Том ДеМарко - Deadline. Роман об управлении проектами
Да, этот конфликт из тех, что могут похоронить любой проект. Впрочем, ладно. С ним они со временем тоже как-нибудь разберутся. На семинаре, во время перерывов, мистер Томпкинс разговорился с некоторыми из участников. Его интересовала история с провалом системы для FAA. Белинда оказалась права. По слухам, основным в этой организации был конфликт между центральным офисом в Вашингтоне и региональными отделениями. Никто так и не смог разрешить этот конфликт. Более того, FAA даже не признала его существование. Это и привело проект к неминуемой гибели.
С трудом подавив зевок, мистер Томпкинс достал из рюкзака записную книжку и раскрыл ее на чистой странице.
Из записной книжки мистера Томпкинса
Конфликт
1. Проект, в котором участвуют несколько сторон, обязательно столкнется с конфликтом интересов.
2. Процесс создания и распространения программных систем — прямо-таки рассадник всевозможных конфликтов.
3. В большинстве компаний, где создается программное обеспечение, никто специально не занимается вопросом решения конфликтов.
4. Конфликт заслуживает понимания и уважительного отношения. Конфликт не имеет ничего общего с непрофессиональным поведением.
5. Донесите до каждого, что постараетесь учитывать интересы всех участников, и проследите, чтобы так оно и было.
6. Тяжело договариваться. Гораздо легче выступать посредником.
7. Объявите заранее, что если интересы конфликтующих сторон полностью или частично противоположны, то поиск решения будет переложен на посредника.
8. Не забывайте: мы находимся по одну сторону баррикад. По другую сторону находится сама проблема.
Глава 18
Маэстро Диеньяр
Маэстро Диеньяр работал в команде PMill-A уже почти месяц. Отзывы были самые разные: руководитель проекта, Осмун Грэдиш, сразу же заявил мистеру Томпкинсу, что Диеньяр — «не особо ценное приобретение для проекта» и что, хотя к качеству работы маэстро нет никаких претензий, он слишком много времени проводит за праздными разговорами со своими коллегами. «Никогда еще я не встречал человека, который может говорить неограниченное количество времени, причем на любую тему». Было совершенно ясно, что Грэдиш был бы очень рад вернуть говорливого маэстро туда, откуда он пришел. Однако мистер Томпкинс посоветовал Грэдишу не торопиться и оставить маэстро Диеньяра еще на несколько месяцев.
Мелисса Альбер была прямо противоположного мнения: «Он самый необычный человек, которого я встречала, Вебстер. Правда, он говорит, не переставая, но это как раз очень хорошо, — она улыбнулась и удивленно покачала головой. — Ума не приложу, как ему удается доставлять всем такое удовольствие».
— Я слышал, что он много разговаривает с программистами. Они говорят о работе?
— Ну, в некотором роде. Хотя о технологиях и особенностях работы над проектом они как раз и не говорят. Дело в том, что он прирожденный рассказчик. Он рассказывает всевозможные истории о разных людях — тех, с кем он вместе работал, учился в школе, служил в армии и так далее. Прекрасные истории, Вебстер. И все они каким-то образом связаны с текущим положением дел в проекте. Они наталкивают на нужные мысли и идеи, вот что.
— Да, как рассказывал генерал Марков, магия маэстро Диеньяра всегда хорошо сказывалась на проектах, в которых он работал. Может быть, все дело в своевременных правильных идеях, которые он таким образом передавал своим коллегам?
— То есть ты думаешь, он специально это делает? Подсказывает команде полезные идеи в форме всевозможных баек?
— Ничего подобного, — покачала головой Мелисса. — Я уверена, что он сам не осознает эту свою способность. Просто он подсознательно ассоциирует текущую ситуацию с тем, что уже происходило с ним в прошлом. Для него это просто «рассказ по случаю», естественный и непринужденный.
— Слушай, мне надо с ним встретиться. Я хочу сам все увидеть и услышать.
— Тогда выдели на это несколько часов. С такими людьми сложно ограничиться двадцатиминутной беседой, даже если повод для встречи совсем незначительный. Как правило, что бы ты ему ни сказал, напоминает ему ту или иную историю. Или песню. Или и то, и другое сразу.
— Ну, значит, я отведу на эту встречу столько времени, сколько будет нужно.
— Лучше всего беседовать с ним за обедом. Обед с Диеньяром — просто праздник. И продолжается он достаточно долго. Кстати, тебе придется поторопиться, чтобы успеть перехватить его первым. Все молодые ребята в команде уже полюбили его и стараются уйти обедать вместе с ним. В кафе они даже сдвигают столы, чтобы всем хватило места около маэстро.
