Евгения Лепешова - Десять родительских ошибок
На первый взгляд, мы как раз ввели для ребенка двойные стандарты, против которых так активно призывали выше. В реальности же мы, наоборот, избегаем таким образом основной опасности двойных стандартов — противоречий в душе ребенка.
Если быть честными, в обществе практически не обойтись без двойных стандартов. Мир, в самом деле, многообразен, неоднозначен, противоречив. Во взрослой жизни, в деловых и даже личных отношениях, нам иногда приходится лгать, быть неискренними, говорить одно, а делать другое. Мы периодически встречаемся со столкновением позиций близких нам людей и стараемся как-то лавировать между ними.
Но все это под силу нам, взрослым людям. Ребенок не готов еще разобраться с противоречиями, особенно если они транслируются близкими людьми.
Воспитание же, построенное на противоречащих посланиях от родителей, будет попросту неэффективным.
Безусловно, позже, в подростковом возрасте, с ребенком придется разговаривать и об относительности некоторых правил, о возможных исключениях из них и т. п. Но в раннем возрасте ребенку необходима четкая и однозначная картина мира, понятная и предсказуемая для него.
Ошибка восьмая: манипуляции и обман в общении с ребенком
Пришел весной наш Ваня к Абраму и говорит
— Абрам, дай рубль на семена, я тебе осенью два отдам!
Абрам ответил:
— Хорошо, дам я тебе рубль. Только вдруг ты мне этот рубль не вернешь? Дай-ка ты мне топор в залог.
Ваня согласился:
— Хорошо, бери, Абрам, топор. Давай сюда рубль.
Принес Абрам рубль, хотел было отдать, но остановился на полпути:
— Слушай, Ваня, я сейчас так подумал: тебе же трудно весной будет мне два рубля сразу отдавать, давай-ка ты мне сейчас рубль отдашь, а потом еще весной остаток?
— Да, трудно отдавать будет. Хорошо, по рукам!
И вот идет Ваня домой и думает: «Рубля нет, топора нет, еще и должен остался — и ведь как будто все правильно!»
Манипуляция — это скрытое побуждение другого человека к переживанию определенных состояний, принятию решений и выполнению действий, необходимых для достижения манипулятором своих собственных целей.
Уже по этому определению видно, что этот «инструмент общения» нередко используется и в детско-родительском взаимодействии. Манипуляция всегда подразумевает два плана взаимодействия. Один — явный, вербализуемый, другой — скрытый, настоящий.
Безусловно, манипуляция — это обман, причем обман довольно искусный. Обман часто становится очевидным, манипуляция же может долго оставаться неосознаваемой. Но и сам по себе обман со стороны родителей также вызывает при его раскрытии множество неприятных чувств у ребенка.
Поговорим о нескольких возможных вариантах такого поведения.
Прививание стыдливости: «А что скажут люди?»
Стыд — это то чувство, которое многие родители начинают прививать ребенку с раннего детства. Послание этого чувства звучит, как «Я плохой». И это переживание обычно очень тягостно для ребенка.
«Мне было лет десять. Однажды мама перед сном подсела ко мне на кровать и завела серьезный разговор. Тогда были в моде детские анкеты, все одноклассники ими обменивались и отвечали на всякие вопросы друг друга. Так вот мама нашла и прочитала одну такую анкету, где я отвечала на чьи-то вопросы. Честно говоря, не помню, что я там такого написала, думаю, что ничего страшного, я была еще совсем маленькая. Но мама завела со мной какой-то странный и пугающий меня разговор. О том, что девочка не может писать такие вещи мальчику, что о ней будут думать плохо, и все в таком духе. Я толком ничего не поняла, что именно плохо, и что я такого сделала. Но мне стало стыдно, уточнять было тем более стыдно. Довольно долго меня это чувство еще преследовало, будто я сделала что-то плохое, грязное, будто я сама какая-то ужасная».
Прививаемый стыд блокирует непосредственность восприятия себя и проявления себя в мире. И далее ребенок каждый раз сомневается, а не делает ли он что-то плохое и постыдное, толком не понимая, что именно под этим подразумевается, — что-то очень плохое, чего надо избегать.
Безусловно, таким образом родители пытаются воспитывать сына или дочь. В их понимании они культивируют некие морально-нравственные качества. Конечно, с необходимостью этого не поспоришь — они нужны ребенку для будущей жизни. Но часто это еще в большей степени нужно самим родителям. Для их собственного ощущения себя «правильными». «Чтобы нам не пришлось за тебя краснеть», — звучит это послание.
