Ирина Яковлева - По следам минувшего
С каждым годом интерес Кювье к палеонтологическим остаткам все усиливается. Он стремится выяснить условия, при которых сохраняются в земле ископаемые кости. Он ищет содействия известного уже нам геолога А. Броньяра, который, как вы помните, выделил юрский период. С его помощью Кювье начинает изучать геологию окрестностей Парижа. В каменоломнях Монмартра, где добывали гипс, он собирает окаменелости. Там, в слоях, относящихся к середине третичного периода, он находит наиболее ценные остатки — материал для своих важнейших работ. Великолепное знание анатомии современных животных помогает Кювье правильно оценить собранный им материал. Ни одна мелочь не проходит мимо внимательного взгляда ученого. «Своей колоссальной работоспособностью он, как никто, оправдал известное изречение, что гений есть труд», — сказал о нем А. А. Борисяк.
Кювье удается найти лошадеобразных животных — палеотериев, неизвестных науке грызунов, летучих мышей, а также сумчатого волка и лисицу, отличающихся от современных.
«Рассказывают, — пишет Борисяк, — что он мог легко переходить в течение дня последовательно от одной научной работы к другой, не теряя ни минуты: каждая работа имела свой стол, иногда — отдельный кабинет, где все заготовлялось к его приходу: литература, препараты, инструменты. Тонкую препаровку описываемых ископаемых он вел сам, и многие таблицы к его сочинениям нарисованы им собственноручно».
Такая тщательность в работе, наблюдательность и умение сопоставлять факты позволили однажды Кювье одержать победу в научном споре. В присутствии своих недоверчивых коллег он взял кусок породы, из которого торчала только передняя часть скелета с зубами. Кювье тут же объявил, что перед ним не кто иной, как дидельфус — ископаемая сумчатая крыса.
Все пришли в изумление и потребовали доказательств. Тогда Кювье с большой осторожностью очистил скелет от породы, и скептики убедились, что он прав: среди прочих костей была косточка, которая встречается исключительно у сумчатых — она служит им для поддержания выводковой сумки.
Кювье был очень увлеченным исследователем, и в воспоминаниях современников сохранились заметки об этой его черте.
«Однажды, — вспоминает миссис Ли, которая бывала в его доме, — Кювье зашел в комнату своего брата, чтобы попросить того выбить какую-то окаменелость из обломка, в котором она заключалась, — услуга, которую брат часто ему оказывал. Не застав его, он обратился со своей просьбой к находившемуся тут же Лорильяру. Последний немедленно принялся за дело и освободил кость, нисколько не повредив ее. Через несколько минут Кювье зашел посмотреть на свое сокровище и, найдя его в полной целости, пришел в такой неистовый восторг, что Лорильяр, не имевший понятия о значении этой находки, подумал, что он помешался. Наконец, держа кость в одной руке и схватив другой Лорильяра, он потащил его к своей жене и свояченице и представил им, восклицая: «Я нашел наконец мою ногу и обязан этим Лорильяру!»
Кювье описал и восстановил более ста пятидесяти видов ископаемых млекопитающих и рептилий. Энергии и таланта его хватало на все: и на науку, и на организационную деятельность. Профессор уже в двадцать шесть лет, он становится бессменным секретарем отделения естественных наук Французской академии и занимает эту должность на протяжении тридцати лет. Тогда же он сближается с Наполеоном I — в то время президентом академии. Наполеон поручает Кювье и еще пяти инспекторам организовать лицеи в различных городах Франции и назначает его членом совета созданного им Императорского университета. В университете стараниями Кювье был создан естественный факультет, а при нем — естественно-исторический кабинет. Кювье вводит преподавание естественных наук в средней школе. С возвращением Бурбонов на престол Кювье назначают президентом Комитета внутренних дел при Государственном совете и, наконец, членом Государственного совета, где он старается смягчить действия свирепствовавшей тогда реакции.
Луи-Филипп делает его пэром. Менялась власть, а Кювье оставался на высоких административных постах. И это не мешало ему, прежде всего, оставаться верным рыцарем Ее Величества Науки.
В заключение хочется рассказать один забавный случай из жизни этого замечательного человека, о котором не упускают возможности упомянуть все, кто пишет о Кювье.
