Харви Маккей - Как уцелеть среди акул
Вашим детям, чтобы добиться успеха, не надо стремиться стать суперпапой или супермамой. Если дети поставят перед собой свои собственные цели, используют собственные особые таланты и способности, возьмут от нас то, что соответствует их потребностям, и отбросят остальное, у них будет все необходимое, чтобы добиться успеха по любым стандартам.
Глава VII
Последнее напутствие: КАК ДОБИТЬСЯ УСПЕХА
Вы вместе со мной прошли долгий путь. Вы одолели три кратких курса, подготовлеииых Харви Маккеем, и большой комплект блик-уроков. Теперь пора взяться за нелегкую задачу — добраться до самого верха. У меня есть кое-какие соображения по этому поводу.
Обратили ли вы внимание, что мы, проделав значительный путь, дошли до настоящей главы, не повторяя слишком часто то самое слово, которое обязательно присутствует во всех книгах подобного рода?
Это слово — упорство. Всякая книга о том, «как преуспеть», если в йен не содержится обязательный эпизод о роли упорства, выглядела бы как вестерн [56] без сцены перестрелки.
Я долго бился над тон, как мае выполнить ожидаемую от меня норму в отношении рассуждений на тему об упорстве, избежав яри этом трафаретов, и, надеюсь, нашел ответ. Я расскажу вам несколько историй, несколько семейных маккеевских преданий и предоставлю вам самим решить, насколько важна роль этого качества для вашего успеха.
Как я уже говорил, мой отец был корреспондентом информационного агентства «Ассошиэйтед пресс» в Сент-Поле и чертовски здорово справлялся со своими обязанностями. Правда, Джордж Унллг[57] той эры, Г.Л. Менкен [58], мог не опасаться конкуренции со стороны моего отца в качестве великого стилиста. Главным профессиональным качеством Джека Маккея было умение распознать стоящий материал и неутомимое рвение в погоне за ним.
В 1932 г. Миннеаполис и Сент-Пол пользовались дурной славой как города, где гангстеры находили для себя приют. На деле там проводилась политика «открытого города». В различное время Джое Дшишаджер из банды Баркера и Элвин «Страшила» Карпис — оба они были известными бандитами той эры — жили в «городах-близнецах» почти безмятежно: полиция их, можно сказать, не трогала. В ответ на это ожидалось, что гангстеры в свою очередь будут проводить свои операнда как можно дальше от городских пределов, а также, разумеется, проявлять свою благодарность местным властям в более конкретной форме.
Как и следовало ожидать, соглашение было нарушено. Банда Баркера-Карписа похитила двух состоятельных жителей Сеиг-Пола: банкира Эдуарда Бремера и Уильяма Хэмма, богатого пивовара. Мой отец давал репортажи о последовавших судебных процессах для агентства «Ассошиэйтед пресс».
16 декабря 1932 г. был убит случайный прохожий во время ограбления на 118 тысяч долларов Миннеаполисского банка. Удалось установить, что преступление было совершено бандой Баркера-Карписа, а когда Полиция Произвела валет на местный картежный притон, то было арестовано несколько подозрительных личностей, включая одного мелкого жулика по имени Леонард Хэнкинс, которого сочли членом банды. Хэнкинса судили за убийство и приговорили к пожизненному заключению а 1933 г.
К 1935 г. большинство членов банды Баркера-Карписа или уже умер¬ли, или отбывали тюремное заключение. Поскольку те, кто остался в живых, стремились смягчить свою участь, публично обвиняя друг друга в различных преступлениях, из их рассказов, которые мой отец добросовестно излагал в своих репортажах, стало ясно, что Хэнкинс не участвовал в ограблении банка и даже не был членом банды.
На основании этих данных мой отец сумел убедить губернатора Флойда Одеона в необходимости провести новое расследование, однако Одеон скончался до того, как его канцелярия смогла опубликовать соответствующий отчет. Его преемник продержался на своем посту всего шесть месяцев, потерпев сокрушительное поражение от Гарольда Стассена, который снова начал изучение дела Хэнкинса с нулевой точки.
К этому времени уже наступил 1939 г., миновало семь лет после ограбления банка и убийства. Доклад комиссии Стассена, предписывавший освободить Хэнкинса из тюрьмы, был опубликован в 1941 г., однако, как писал мой отец, — возникли осложнения. Оказалось, что имеется ордер «на арест» Хэнкинса за кражу на сумму 13 долларов, много лет назад в городке Пэдьюка, штат Кентукки Административные власти штата Кентукки требовали выдачи Хэнкинса.