Стыд — инструмент в этом смысле очень эффективный. Работая, он, действительно, на корню пресекает любое детское поведение, которое может хоть в каком-то ключе толковаться как неправильное. Вот только побочное действие тоже мощное — то самое ощущение собственной «плохости», которое часто давит на ребенка и позже, всю его жизнь.
С чувством стыда ребенок теряет свою непосредственность. Он уже не решается предъявлять себя миру таким, какой он есть. Это снижает самооценку, приводит к нелюбви к себе и недоверию к себе. Зато обеспечивает родителям гарантию правильного поведения ребенка и отсутствие «косых взглядов» в обществе.
В чем же альтернатива?
Во-первых, в принятии естественного поведения ребенка, которого сами родители часто стесняются и даже пугаются. Так, например, нормально, что ребенок много бегает, прыгает и веселится. Нормально, что, играя на улице, он марает и даже иногда рвет одежду. Вполне естественно, что ребенок иногда злится, в том числе на близких. Конечно, он исследует собственное тело. Список «постыдных» в родительских глазах поступков может быть огромен.
«Меня часто ругали словом „бессовестная“. Выразила где не надо свое мнение — бессовестная, пол плохо помыла — бессовестная, пошла в грязной обуви в школу — опять бессовестная. Звучало это очень болезненно и казалось каким-то несправедливым за такие мелкие проступки (а иногда и не проступки вовсе). Я до сих пор не могу понять, при чем тут совесть, собственно?».
Во-вторых, необходимы разумные, аргументированные и прямые объяснения тех или иных правил и норм поведения вместо «ай-яй-яй», «как нехорошо…», «бессовестная» или «а что подумают люди?!». Если мы сами понимаем, почему нельзя что-то делать, к каким это последствиям приведет; если различаем, что можно наедине с собой, но нельзя в обществе, то и ребенку это всегда можно объяснить без лишних эмоций. Если же мы сами не понимаем смысла какого-либо ограничения, то велика вероятность того, что это стереотип, который пришел к нам от собственных родителей, бабушек и прабабушек.
Провокация чувства вины: «Все из-за тебя!»
Вина чем-то похожа на стыд, но все же это отдельное чувство и еще один довольно часто используемый рычаг в манипуляциях. Стыд — перед собой, вина — перед другим человеком.
«Я со своим чувством вины перед мамой уже сроднилась, живу с ним с детства и до сих пор. Если вижу, что у нее плохое настроение, сразу чувствую себя виноватой — наверное, я чем-то ее обидела. Чувствую, что регулярно и часто должна звонить, приходить, иначе она волнуется и скучает. Если мама жалуется на здоровье или недостаток денег, все равно почему-то чувствую свою вину».
Как и в случае с манипуляцией, основанной на чувстве стыда, это родительский способ контролировать ситуацию и проявляемые тревога, страх или одиночество родителей, заставляющие таким образом «привязать» ребенка.
«Я волнуюсь, потому ты обязан это понимать и постоянно держать меня в курсе своей жизни», «Я злюсь, потому ты должен что-то сделать, чтобы успокоить меня» — так звучат эти манипулятивные послания. Тогда как, в самом деле, взрослый человек всегда сам отвечает за свои чувства, будь то волнение, обида, злость или тоска.
«От тебя одна головная боль», «Я столько вынесла ради того, чтобы ты появился на свет», «Из-за тебя я умираю от усталости» — взрослый способен адекватно воспринять эти послания. Ребенок же воспринимает буквально: «Если бы ты не родилcя, если бы тебя не было в нашей жизни, все было бы хорошо». Можно себе представить, что это за конфликт: ценности собственного существования, собственной личности и любви к родителям, желания видеть их счастливыми.
«Когда мама хотела чего-то от меня добиться, она всегда начинала плакать. Это был прямо такой излюбленный прием. Я сразу чувствовала себя такой гадкой, что мама плачет, и готова была, что угодно сделать».
Привычка «брать вину на себя» сопровождает ребенка и в течение всей его жизни. С отношений с родителями она переносится на отношения с мужем или женой, коллегами, друзьями. Например, муж жалуется на нехватку денег, а жена думает, что это скрытый упрек в том, что она тратит слишком много, даже если это вовсе не так. А когда начальник говорит на совещании, что отдел не выполнил план, человек, привыкший к чувству вины, автоматически относит претензию к себе лично.
