Мортимер Адлер - Искусство говорить и слушать
Подобный метод практически не применяется в первые двенадцать лет школьного обучения, хотя ему следовало бы играть заметную роль на протяжении всего этого времени. Он редко используется на должном уровне в наших колледжах или на семинарах для взрослых, желающих продолжить обучение спустя долгие годы после завершения образования.
Сократовский метод — обучение при помощи вопросов и дискуссий — наиболее сложен, но одновременно наиболее плодотворен для всех участников. Чтобы достичь эффекта в таком обучении, можно предложить полезные правила и рекомендации. Я постараюсь сформулировать их в главе, посвященной семинарам.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Как сделать разговор полезным и приятным
Существуют общие правила, пригодные для ведения любого серьезного разговора. Также существуют определенные факторы, влияющие на разговоры; их следует принимать в расчет, ибо они представляют собой трудности и препятствия, которые надо преодолевать. Их мы и рассмотрим в первую очередь. После этого я перейду к правилам улучшения качества разговора.
Язык — это инструмент, который мы должны использовать и используем в общении друг с другом. Если бы язык был совершенным просвечивающим аппаратом, с помощью которого можно заглянуть в голову собеседника, то он — язык — способствовал бы превращению любого разговора в телепатическое общение всеведущих ангелов. К несчастью, язык обладает абсолютно противоположными свойствами. Это весьма несовершенное средство общения — затуманивающее, невразумительное, полное двусмысленностей и подвохов.
Никто из нас не может использовать — да практически никогда и не использует — важные слова, которые были бы верно поняты собеседником, особенно те, которые имеют для нас первостепенное значение. Мы не можем заставить собеседника уловить тот смысл, который вкладываем. Даже если мы делаем специальное усилие, чтобы обратить внимание собеседника на значение, которое придаем важному слову, наше предупреждение не доходит до его сознания, и отклик на наш вопрос или утверждение демонстрирует: собеседник не услышал нас или не придал нашим словам никакого значения.
Конечно, погруженность людей в общение предполагает использование слов во множестве значений. Каждый хочет употреблять слова по собственному усмотрению, и никак иначе. Однако кое-что сделать мы можем. Например, заметить разницу смыслов, в которых употребляются одни и те же слова, и даже как-то отметить их. Это требует больше труда и терпения, чем большинство людей готово потратить, чтобы сделать разговор более плодотворным, но если этим пренебречь, то результатом станут непонимание и непримиримый конфликт.
Облегчить устранение препятствий, возникающих при разговоре из-за несовершенства языка как средства общения, можно двумя способами. Первый — это общая школьная образованность, предусматривающая прилежное изучение «свободных искусств» — грамматики, риторики и логики. Второй — следование общей традиции познания, накопления читательского опыта и понимания относительно небольшого числа базовых мировоззренческих идей. Наши предки в совершенстве владели этими способами в XVIII–XIX веках. Мы утратили их из-за падения общего уровня образования и повальной специализации, обрушившейся на наши головы в XX веке.
Наши не столь далекие предки лучше нас ориентировались в свободных искусствах — искусстве общения и искусстве обучения. Перед теми, кто получал в школе прочную основу, открывался путь к общей образованности, а образованные люди разделяли общее интеллектуальное и гуманитарное наследие, которое дарило им общую сокровищницу не только слов, но и идей. Они становились членами единого интеллектуального братства, владевшего общими идеями, ценностями и аллюзиями. Это делало общение куда легче и лучше.
Образованный человек XX века перестал быть энциклопедистом! Он специалист, эксперт на том или ином поле деятельности. Язык специалиста включает множество терминов из профессионального жаргона, недоступного пониманию специалистов других профессий. В XX веке хорошо образованные люди или, лучше сказать, те, кто окончил школу, колледж и университет, могут выйти в самостоятельную жизнь с совершенно различным багажом прочитанных книг. Здесь берет начало то, что Ортега-и-Гассет назвал «варварством специализации» — антитезой культуре.
