Павел Теплухин - Матрица Теплухина. До и после первого миллиона
В этом смысле экономическая реформа в странах Восточной Европы была несколько проще. Там за послевоенный период так и не удалось полностью искоренить частную собственность – повсеместно существовал мелкий бизнес, который принадлежал конкретным людям и семьям. Были живы и люди, которые помнили, как функционируют законы рынка и почему нужна частная собственность. Поэтому возрождение среднего класса, а вместе с ним и социальной стабильности было более легкой задачей.
Россия же, где доминировал рабочий класс, которому «нечего терять, кроме своих цепей», в первые годы реформы постоянно стояла на пороге новой революции, постоянно рисковала вернуться назад в коммунистическое прошлое.
Приватизация же создала довольно мощную, в сорок миллионов человек, армию собственников, у которых появилось что-то, что можно потерять при новой смене политического режима. Если бы не они, то выборы 1996 года могли привести к возврату власти коммунистической партии.
Фондовый рынок и национальная банковская системаСейчас уже почти что все знают, что такое Российская Торговая Система (РТС). Почти все знают, что такое ММВБ. Почти все знают, что такое акции «Газпрома» и как можно заработать на акциях Сбербанка… При этом практически ни в одной посткоммунистической стране, начиная с Монголии и кончая Венгрией и Югославией, большинство людей ничего похожего даже представить себе не могут. Не знают, что можно заработать на акциях местного банка или местного автомобильного завода и еще чего бы то ни было. У них просто нет такой возможности. Нет и, скорее всего, никогда не будет. Фондового рынка как такового в этих странах попросту не существует.
У них не существует механизма перекачки капитала из более эффективных отраслей в менее эффективные и от физических лиц к компаниям и назад в виде дивидендов. Единственным каналом перекачки финансов в этих странах являются банки. Банки при этом в основном западные. Не дочерние банки, как в России, а преимущественно филиалы, а разница между филиалом западного банка и дочерним банком практически достигает космических масштабов.
Филиал не обладает собственным балансом, он пользуется балансом всего материнского банка. Поэтому он, по определению, может выдать кредит почти любой величины, под любой процент. В масштабах глобального банка это будет незаметно. Филиал может спокойно работать и ждать, пока все остальные банки умрут, а затем взять монополию в свои руки. Нечто подобное, собственно, и произошло в нескольких странах Восточной Европы, где национальная банковская система – большая редкость.
В России был создан фондовый рынок, которого нет ни в одной посткоммунистической стране
А вот в России, несмотря на огромное внешнее давление, ничего подобного не произошло. Хотите открыть дочерний банк – нет проблем: регистрируйте компанию, капитализируйте ее, вводите капитал, но пускай все подчиняется банковскому надзору Центрального банка России, а не вашего американского или европейского. Все банки в России действуют по единым национальным правилам, все находятся в равных конкурентных условиях. Это очень либеральное правило, дающее всем игрокам одинаковые шансы.
Итак, в России был создан фондовый рынок, которого нет ни в одной посткоммунистической стране. И это фантастическое достижение! В государстве, таким образом, образовался альтернативный источник финансирования и сложился механизм равноправной конкуренции банков. Поэтому сейчас предприятие может обратиться в банк за кредитом, а может выпустить облигации. С юридической и финансовой точек зрения это абсолютно схожие процедуры с целью временного привлечения необходимых средств.
Но на фондовом рынке дешевле, а в банке чуть-чуть дороже.
Банк предпочитает стопроцентно контролировать свои вложения, захочет взять что-то в залог, он, на всякий случай, посадит своего представителя в бухгалтерию предприятия – надзирать, как бы чего не вышло…
Фондовый рынок действует иначе. Предприятие, выходящее на рынок ценных бумаг, обязано регулярно, каждый квартал, публиковать свою финансовую отчетность, демонстрируя тем самым полную открытость своего бизнеса.
Механизмы разные, и каждый из них востребован, но самое важное – то, что они конкурируют между собой. Конкуренция препятствует возникновению ситуации, когда, например, какой-нибудь местный банчок, который находится под покровительством местного губернатора, пользуясь своим монопольным положением, душит какое-нибудь неугодное «хозяину» предприятие. В этом случае предприятие может выпустить облигации, которые будут доступны всем банкам страны и, таким образом, получить кредит по рыночной ставке.
