ТОМАС ДАНКО - Ваш сосед – МИЛЛИОНЕР
Экономическое положение Шэрон очень рискованно. Она – главный кормилец семьи, доходы от инвестиций незначительны. Что будет, если ее рабочее место решат сократить? Найти работу с окладом в 200 000 сегодня непросто. В противоположность Шэрон Барбара имеет свой бизнес, у нее больше 1600 клиентов – 1600 источников дохода. Это намного менее рискованно, чем работа Шэрон. Если Шэрон потеряет работу, она не проживет и шести месяцев на привычном уровне потребления. А Барбара спокойно существует не меньше двадцати лет, она уже могла бы уйти на покой и жить на один доход от инвестиций.
Барбара, отличный накопитель богатства, – один пример из более чем трех с половиной миллионов американских миллионеров в наши дни. Свыше 90% из них имеют чистую стоимость от 1 до 10 миллионов. Что показывает сравнение этих богатых людей со сверхбогатыми? Общая тенденция такова: чем выше капитал, тем лучше человек умеет сводить к минимуму реализуемую часть своего дохода. Сверхбогатые люди стали сверхбогатыми благодаря этому искусству.
Росс Перо – идеальный пример того, как сверхбогачи сохраняют и даже приумножают свое состояние год за годом. По оценке журнала “Форбс” (Forbes), капитал мистера Перо – 2,4 миллиарда долларов (Рэндалл Лэйн. Сколько реально стоит Росс Перо // Forbes, October 19, 1992, p. 72). Инициативная группа по налоговой реформе, называющая себя “Граждане США за справедливые налоги”, оценивает доход, реализованный Перо в 1995 году, примерно в 230 миллионов долларов. Таким образом, он реализовал сумму, составляющую 9,6% своего состояния, а налогов уплатил всего 19,5 миллиона – 8,5% от дохода (см. Как Перо остановил рост своих налогов на уровне 8,5% // Money, January 1994, p. 18). Сравните этот показатель с 31,6% всего дохода, уплаченными Барбарой, Шэрон и другими со сходными доходами (см. таблицу 2.3).
Как мистеру Перо удалось свести налог к такому низкому проценту от дохода? По мнению одного журнала,
“Перо сводит налоги к минимуму благодаря крупным инвестициям в не облагаемые налогами недвижимость и ценные бумаги штатов, а также в акции, доход от которых заключается в росте их стоимости”. (Том Уокер. По сообщению прессы, налоги Перо ниже, чем у большинства //Atlanta Journal-Constitution, December 30, 1993, p. 1.)
Особенный интерес представляет то, что налоги Перо в процентах от его дохода, эти 8,5%, ниже, чем у средней американской семьи. Средняя семья в Америке ежегодно платит налоги на сумму 4 428 доллара при реализованном годовом доходе в 32 823 доллара, или 12,9%. У Перо – сверхбогача по своему состоянию – доля налогов в доходе меньше, чем у простого американца.
Еще более красноречивый показатель – налог в процентах от всего состояния. Типичная американская семья владеет капиталом на общую сумму в 36 623 доллара, включая недвижимость, и платит 11,6% этой суммы в качестве подоходного налога. А миллиардер мистер Перо? В один год, согласно некоторым оценкам, он уплатил подоходный налог в сумме 0,8% от всего своего состояния. Средняя семья платит в четырнадцать с половиной раз больше.
Большинство миллионеров определяет свой успех не по реализуемому доходу, а по размерам капитала. Доход не так важен для накопления богатства. Для тех, кто принадлежит к высокооплачиваемым категориям населения, не так важно увеличение дохода – сто тысяч долларов, двести тысяч долларов или еще больше, – как умелое обращение с уже имеющимися активами.
Работаем на налоги
Представьте на минутку, что вас зовут Боб Стерн, вы научный сотрудник Налоговой инспекции США. Ваш начальник, Джон Янг, вызывает вас и дает задание. Вам нужно разобраться в связях между размером доходов и состоянием.
Мистер Янг: Боб, в каждом докладе у меня на столе говорится о росте числа миллионеров.
Мистер Стерн: Да, у меня на столе целая куча вырезок из газет, об этом пишут везде.
Я: Налицо проблема: богатых людей становится все больше, а сумма налогов растет куда медленнее.
С: Я где-то читал, что 3,5% самых богатых семей владеют более чем половиной суммы всех личных состояний, а доходы их составляют меньше 30% всех доходов.
Я: Конгрессу пора проснуться. Нашей стране абсолютно необходим налог на богатство. Еще во времена Библии богачи платили годовой налог в 10% от состояния. Вот это настоящая налоговая реформа.
С: Я тебя понимаю. Ничего, они от нас не уйдут – где смерть, там и налоги.
Я: Видно, что ты не специалист по законам о наследовании, Боб. Как ты наивен – неужели ты думаешь, что мы, налоговая служба, возьмем свое, когда миллионер умрет, потому что есть налог на наследство?
