Джон Гэлбрейт - "Экономические теории и цели общества"
В соответствии с этой доктриной и в силу тенденции, состоящей в том, что государство принимает в качестве обоснованной экономической теории предпочтения планирующей системы, законы о налогообложении весьма либеральны в отношении доходов высших слоев служащих. Значительная часть этих доходов не затрагивается, поскольку относится к категории необлагаемого потребления. Это потребление - официальные приемы, отдых, путешествия и подарки - считается важным для выполнения деловых функций, хотя неофициально все признают его фактически привилегированным удовольствием. Другая существенная часть дохода обычно относится к категории поступлений от возрастания стоимости капитала, и максимальная ставка налога составляет 35%. Как уже ранее отмечалось, значительную уступку представляет недавнее ограничение ставки налога на доход от заработной платы с максимальным пределом в 50%.
Основания для предоставления таких льгот исчезают, если доход высших слоев служащих рассматривается не как функция рыночной оценки, а как результат традиции, положения в иерархической структуре и отношения к бюрократической власти. Поскольку именно эти факторы, а не проявленные усилия, навыки и знания являются факторами, определяющими размер вознаграждения, то нечего бояться, что рост налогообложения создаст угрозу снижения затрат энергии и способностей. В равной мере снижение налогов не будет способствовать их увеличению.
Единственным результатом приводимых доводов будет сохранение или усиление неравенства. Рынок здесь ни при чем. Но миф о нем сохраняется как средство, позволяющее уклоняться от уплаты налогов тем, кто как раз имеет самые большие возможности для их уплаты.
Наш анализ подтверждает необходимость самого энергичного применения прогрессивного подоходного налога в качестве инструмента обеспечения равенства и показывает несостоятельность доводов в пользу особого подхода к тому, что в применении к высшим категориям жалованья с большой натяжкой называется заработанным доходом. Точно так же отрицается необходимость применения особых денежных стимулов с целью повышения активности служащих.
Третьим инструментом для выравнивания уровней дохода в планирующей системе является вмешательство государства Оно становится возможным и до некоторой степени неизбежным при помощи контроля над заработной платой и ценами. С развитием планирующей системы государственное вмешательство для стабилизации заработной платы и цен становится неминуемым. Это приводит к окончательной ликвидации представления о том, что доход в конечном счете определяется рынком, фактически это означает официальное признание факта планирования. Раз заработная плата стала объектом официальной политики, то не легко доказывать, что жалованье администраторов должно оставаться неприкосновенным, хотя, поскольку разумной политикой объявляется все, что служит интересам техноструктуры, такие усилия будут предприниматься. И как только заработная плата становится объектом государственного вмешательства, ничто не препятствует следующему шагу, который состоит в том, чтобы с помощью подобного вмешательства сократить различия между теми, кто выполняет неприятную работу, и теми, кто доволен своей работой. Если более равномерное распределение доходов считается целью государственной политики, то целью контроля над заработной платой должно являться обеспечение ее равенства, т. е. уменьшение различий, которые отражают не функциональные зависимости, а обусловлены иерархической структурой, традициями и властью. Это в свою очередь может потребовать такого же уменьшения различий в правительственном аппарате, в университетах и среди людей свободных профессий. Для многих это стало бы серьезной проверкой их приверженности делу широкого равенства.
Установление максимально допустимого разрыва между средней и наивысшей заработной платой было бы самым прямым и эффективным способом обеспечения большего равенства внутри фирмы. Если заработная плата должна устанавливаться государством, то не менее законными являются действия государства, направленные на регулирование аналогичным образом различий в оплате между рабочими и административным персоналом. По мере расширения контроля над ценами и заработной платой это должно стать целью. Даже медленно осуществляемая политика лучше, чем полное отсутствие какой бы то ни было политики. Общей задачей контроля над ценами и заработной платой в планирующей системе должно стать поддержание общего стабильного уровня цен, допускающего в то же время рост заработной платы по мере роста производительности. Наряду с выполнением задач, направленных на обеспечение большего равенства, это означает, что предоставление любых выгод должно производиться почти исключительно в отношении низкооплачиваемых работников, в том числе низкооплачиваемых служащих. В этом случае в течение ряда лет происходил бы неуклонный рост их реального дохода, тогда как у лиц, относящихся к высшим категориям заработной платы, доход по крайней мере оставался бы постоянным.
