виртуальные миры – если мы, конечно, признаем, что чтение – это классический способ проникнуть в чужие, создаваемые творцом миры. Можно было бы сказать, что эта потребность в чужих мирах – разновидность вуайеризма, склонности подглядывать за другими, которая оправдывается особой поучительностью историй литературных персонажей. Книги – это способ учить читателя на чужих ошибках и утверждать определенную мораль.
Дети перестали воображать, они стали созерцать. Дети перестали слушать, как им читают, и слышать, что им говорят, они стали смотреть и видеть. То, что мы сейчас пытаемся делать, насаждая чтение, похоже на переучивание левшей в правшей, глухих в слепых. Попытка повернуть реку вспять.
Чеховское «Если можешь не писать, не пиши!» переходит в свою противоположность: «Если можешь писать, напиши хоть что-нибудь!» По иронии, история человечества, начиная с неандертальцев, напоминает нам о преимуществе письма над чтением. Вначале было слово, оно было придумано и написано. И это оказалось такой мощной акцией, что потом на протяжении тысячелетий люди читали и пытались толковать написанное. Первым писателем был охотник, который на стене пещеры изобразил мамонта и бегущего за ним человека. Вот вам базовая метафора жизни, изображение первой осознанной технологии выживания.
Любимое чтиво для детей – рекламные щиты, указатели, инструкции, этикетки, обертки, ценники. Они цепляются за полезные надписи, потому что ищут свои способы выживания и возможности для экспансии. И хотят прожить свою жизнь – как минимум, а если смогут, то и не одну.
Облегченный вариант чтения дали нам кино и телевидение. Чтение осталось передовой технологией жизни в XIX веке, когда большинство населения Земли было все еще малограмотным. В XX веке передовые технологии стали экранными. Это нам кажется, что дети приходят в мир, чтобы усвоить все богатство знаний, которое накопило человечество. Чтобы была возможность заниматься культурным и интеллектуальным потреблением, нужно, чтобы кто-то занимался культурным и интеллектуальным производством. Пока все жили «как все», выживали семьями, группами, коллективами, нациями, народами, не нужно было много создателей технологий жизни. Их почитали, поощряли, им поклонялись. Писатели, режиссеры и актеры – символические учителя для миллионов. Но в век индивидуализации человек сам себе становится режиссером, писателем и актером. Он начинает учиться на своих ошибках, потому что другие не удовлетворяют его потребность в индивидуализации.
И он начинает писать. Вести летопись своей жизни в ЖЖ, дневниках, изгаляться в анонимной или интимной переписке. Он жалуется, требует, предлагает. Этот новый человек с огромным «Я», которому мало семейного круга. Ему нужен весь мир. Он уже знает, что этот огромный мир существует вокруг него и таит в себе разливанное море возможностей. В XIX веке на это могли только надеяться, и то только отдельные отчаянные смельчаки. Некоторым из них повезло, и они смогли проверить свои гипотезы.
Гуманитарная революция – это шанс избежать гуманитарной катастрофы из-за ограниченности ресурсов выживания и пространств для дальнейшей экспансии, хотя бы символической.
Формируйте основные принципы современного мировоззрения: терпимость к различиям, слабостям и конечности мира
Есть несколько новых принципов мировоззрения, которые не учитываются традиционными практиками воспитания. Еще недавно мир напоминал пасеку с закрытыми ульями, а проживали там хотя и трудолюбивые, но иногда крайне агрессивные пчелы. Каждый рой был занят в общем-то одним и тем же: поиском сладкого нектара, выращиванием потомства, защитой дома от погодных катаклизмов. Но поскольку пчелы из разных анклавов как-то различали друг друга и периодически сталкивались в одних и тех же «сладких» местах, у них создавалось впечатление, что все самое лучшее готовы забрать «чужаки». И тогда вспыхивали настоящие пчелиные войны.
Самое трудное – это сообщить ребенку, что мир и человек устроены в принципе одинаково. Люди, как цветы в саду, выглядят по-разному, но схожи в корне. У них одно солнце, одна земля, но разные предпочтения. А трудно это объяснить потому, что тогда нужно уравнять в правах волка и зайца, льва и обезьяну. Весь фольклор построен на том, что у каждого персонажа есть смертельный враг, и хотя добро побеждает, стоит это положительному персонажу огромных усилий, требует от него смекалки и не обходится без простого везения. В новых мультфильмах используются перевертыши: мыши гоняются за котом с таким же энтузиазмом, как и он за ними, а зайцы третируют волка. Расшатывание старых стереотипов стало основной фишкой новых американских мультипликационных саг, например о Шреке – чудовище, которого полюбила красавица Виола, став такой же, как он, и внешне, и по своим взглядам. В старой версии Красавица не менялась, но жертвовала своей красотой ради спасения жизни страшного, но доброго Чудовища. В некоторых случаях Чудовище перерождалось и превращалось в прекрасного принца, как в нашем «Аленьком цветочке».
Сейчас монстры все чаще становятся милыми и поворачиваются к нам своими лучшими сторонами. Например, Оскар Ворчун, герой образовательной телепрограммы «Улица Сезам», директором по содержанию которой я работала, живет в мусорном баке. Но он не бомж и не грязнуля. Напротив, он одержим идеей утилизации мусора. Он настоящий герой экологического фронта, борец за чистоту в самых проблемных местах. А ведь родители чаще всего учат детей содержать в чистоте только себя и свое жилище.
Новый ракурс проблемы подсказывает глобализация, в условиях которой мы живем: чужак всегда воспринимается как монстр, но только на первом этапе знакомства. Нужно пройти несколько этапов сближения, чтобы понять, что он не такой уж и страшный. Комплекс превосходства – «Красавицы» – труднопреодолим, потому что связан с отказом от очарованности собственной культурой. Тот, кто чувствует, что живет в далеко не идеальной среде, в мире, который мог быть лучше, будет искать другие версии своей жизни, других, непохожих на него людей и новые пейзажи. Сегодня это возможно. И, боюсь, наряду с выбором профессии выбор места жительства становится одним из самых острых вопросов.