— М-да, если вся команда прерывает работу на два часа, чтобы поболтать с маэстро Диеньяром, то как же это поможет нам сдать проект в срок?
— Не беспокойся. Все равно вся команда постоянно перерабатывает. Час или два, проведенные за обедом, погоды не делают.
— Да, ты права.
— По крайней мере, ребята теперь получают удовольствие от работы. Никто не просит больше перевести его в другой проект.
— А вот это уже интересно. Если каждый сотрудник тратит лишний час на обед с Диеньяром, но при этом, в результате, не уходит из проекта, будет ли общий результат положительным?
— Вебстер, для этого можно даже не запускать модель, — ответила Мелисса и быстро сосчитала что-то на пальцах. — Если каждому новому сотруднику требуется около трех месяцев, чтобы освоиться, то это составит шестьсот обедов с маэстро Диеньяром. Даже те просьбы о переводе, которые ребята попросили теперь считать недействительными, уже вполне окупают такую трату времени. Не говоря уже о тех переводах, которые неминуемо последовали бы за первыми.
Мистер Томпкинс согласно кивнул.
— Но, Вебстер, и это еще не все. Маэстро Диеньяр помогает создавать собственную культуру или атмосферу. Он стал катализатором для целого ряда вещей, о которых я раньше вообще ничего не знала. Например, он не только сам рассказывает интересные истории — он еще прекрасный слушатель, и его интересуют ваши наблюдения и случаи из жизни. Когда вы рассказываете что-то маэстро Диеньяру, это попадает в его огромную коллекцию и дальше используется в любом удобном случае. Он стал собирателем нашего собственного фольклора, ходячей историей проекта.
Миссис Бирцих куда-то отлучилась, поэтому мистер Томпкинс сам взял телефонную трубку.
— Томпкинс, я требую, чтобы вы немедленно начали закручивать гайки в этих проектах. И своеволия я не потерплю. Ни дня больше, понятно? Я к вам и так слишком хорошо относился. Но теперь медовый месяц кончился, и я желаю видеть результаты немедленно. Вам все ясно?
— О, Аллэр, это вы? Рад вас слышать.
— Да, черт возьми, это я. Томпкинс! Я сказал — начинайте закручивать гайки. Пора делать финальный рывок.
Мистер Томпкинс взглянул на плакат. Сейчас было начало ноября, и надпись гласила:
Всего 211 дней до «дня Д»!
Двести одиннадцать календарных дней. Мистер Томпкинс легко обошелся без калькулятора:
— Но, Аллэр, у нас еще сто пятьдесят один рабочий день до окончания проектов. Может быть, еще рано делать «финальный рывок»?
— Нужно было делать это с первого дня. Но я старался быть добрым. Хватит. Больше этого не будет. Кстати говоря, у вас есть двести одиннадцать рабочих дней, а вовсе не сто пятьдесят один, как вы тут насчитали.
— О, значит, мы должны перейти на семидневную рабочую неделю?
— Именно. Сегодня же распространите меморандум об этом. Начиная с этой недели я ожидаю увидеть в ваших отчетах большое увеличение рабочего времени.
Вот это как раз было совсем несложно. Все равно миссис Бирцих каждую неделю переписывала отчеты специально для министра Бэллока. Теперь надо ей сказать, чтобы она вписывала туда другие цифры. Ах, да. Еще и меморандум о семидневной рабочей неделе. Надо будет попросить миссис Бирцих написать его и отослать Бэллоку. Одного экземпляра хватит, поскольку больше этот меморандум никто не увидит. Ох-ох-ох, как все сложно…
— А теперь расскажите, как вы укладываетесь в сроки.
— К 1 июня все будет готово. — Мистер Томпкинс сказал это и сразу же понял, какую ошибку совершил.
— Так. Значит, я меняю срок сдачи. Теперь вы должны закончить все к 1 мая.
Мистер Томпкинс с трудом сдержал вздох. Теперь ему надо было произнести свою реплику в этой дурацкой игре.
— Но, Аллэр, я не уверен, что у нас это получится. То есть мы, конечно, попытаемся, мы приложим все усилия, но я все равно не уверен в успехе.
— Ага, вот как. Значит, так тому и быть. Вы сдаете проекты 1 мая и ни днем позже.
— Но это же практически невозможно…
Но Бэллок уже повесил трубку.
«Это же невозможно!» — вот что хотел услышать Бэллок в ответ на свои требования. И это было единственным критерием, по которому он назначал сроки сдачи проектов. Мистер Томпкинс вздохнул: скольких проблем можно было бы избежать, пойми он это раньше. Тогда он бы сразу дал понять Бэллоку, что даже те сроки, которые они сами себе установили, практически нереальны.