И как обычно обстоит дело в тех случаях, когда анализ выявляет направление действий, мы сталкиваемся по крайней мере с элементарным проявлением таких действий в реальной жизни. Никакая формальная теория не оправдывает государственного вмешательства в доходы служащих высшего ранга. Как было отмечено выше, солидарность республиканской партии в Соединенных Штатах с интересами планирующей системы является фактом, который никем серьезно не оспаривается. И все же в 1971 г., когда президент Р. Никсон был вынужден заморозить заработную плату и цены, он предпринял действия, которые, по крайней мере в принципе, затрагивают заработную плату служащих. Никто не спорил, что зарплата административных работников является важным источником инфляционного давления. Но даже президент, чью солидарность с миром корпораций невозможно было скрыть, не мог утверждать, что рынок уступил место планированию в определении уровня зарплаты рабочего, но это не относится к административному персоналу. Если правительство проявляет интерес к уровню зарплаты одного, оно обязано интересоваться и зарплатой другого. По логике вещей, следующим шагом должно стать проявление интереса к соотношению между ними.
Корпорацию в ее зрелой форме в принципе можно рассматривать в качестве инструмента сохранения неравенства. Как мы видели, акционеры не выполняют каких-либо функций. Они не оказывают влияния ни на капитал, ни на руководство; они являются пассивными получателями дивидендов и процентов на капитал.
Поскольку последний возрастает из года в год, безо всяких усилий растут доходы и богатство акционеров. А традиция обеспечения секретности способствует независимости техноструктуры в вопросах определения уровня зарплаты своих членов и в дальнейшем увеличении существующих различий.
Решение могло бы состоять в превращении зрелых корпораций - тех, которые из чувства сострадания ускорили агонию власти акционеров, - в полностью государственные корпорации. Исходя из нежелательности экспроприации, это означало бы выкуп государством акций с помощью государственных процентных бумаг.
Это сохранило бы неравенство, но не позволило бы ему бесконтрольно увеличиваться по мере роста дивидендов и возрастания стоимости капитала. Через некоторое время передача собственности по наследству, налоги на наследство, филантропия, расточительство, алименты и инфляция приводили бы к истощению этого богатства. Тем временем государство определило бы допустимые различия в заработной плате в соответствии с тем, что считается необходимым и справедливым.
В принципе такое изменение не оказало бы никакого влияния на руководство.
Акционер исчезает, но он и прежде был бессилен. Одаренные люди, даже относящиеся к наиболее низкооплачиваемым категориям, предпочли бы административные должности, а не работу в цехе. И действительно, имеется множество таких государственных корпораций: «Рено», «Фольксваген» в его лучшие годы, Управление гидроэнергетического строительства на реке Теннесси, многочисленные предприятия коммунального пользования, принадлежащие государству, которые неотличимы по своим операциям от так называемых частных корпораций. Во всяком случае, мы здесь имеем дело с той частью экономики, которая характеризуется относительной гипертрофией развития. В результате общественные требования эффективности имеют второстепенное значение по сравнению с требованиями равенства.
Становится ясно, что наш анализ завел нас в область, совершенно не затронутую, не исследованную современной общественной и экономической мыслью, куда не осмеливаются проникать даже храбрецы. Даже в самых смелых теоретических рассуждениях не допускается мысль, что существует форма организации более высокая, чем «Дженерал моторc» и «Дженерал электрик». Если бы мы обратились к исследованию вероятной эволюции корпораций, и особенно к тому, какое влияние она окажет на возможность достижения большего равенства, это бы соответствовало повсеместно превозносимому понятию преданности канонам свободной и пытливой мысли. Однако мало вероятно, что были бы предприняты какие-либо действия, вытекающие из такого исследования.
