Игорь Акимушкин - И у крокодила есть друзья
Сконструировали улей, в котором все соты были расположены горизонтально, накрыли его непрозрачным колпаком (оставив в нем лишь отверстие для летка) и, сидя под колпаком, стали наблюдать за пчелами при свете красных ламп, к которому эти насекомые слепы. Пчелы танцевали и в темноте, но направление, которое они указывали, было беспорядочным. Они постоянно его меняли, и мобилизованные пчелы не могли понять, куда же лететь.
Значит, без непосредственного созерцания солнца и без помощи его условного «заменителя», направления силы тяжести, пчелы не могут правильно ориентироваться.
Но стоило открыть в кожухе, накрывавшем улей, небольшую щель, шириной всего в 10 сантиметров, через которую пчелы могли видеть кусочек голубого неба (нет, не солнца, а лишь кусочек неба в любой стороне от солнца!), как они опять правильно указывали направление.
Проделав дырку в кожухе, вставили в него трубку длиной в 40 и диаметром в 15 сантиметров. Трубку направили в северную часть небосвода. Через нее пчелы никогда не видели солнца. И все-таки они правильно указывали место подкормки, которое было на западе.
Затем у отверстия трубки приделали зеркало так, что пчелы по-прежнему видели голубое пятно, но «теперь это было отражение южной части небосвода». Сейчас же направление танцев изменилось с западного на восточное.
«Результаты этого опыта, — пишет Карл Фриш, — ясно показали, что пчелы улавливают в небе какое-то явление, зависящее от положения солнца, даже в том случае, если они не имеют возможности видеть солнце непосредственно».
И этим явлением оказалась поляризация солнечного света.
Известно, что солнечный свет состоит из электромагнитных колебаний, совершающихся во всевозможных плоскостях, перпендикулярных к направлению солнечного луча. Но, рассеиваясь в атмосфере, свет частично поляризуется: составляющие его электромагнитные волны начинают колебаться лишь в одном каком-нибудь направлении (более подробные сведения о свойствах света и его поляризации читатели могут найти в каком-нибудь руководстве по оптике).
Физики установили, что плоскость поляризации света, идущего от любой области небосвода, всегда перпендикулярна плоскости, проходящей через три точки: глаз наблюдателя, точка на небе, на которую он смотрит, и солнце. «Таким образом, теоретически возможно определить положение солнца путем осмотра любого участка синего неба, если имеется какой-нибудь анализатор для определения направления поляризации света».
В технике такие анализаторы, называемые поляроидами, давно сконструированы. Предполагается, что очень сложные глаза пчелы, состоящие каждый из тысяч маленьких глазков — омматидиев[43], тоже способны чувствовать степень и направление поляризации света и, следовательно, без труда могут, лишь взглянув на любой кусочек неба, информировать животное о том, в какой стороне находится солнце.
Для пчелы это очень важно: с помощью своих природных поляроидов она находит дорогу домой и к цветам, богатым нектаром, даже в облачную погоду, когда солнце закрыто тучами, если только где-нибудь в небе есть хотя бы один маленький просвет. И даже если нет просвета, говорит Карл Фриш, пчелы все равно неплохо ориентируются. «По всей вероятности, — добавляет он, — они обладают способностью непосредственно ощущать положение солнца, несмотря на пелену облаков. Однако мы еще не знаем, каким образом они это делают».
Как видно, даже в такой хорошо исследованной области, как пчеловодство, предстоит еще сделать немало интересных открытий.
Танцы муравьев
Как только зоологи разгадали смысл пчелиных танцев, они решили внимательнее понаблюдать за другими общественными насекомыми — муравьями: может быть, и у них принят такой же метод передачи информации.
И действительно, у некоторых видов муравьев заметили повадки, близкие по смыслу и форме к пчелиным танцам. Только у пчел «язык танцев» уже достаточно совершенен и точен, а у муравьев лишь зачаточен и в системе муравьиной сигнализации занимает не главное, а вспомогательное место.
Муравьи танцуют в тех же случаях, что и пчелы: когда найдут богатую добычу, с которой одному муравью не справиться. Не может он один перетащить ее в муравейник, вот и танцует, чтобы известить об удаче своих товарищей.
