Вилейанур Рамачандран - Мозг рассказывает. Что делает нас людьми
6. Свободная воля. Мы чувствуем, что в состоянии сознательно выбирать между альтернативными вариантами действий с полным осознанием того, что могли бы выбрать иной вариант. В норме мы не чувствуем себя автоматом и не ощущаем свой разум пассивной игрушкой случая и обстоятельств хотя при некоторых «заболеваниях», таких как романтическая влюблённость, мы близки к этому. Мы пока не знаем, как работает свободная воля, но, как мы увидим далее в этой главе, по крайней мере два участка мозга ответственны за неё. Первый это надкраевая извилина левого полушария мозга, которая позволяет нам воображать и предвидеть различные возможные направления действия. Второй это поясная извилина мозга, которая заставляет вас желать (и помогает выбрать) одно из действий на основании иерархии ценностей, диктуемых префронтальной корой мозга.
7. Самосознание. Этот аспект «я» почти очевиден; «я», которое себя не осознает, оксюморон. Позже в этой главе я приведу аргументы в пользу того, что самосознание, возможно, частично зависит от рекурсивного использования мозгом зеркальных нейронов, что позволяет нам видеть самих себя со стороны (аллоцентрически).
На этих семи аспектах, словно стол на ножках, держится то, что мы называем «я». Однако, как мы уже знаем, они подвержены иллюзиям, заблуждениям и расстройствам. «Я», как и стол, может стоять и без одной из ножек, но если не хватает нескольких ножек, то устойчивость находится в серьёзной опасности.
Как появились в процессе эволюции эти многочисленные атрибуты? Какая часть мозга задействована и какие нейронные механизмы лежат в их основе? На эти вопросы не существует простого ответа конечно, никто не оспаривает простоты утверждения «потому что Бог создал нас такими», но именно потому, что ответы сложны и парадоксальны, нам не следует отказываться от поисков. Я уверен, что, исследуя некоторые синдромы на границе между психиатрией и неврологией, мы сможем подобрать бесценные ключи к тому, как создаётся «я» и как поддерживается в здоровом мозге. В этом отношении мой подход остаётся неизменным: необычные случаи из практики помогут иллюстрировать нормальную работу. Я не утверждаю, что «разрешил» проблему «я» (а хотелось бы!), но я уверен, что эти случаи представляют очень многообещающие пути к разгадке. В целом, я думаю, это неплохое начало для того, чтобы поднять проблему, которую до сих пор многие учёные даже не принимали к рассмотрению.
Несколько важных замечаний перед тем, как мы рассмотрим конкретные случаи. Первое: несмотря на странность симптомов, каждый пациент относительно нормален в других отношениях. Второе: каждый пациент абсолютно искренен и уверен в своих убеждениях, его невозможно переубедить с помощью разумных доводов (они держатся так же, как устойчивые предрассудки у людей вполне рациональных). Пациент с паническими атаками мог бы «теоретически» согласиться с вами, что его предчувствие смерти не «реально», однако при наступлении панической атаки ничто не в силах убедить его в том, что он не умирает.
И последнее. Не следует слишком доверять психиатрическим синдромам, потому что некоторые из них (надеюсь, не те, что приведены в этой книге) крайне сомнительны. Например, синдром Клерамбо, который состоит в том, что у молодой женщины развивается навязчивый бред о том, что якобы сильно превосходящий её по возрасту знаменитый мужчина без ума от неё, хотя сам он и отрицает это. Проверьте в Google, если не верите. (Забавно, но нет названия для реально существующего и распространённого бреда, при котором мужчина почтённого возраста уверен, что молоденькая красотка влюблена в него, но не подозревает об этом! Одна из причин, возможно, кроется в том, что психиатрами, которые «обнаруживали» симптомы и давали им названия, исторически были мужчины.)
Есть также синдром Коро сомнительное расстройство, поражающее мужчин — азиатов, которые жалуются, что их пенис сжимается, и думают, что в конце концов он совсем исчезнет. (Мой коллега Стюарт Анстис обратил моё внимание на существование бреда противоположного характера у некоторых пожилых жителей Кавказа якобы их пенис увеличивается, хотя в реальности этого не происходит.) Синдром Коро скорее всего был выдуман западными психиатрами, хотя не исключено, что он мог сформироваться из- за уменьшенного образа пениса в мозговом центре, отвечающем за образ тела, правой верхней теменной доле.