Власти штата Миннесота после того, как они придержали в тюрьме человека восемь лет за убийство, в котором он был неповинен, не собирались усугубить это бесчеловечное обращение, отправив его для отбывания тюремного заключения в тюрьму южного штата за хищение на сумму 13 долларов. Когда административным властям штата Миннесота стало известно, что власти штата Кентукки не могут требовать выдачи человека, находящегося в психиатрической больнице, руководству штата пришла в голову неудачная идея решить этот вопрос посредством пере¬вода Хэнкинса в больницу штата Миннесота, находящуюся в городе Сент-Пол, для душевнобольных преступников.
Все это время мой отец не переставал заниматься делом Хэнкинса и писал, что только психически больные люди могут держать Хэнкинса, который был совершенно нормален, в больнице для психически больных.
В общем-то Хэнкинс жил относительно безмятежной жизнью и мог себе позволить даже небольшие излишества на ежемесячную пенсию в 60 долларов, которую он получал как инвалид первой мировой войны. Страна тем временем полностью жила интересами второй мировой войны, и если не считать статей моего отца и его постоянных прошений о восстановлении справедливости, то можно сказать, что Хэнкинсом никто не занимался и о нем полностью забыли. Но мой отец продолжал стоять на своем и, наконец, в 1949 г. ему удалось добиться проведения некоторых официальных мероприятий.
В этом году Хэнкинса освидетельствовала медицинская комиссия и он был признан совершенно здоровым психически, вследствие чего был переведен обратно в тюрьму нашего штата. Тогда появился новый цикл статей моего отца, и наш губернатор в это время уже начал проявлять интерес к этому делу, но тут его назначили федеральным судьей.
Наконец, в 1951 г. его преемник, губернатор С.Элмер Андерсон, созвал внеочередную сессию комиссии по вопросам помилования, первую в своем роде в нашем штате, чтобы рассмотреть дело Хэнкинса. За два часа до начала заседания комиссия получила официальное уведомление о том, что штат Кентукки «более не интересуется» Леонардом Хэнкинсом.
Мой отец, который все это время не оставлял Хэнкинса в беде, будучи не только его единственным адвокатом, но и обычно его единственным посетителем в праздничные дни на Рождество и в День благодарения [56], давал показания на сессии.
И наконец после долгих восемнадцати лет заключения, в том числе десяти лет в психиатрической больнице, Хэнкинс был освобожден от наказания за преступление, которого он не совершал.
Для Хэнкинса наградой была свобода. Джек Маккей получил «Награду за замечательный репортаж», учрежденную фирмой табачных изделий «Пелл Мелл». О присуждении этой премии за выдающуюся журналистскую работу сообщалось в национальной радиопрограмме. Отцу также было предоставлено пожизненное обеспечение сигаретами «Пелл Мелл». Однако, поскольку он, по его собственным словам, «бросил курить в восемь лет», после того, как по традиции затянулся первой сигаретой позади гаража, полученный приз ему не пригодился.
Вот таково упорство Джека Маккея и его любовь к ближним.
Еще один пример…
В начале 1930-х годов губернатор штата Миннесота Флойд Олсон был деятелем национального масштаба. Будь у него закулисный биограф, столь же талантливый, как Роберт Пенк Уоррен — автор романа «Вся королевская рать», то с равной вероятностью Олсон, как и Хьюи Лонг, мог бы быть увековечен в качестве фигуры, олицетворяющей представления о популистском губернаторе эры депрессии, стремящемся стать президентом.
Летом 1935 г. Олсон, умирающий от рака, находился в клинике «Мэйо в Рочестере, штат Миннесота. Журналисты установили непрерывное „предсмертное дежурство“, и среди них возникла конкуренция в отношении того, кто первый даст репортаж о смерти губернатора.
Мой отец занял пост на другой стороне той улицы, куда выходило окно палаты Олсона, и дал чаевые его сиделке, попросив ее опустить штору в соседней комнате, как только Олсон скончается.
Поскольку администрация больницы не разрешила журналистам пользоваться больничными телефонами для передачи репортажей и поскольку телефонов-автоматов было гораздо меньше, чем сейчас, отец также дал четверть доллара одному пареньку за то, чтобы тот „забронировал“ за ним телефонный аппарат в угловом бакалейном магазине квартала за два от больницы.