Дело было так. Студенты, очень любившие своего профессора, решили однажды подшутить над ним. Как-то ночью, нарядившись в шкуру дикого барана, один из студентов вдруг разбудил своего учителя глухим возгласом: «Кювье, Кювье, я пришел съесть тебя!» Кювье проснулся, но, увидев рога и копыта, заметил: «Рога, копыта… Травоядное… Ты меня не можешь съесть!» — и, повернувшись на другой бок, снова заснул.
С точки зрения современной науки великий Кювье был слишком категоричен в своих выводах — ведь в его время еще не были найдены когтистые «лошади» халикотерии и копытные хищники кондиляртры.
Родственники лошадей — халикотерии — жили во влажных лиственных лесах 30 миллионов лет назад. Их конечности, однако, были украшены не копытами, а когтями.
Поднявшись на задние ноги, халикотерии когтями передних вцеплялись в ствол дерева и ощипывали листья с высоких ветвей. Гигант халикотерий — исключение среди копытных. Голова и шея у него лошадиные. Спина и хвост — как у тапира. Зубы — как у бронтотерия. Ноги — носорожьи. И только когти свои собственные, ни на кого не похожие. Долгое время когти этого зверя находили отдельно от скелета. Они были предметом споров и разногласий в ученом мире, пока не удалось найти полный скелет, который и рассеял все сомнения.
ПЛЕННИКИ ЯНТАРЯ
Если вам приходилось бывать на Кавказе и прогуливаться по раскаленным улочкам его курортных городов, то вы, вероятно, обратили внимание на весьма оригинальный сувенир, выставленный в витринах даже самых маленьких магазинчиков. Скорпион в «янтаре»! Скорпион, безусловно, настоящий. Более того, сугубо современный. А вот «янтарь» ничего общего с древней смолой не имеет. Это эпоксидная смола — детище современного технического прогресса.
Каким же образом пришла людям в голову мысль заключить животное в смолу? Мысль эту подсказала им сама природа. Еще в древности жители Прибалтики находили на берегу моря желтые прозрачные «камни». Иногда внутри этих камней оказывались клещики, жуки, пауки, мухи, комары, веточки растений или даже маленькие зверьки. Позднее специалисты установили, что желтые камни — янтарь — есть не что иное, как смола из доисторического леса.
В России о происхождении янтаря из смолы писал еще М. В. Ломоносов. Он же отметил, что иногда куски эти содержат насекомых.
Ломоносов решительно отвергал всякие фантастические догадки на сей счет и в поэтическом четверостишии так объяснил это явление:
В тополевой тени гуляя, муравей
В прилипчивой смоле увяз ногой своей.
Хотя он у людей был в жизнь свою презренный,
По смерти, в янтаре, у них стал драгоценный…
Написано очень точно — муравьи в балтийском янтаре чрезвычайно обильны, встречаются там и сережки тополя. Сам же янтарь — смола древней сосны, которая так и называется: сосна янтароносная.
Янтарь собирают на побережье Балтийского моря. Много его возле города Паланги в Литве, а еще больше под Калининградом. Геологи установили, что волны вымывают янтарь из так называемой «голубой земли». А «голубая земля» лежит под «зеленой стеной» — толщей глауконитового песчаника. Про минерал глауконит мы уже рассказывали. Он помог определить возраст первых позвоночных: «древнезуба» и «старозуба». Помог он и на этот раз. По содержанию радиоактивного аргона в глауконите было установлено, что балтийский янтарь образовался как раз тогда, когда жили эндрюсархус и «громовые звери» бронтотерии, то есть примерно 50 миллионов лет назад. Сам янтароносный лес рос не там, где теперь находят прозрачный камень, а еще дальше к северу, на Скандинавском полуострове. В Прибалтику же янтарь вынесли древние реки. Но хотя в янтароносном лесу росли сосны и жили муравьи, он был больше похож на современные леса Кавказского побережья и даже на горные леса Индии.
Вместе с муравьями здесь жили термиты и богомолы, которые совсем не выносят холодной зимы. Там же в изобилии рос кипарис, и, что совсем удивительно, в скандинавском лесу летали предки знаменитой африканской мухи цеце.
Янтари, правда, не такие красивые, как прибалтийские, встречаются во многих местах земного шара. Есть янтари древнее прибалтийских, есть моложе. И почти везде в них можно найти отлично сохранившихся насекомых. Насекомые эти почти такие же, что живут и сейчас. За 50 миллионов лет они мало изменились. Изменилось только их распределение по Земле. Поэтому ископаемые насекомые очень точно могут рассказать, в каком климате и среди какой растительности жили они в той или иной точке земного шара и как изменялись условия их жизни.