Рисунок танца у разных видов свой. У одних он круговой, но чаще волнистый или извилистый. Муравей бегает кругами, или полукругами, или «зигзагом» вокруг находки, снова и снова возвращаясь к ней, а потом спешит в муравейник за помощью. Но тоже редко идет по прямой, а обычно по ломаной линии: «танцевальный» инстинкт кидает его из стороны в сторону, словно водочные пары возвращающегося с попойки пьяницу.
При этом муравей непрерывно, как говорят зоологи, изучающие муравьев, «метит трассу», оставляет на маршруте свой запах.
Таким образом, муравьиные танцы выполняют два, даже три назначения. Во-первых, танцуя около добычи и обильно брызгая на тропу своим «одеколоном», муравей-первооткрыватель как бы оставляет вокруг заявку на добычу. «Столбит», так сказать, участок, чтобы муравьи других видов и других муравейников знали, что место уже занято и что сейчас за разведчиком придут отряды заготовителей, которые с расхитителями чужого добра шутить не любят. Во-вторых, он тем самым оставляет и для себя приметные ориентиры, которые помогут, когда он возвратится с товарищами, найти дорогу. В-третьих, наконец, намеченные танцором трассы к добыче и вокруг нее дают возможность его собратьям получить радостное известие о находке не только непосредственно, так сказать, из «уст» разведчика, то есть от его антенн, лапок и других сигнальных прикосновений, с помощью которых он оповещает каждого встреченного им земляка. У всех обитателей одного муравейника свой специфический запах. Муравьи, рыщущие в травяных дебрях, почуяв его на сигнальной тропе, уже по характеру танца «понимают», в чем дело, и реагируют соответствующим образом: идут по меченой трассе и без всякого приглашения начинают таскать в гнездо найденную их расторопным земляком добычу.
В сигнализации многих других животных танцы выполняют не только информационную службу.
Есть у них и другое назначение, и оно даже больше, так сказать, общепринято в животном мире. Очень часто танцы животных несут то же, по существу, содержание, ради которого многие представители гордого рода гомо сапиенс посещают дансинги и балы. Танцы здесь — один из способов ухаживания за особами прекрасного пола.
Так же у животных: танцы — своеобразное объяснение в любви сжигаемых страстью самцов, весьма выразительный способ привлечения самки своей, если разрешается так выразиться, удалью и красотой. А также и предупреждение сопернику, впечатляющий ультиматум, который должен предостеречь его и заставить удалиться (если он не хочет быть побитым).
Танцы скорпионов и пауков
Даже скорпион, когда домогается любви, весьма галантен со своей дамой. Он нежно ухаживает за ней, танцуя в паре под аккомпанемент своей страсти.
Сначала скорпион и скорпиониха, встав в позицию тет-а-тет, скрещивают клешни. Вытягивают их навстречу друг другу, цепляясь клешней за клешню, подобно мужчине и женщине, которые взялись за руки, чтобы сплясать польку.
И вот начинается скорпионий танец, такой же нелепый и несуразный, как и фантастическая внешность странных танцоров. Два шага вперед, два назад. Рывок влево, рывок вправо. Топтание на месте и неуклюжие повороты, которые даже танк исполнил бы с бóльшим изяществом.
Этот гротескный балет длится несколько минут, а то и дольше.
Весной, как только пригреет солнышко, из щелей вылетают мухи, а за ними выползают пауки. И те и другие, возможно, и зимовали-то в одной дыре. Окоченев от холода, пауки об еде не думали. Но вот отогрелись и посматривают на мух алчными глазами.
Каждую весну, в конце апреля и в мае, проходя мимо какого-нибудь забора, я останавливаюсь и ищу скакунчика. Он маленький паучок, но большой артист. И даже ученые — люди, по мнению многих, довольно сухие и к пустым шуткам не склонные, — дали ему название весьма соответствующее, Сальтикус сценикус, то есть «прыгун-актер».
Если место солнечное и мухи любят здесь погреться, то и скакунчик где-нибудь поблизости. Притаился. Но вот короткими перебежками, замирая, когда муха настораживается, подбирается к ней. Он бурый, с белыми полосками на брюшке, и его называют иногда пауком-зеброй.
Муха бегает по теплым доскам, перепархивает с места на место, а паук крадется за ней неотступно, с завидной выдержкой преследует намеченную цель. А когда беззаботная муха зазевается и подпустит его слишком близко, он вдруг великолепным прыжком вскакивает к ней на спину и вонзает в мушиный затылок свои массивные боевые крючки (пауковеды называют их хелицерами).