Ваучер Павла ТеплухинаМой личный ваучер, равно как и остальные ваучеры семьи Теплухиных, проинвестировала моя мама. Мама, будучи кандидатом экономических наук, была «старшим экономистом» семьи, поэтому ей и было поручено распорядиться ваучерами. Мне самому этим тогда недосуг было заниматься. Куда она их инвестировала, я, если честно, не знаю. А к тому времени, когда я об этом поинтересовался, она и сама уже об этом позабыла. Помнит, что проинвестировала в какие-то акции, участвовала в каком-то аукционе, но в каком – запамятовала. Так я и не знаю точно, что с моим ваучером стало, какой была его судьба…
Глава пятая. Несколько мыслей вокруг бизнеса
Работа как удовольствие * Человек в своей среде * Если все начинать с нуля * Управлять надо уметь * Решай все сам! * Глаза расскажут все
Работа как удовольствиеКак я уже говорил, очень многие люди считают, что надо сейчас напрячься, чуть-чуть поработать, а потом наступит светлое будущее. Заработать миллион, а потом на острова – под пальмы.
Жизнь нельзя откладывать на потом: она есть именно в данный момент времени и ее нужно прожить
Такой взгляд был обоснован, когда высокий уровень материального благосостояния достигался только путем неимоверных усилий. Теперь концепция поменялась в корне. Сегодня, здесь и сейчас – это и есть то, что называется «жизнь». Жизнь нельзя откладывать на потом: она есть именно в данный момент времени и ее нужно прожить, прожить полноценно каждый ее конкретный день.
Ежедневно человек приходит на работу, выполняет свои профессиональные обязанности, общается с коллегами, строит какие-то планы на будущее. И каждый этот «заурядный» день должен быть наполнен смыслом, он должен быть «полной чашей». Именно это должно доставлять удовольствие, и не нужно рассчитывать на то, что лучшего можно достигнуть через насилие над собой, своими близкими, коллегами, соседями и так далее. Вот этого не надо!
После интенсивных занятий спортом человек испытывает приятную боль в мышцах. Это боль, но она приятная – она как символ преодоления себя. Процесс преодоления себя, вне зависимости от сферы деятельности, – это здоровое соревнование с самим собой, которое должно приносить удовольствие. Очередная цель должна вызывать азарт от предчувствия ее достижения, а не маячить на «жизненном горизонте», будто что-то недосягаемое.
Но, на мой взгляд, человек может сформулировать такой подход к жизни, только имея определенный опыт. Будучи студентом, я мечтал заработать миллион – и в то время эта позиция была оправданна. Тот первый миллион был заработан, за ним были и многие другие… Но теперь я пришел к пониманию, что сам процесс оказался, может быть, более нужным, важным и интересным, чем конечный результат, выраженный в цифрах со множеством нулей…
Нельзя воспринимать работу как неизбежное зло!
Работа – это часть жизни. Если исходить из предпосылки: от жизни нужно получать удовольствие, – то удовольствие необходимо получать и от работы. Еще раз повторяю: нельзя воспринимать работу как неизбежное зло!
Человек в своей средеОтношение к комфорту во многом определяется жизненной позицией каждого конкретного человека. Я отношу себя к людям, которые не ждут милостей от природы, а берутся самостоятельно формировать собственную среду обитания.
Например, когда я искал себе квартиру, для меня очень важным был вопрос, касающийся соседей. Я очень люблю общаться, поэтому мне не безразлично, кто живет рядом со мной. Когда я нашел квартиру, которая мне подходит, я первым делом поинтересовался, кем куплены остальные квартиры. Оказалось, что они еще не нашли хозяев, и тогда я купил весь дом. Затем я практически разобрал здание, оставив только внешние стены, потом перестроил все заново, а после этого заселил дом своими друзьями. Мы живем рядом, и эта жизнь нам нравится – приятно вечером, после напряженного рабочего дня, переключиться и вместе пожарить шашлыки на крыше, выкурить по сигаре или сыграть в преферанс. Мы получаем удовольствие от жизни.