Не забудем и о другом замечательном изобретении, «оппозиционновызывающем расстройстве». Этот диагноз иногда ставят умным, энергичным молодым людям, которые осмеливаются ставить под сомнение авторитет старших, уважаемых всеми личностей, например психиатров. (Хотите верьте, хотите нет, но это диагноз, за который психологи действительно могут выставить счёт страховой компании пациента.) Этот синдром выдумал явно выдающийся человек, так как любую попытку пациента оспорить свой диагноз можно истолковать как свидетельство в пользу правильности этого диагноза! Его неопровержимость встроена в само определение. Другой пример надуманного заболевания, также официально признанного, «синдром хронического недостижения результата» то, что раньше называлось глупостью.
Помня об этих предостережениях, давайте попытаемся осмыслить сами синдромы и выяснить их отношение к человеческому «я» и к его уникальности.
Пребывание в теле
Начнём с рассмотрения трёх расстройств, которые позволят нам изучить механизмы возникновения чувства тела. Существование этих заболеваний доказывает, что в мозге есть врождённый образ тела, и, когда он не совпадает с сенсорными сигналами от тела, зрительными или соматическими, возникающая в результате этого дисгармония может также нарушить и ощущение человеком целостности своего «я».
АПОТЕМНОФИЛИЯ: ДОКТОР, АМПУТИРУЙТЕ МНЕ РУКУ, ПОЖАЛУЙСТА
Жизненно важным для ощущения своего «я» является чувство, что ты находишься в собственном теле и обладаешь его частями. Хотя у кошки есть неявный образ своего тела (она же не пытается втиснуться в крысиную нору), все же она не может сесть на диету, заметив, что растолстела, или разглядывать собственную лапу, мечтая, чтобы её не было. Тем не менее именно это происходит с некоторыми пациентами, у которых развилась апотемнофилия необычное расстройство, при котором совершенно нормальные люди испытывают сильное и постоянное желание, чтобы им ампутировали руку или ногу (термин «апотемнофилия» происходит от греческого аро «от», temnein «резать» и philia «эмоциональная привязанность к чему‑либо»). Пациент может описывать своё тело как «сверхукомплектованное» или свою руку как «лишнюю». Складывается ощущение, что пациент пытается донести до вас что‑то невыразимое. Например, он может сказать: «Не то чтобы я чувствовал, что это не моя рука, доктор, наоборот, я слишком сильно ощущаю её присутствие». Более половины пациентов действительно доходят до того, что им ампутируют конечность.
Апотемнофилия часто считается «психологическим» отклонением. Была даже выдвинута идея, будто бы она происходит от фрейдистской фантазии о самосбывающихся желаниях, только роль большого пениса играет культя, остающаяся после ампутации конечности. Другие полагают, что подобное состояние стремление привлечь к себе внимание, но почему это стремление принимает столь странные формы и почему так много людей, страдающих этим расстройством, держат своё желание в секрете большую часть своей жизни? Ответа нет.
Честно говоря, я считаю эти психологические доводы неубедительными. Рассматриваемое состояние обычно развивается с раннего детства, и вряд ли десятилетний ребёнок мечтает об огромном пенисе (хотя ортодоксальный фрейдист не исключил бы и такой вариант). Более того, больной может точно указать определённую границу, скажем, на два сантиметра выше локтя, по которой он хотел бы ампутировать руку. Это уже не какое‑то смутное желание удаления конечности, как могло бы следовать из психодинамической теории. Не может это быть и желанием привлечь внимание, какой смысл так досконально представлять, в каком именно месте следует отрезать конечность? И наконец, у пациента, как правило, нет иных сколько‑нибудь серьёзных психических отклонений.
У меня есть и ещё два наблюдения, которые я сделал, изучая таких пациентов. Оба наводят меня на неврологическое происхождение болезни. Первое: более чем две трети пациентов желают избавиться именно от левой конечности. Такое неравномерное распределение напоминает мне о бесспорно неврологическом расстройстве, соматопарафрении (описание будет приведено позднее), при котором пациент, перенёсший инсульт в правом полушарии мозга, не только отрицает паралич своей левой руки, но также настаивает, что эта рука ему вообще не принадлежит. Подобное редко встречается при инсульте в левом полушарии. Второе: мои студенты Поль Мак — Джош и Дэвид Брэнг и я обнаружили, что прикосновение к конечности ниже линии желаемой ампутации вызывает большой скачок КГР (кожногальванической реакции) пациента, хотя при прикосновении выше этой линии или к другим конечностям ничего подобного не происходит. У пациента на самом деле на полную мощность включается сигнал тревоги, когда прикасаются к его конечности ниже указанной линии. Поскольку КГР сфальсифицировать очень сложно, мы можем быть уверены в неврологической природе данного расстройства.