Второй фактор, который надо иметь в виду при объективном деловом разговоре, — накал эмоций. Это не относится к личному, задушевному разговору, где эмоции составляют суть общения. Эмоции, конечно, уместны для придания убедительности сказанному, но только тогда, когда их использование как следует обдумано и целесообразно.
Эмоции, однако, абсолютно недопустимы в беспристрастном деловом диалоге, целью которого является взаимопонимание и согласие в чисто интеллектуальных вопросах.
Вторжение эмоций в такой разговор портит его, превращая в жаркий конфликт, мешая чисто интеллектуальному спору. В результате происходит столкновение конфликтующих предубеждений, а не интеллектуальный обмен идеями или спорными мнениями, где разногласия можно снять, добавив аргументы или разумные обоснования.
Хорошее знание собственных сильных и слабых сторон — еще один фактор, который, если он присутствует, облегчает разумный разговор, а его отсутствие может нанести непоправимый вред. Понимание самого себя — необходимое условие понимания собеседника. Человек должен уметь внятно разъяснить свою позицию хотя бы самому себе. Ясность во внутренних монологах определяет ясность и четкость изложения мыслей в реальных диалогах. От человека, не обладающего необходимыми знаниями для разговора с самим собой, трудно ожидать знаний, необходимых для интеллектуального общения с другими.
Последним, но самым важным фактором является мера усилий, которые необходимо приложить, чтобы сделать любой серьезный разговор ценным как в плане пользы, так и в плане удовольствия, которое этот разговор доставляет собеседникам. Самое трудное на свете — ясно выразить, что вы имеете в виду. Не менее трудно понять, что имеет в виду собеседник. И то, и другое требует затрат умственной энергии, и многие люди оказываются не готовы к ним. Такие люди — ленивые и вялые собеседники, и их интеллектуальная леность — страшный грех, мешающий добиваться положительных результатов, которые обычно достигаются в энергично проведенных беседах.
Многие из нас прилагают усилия только для достижения вполне земных целей — чаще всего, любви или денег. Если бы мы чувствовали такую же настоятельную потребность в интеллектуальных контактах, то не жалели бы сил на вдумчивые разговоры, которые могут привести к взаимопониманию и, в какой-то мере, к согласию, или, на худой конец, к осознанию расхождений.
— 2-Давайте теперь обратимся к некоторым общим правилам, касающимся серьезных переговоров любого рода. Некоторые из этих правил подходят и для неформального развлекательного общения, о чем я тоже упомяну.
1. Выберите подходящее место и найдите повод для разговора, чтобы выкроить для общения достаточное время и избежать раздражающих помех, отвлекающих от разговора и его темы.
Есть время для светских разговоров, и есть время для серьезных разговоров. Коктейль или званый обед — не место для серьезных разговоров. Если разговор приходится втискивать между какими-то иными занятиями — например, походом в театр или сном, — то он получится либо развлекательным, либо сугубо формальным. Для разговора необходимо много времени. Хорошая беседа течет медленно и долго набирает обороты. Если в разговоре участвуют незнакомые друг другу люди, то он неизбежно вырождается в светскую болтовню. Вечер отдыха, в котором участвуют уставшие после работы люди, — не самое подходящее место для решения мировых проблем. В этой ситуации серьезный и плодотворный разговор возможен только между друзьями или знакомыми, которые горят желанием обсудить интересные проблемы.
Хороший разговор возможен не во всех случаях. Если вы приходите к человеку на работу, надеясь поговорить с ним час или около того, а он в это время разбирается с возникшими утром проблемами, неважно, профессиональными или семейными, то едва ли он станет внимательно вас слушать.
Есть один способ сделать обед с участием более шести человек, среди которых не все знакомы друг с другом, площадкой для хорошего разговора. Я в большом долгу перед Дугласом Кейтером[31], который познакомил меня с этим способом.
Когда иссякают темы для светских бесед, Дуглас меняет ситуацию так, что она начинает располагать к серьезному разговору. Кейтер берет в свои руки инициативу и задает вопрос, спрашивая затем ответ у всех присутствующих по очереди.