С: Костлявая на нашей стороне.
Я: Эх, Боб, все не так просто. Не забывай, сколько в Америке миллионеров. Большинство – владельцы бизнеса, и очень многие – держатели акций. На что эти ребята пускают деньги? Берегут, вкладывают в дело или в акции. А акции все растут в цене.
С: Но от смерти-то не уйдешь?
Я: Дело обстоит так. Все наши данные по наследству размером в миллион и более показывают, что
в год примерно 25 000 таких случаев при 3,5 миллиона живых и здоровых миллионеров. Так что же, безносая забирает всего 0,7%? Средний показатель должен быть вдвое выше! Ты знаешь, что делает эта публика? Перед смертью они затевают превращение, как по волшебству.
С: Как это? Нельзя ведь просто исчезнуть. Наверное, они переводят капиталы в оффшорные зоны?
Я: Оффшорные зоны – фактор незначительный. Зато я не удивлюсь, если статистика покажет, что половина миллионеров превращается в немиллионеров ПЖ.
С: Что такое ПЖ?
Я: Это наш профессиональный термин. “ПЖ” – “при жизни”, “ПС” – “после смерти”. Возьмем конкретный случай. Люси Л. имела 7 миллионов долларов в год, предшествовавший ее смерти. Она жила на пенсию и в жизни не продала ни единой акции из своего инвестиционного портфеля. Ее состояние удвоилось только за шесть лет после ее семидесятилетнего юбилея. Ну и что из этого нам досталось? Из налогов – практически ничего. Ее инвестиции практически не давали реализованного дохода. Ненавижу нереализованный доход.
С: И правильно, это страшный и хитрый враг налога. Но смерть свое взяла, верно? От смерти и налогов не уйдешь.
Я: Как бы не так, Боб. Она умерла в прошлом году. И знаешь, каков был ее капитал, когда костлявая, наконец, изволила явиться? Меньше 200 000 долларов. Не подлежит налогу на наследство. Еще один бывший миллионер ушел в лучший мир, не оставив бренному миру наследства, облагаемого налогом. Иногда мне кажется, что я ошибся в выборе-профессии. Мы проигрываем.
С: Но куда девались деньги?
Я: Она отдала их своей церкви, двум колледжам, десятку-другому благотворительных организаций. И еще по десять тысяч каждому из своих детей, внуков, племянников и племянниц. Она женщина простая, целая куча родни, как у дикарей.
С: И что нам в итоге досталось?
Я: Боб, ты что, не слышишь? Мы, государство, не получили ничего! Можешь представить! Ее родное государство! Нет больше справедливости в Америке. Нам нужен налог на богатство.
С: Похоже, она была неплохим человеком – отдать столько денег на церковь, образование, благотворительность.
Я: Позор, Боб! Такие люди, как она, – наши первые враги. Государству нужны их деньги, чтобы оно могло существовать. На что мы будем выплачивать федеральную задолженность? На что финансировать социальную сферу?
С: Может, она думала, что деньги нужны и ее приходу, и колледжу, и благотворительным организациям.
Я: Боб, как ты наивен. Эта женщина – дилетант. Откуда ей знать, как правильно распорядиться собственным богатством? Мы – ее правительство. Мы, специалисты, умеем перераспределять деньги. Кто, как не мы, должен решать, куда направить средства? Мы – профессионалы. Нужно обложить налогом богатство, прежде чем все миллионеры превратятся в немиллионеров.
С: А вся эта знаменитая публика, о которой пишут газеты? Которые получают миллионы?
Я: Дай Бог им здоровья, Боб. Это наши лучшие клиенты. Обожаю людей, которые много получают. Реализуемый доход – это спасение налоговой службы. Вот я и хочу, чтобы ты провел исследование этой публики. И разберись с этим народом, который живет, не тратя деньги. Они, наверное, живут как монахи. Что они, ненормальные? Почему не продать акций на пяток миллионов да и купить дворец?
С: Поэтому у тебя вся квартира оклеена портретами самых богатых знаменитостей?
Я: Конечно. Я обожаю эту публику. Тяжелый случай мотовства у всех поголовно. Чтобы столько тратить, нужен реализованный доход. Для нас это выглядит так. Если спортсмен покупает яхту за 2 миллиона долларов, мы становимся его партнерами. Чтобы уплатить два миллиона за свою яхту, он должен реализовать четыре. Мы – его партнеры.
С: Такие спортсмены – хороший пример?
Я: Еще бы. Они тратят деньги по крупному, показывая пример молодежи. Реальный доход – вот чему нужно учить молодежь. Ребята, много тратящие, – настоящие патриоты. Я повесил определение слова “патриот” из толкового словаря Webster на стену своего офиса. Вот оно – можешь прочитать?
