Илья Рухленко - Что ответить дарвинисту? Часть I
АФП I типа рыб являются полифилетическими по происхождению, они обнаружены у представителей трех неродственных отрядов костистых рыб и представляют собой пример конвергентной эволюции (Hobbs et al., 2011).
Вот это да! Оказывается, удивительная ситуация со странными повторами… повторяется снова. Причем теперь уже в более тяжелом варианте. В данном случае получается, что антифризные белки АФП I имеются уже у трех неродственных отрядов рыб. Конкретно в работе озвучивается керчак (скорпенообразные), зимняя камбала (камбалообразные) и губан (окунеобразные) (Бильданова и др., 2012:252).
Как объяснить теперь уже эти независимые повторы? Если это не «разумный дизайн» (сходные инженерные решения, примененные для выполнения сходных задач в совершенно разных биологических таксонах), то тогда что же это такое?
В рамках эволюционных воззрений – это тройное (!) совпадение опять «списывается» на конвергенцию. То есть, антифризные белки этой группы так похожи друг на друга у представителей трех разных отрядов рыб просто потому, что… так получилось. Может быть, на роль будущих антифризных белков были избраны похожие исходные белки (чисто случайно, конечно). Например, вышеупомянутые белки хориона или кератина во всех трех отрядах рыб (просто случайно так совпало). Или же исходные белки были разные, но одинаковые требования к этим белкам (реагировать с кристаллами льда) в итоге привели к сходной аминокислотной последовательности в исходно разных белках. Несмотря на то, что те же самые требования к белкам привели (почему-то) к другой аминокислотной последовательности у тресковых и нототениевых. А у сельди и корюшки – к третьей аминокислотной последовательности (см. ниже). И у диатомовых водорослей – тоже к другой. У пшеницы – еще к другой. У моркови – тоже к другой. У грибов – опять к другой. У бабочек – снова к другой. У жуков – снова к другой. И у бактерий… правильно, тоже к другой. Итак, у всех вышеперечисленных организмов, «одинаковые требования среды» привели к другим антифризным белкам. А вот в трех независимых отрядах рыб (скорпенообразных, камбалообразных и губановых) эти же требования среды почему-то потребовали от аминокислот выстроиться именно в определенные (сходные) аминокислотные последовательности. Которые сами же дарвинисты непременно объявили бы гомологичными (т. е. происходящими от одного предка), если бы эти белки не были найдены в трех независимых таксонах рыб.
Да, именно так нас и учит теория эволюции (даёт вот такие объяснения). В одних случаях случайная эволюция совершенно свободно «вылепляет» самые разные антифризные аминокислотные последовательности из самых разных белков. И у неё всё получается. А в других случаях эта же случайная эволюция не может поступить никак иначе, кроме как повторить сходную антифризную аминокислотную последовательность три независимых раза подряд.
Но может быть, это совсем не совпадение? Может быть, для такого решения имелись какие-то резонные основания? И именно поэтому наша «случайная эволюция» и прошла по одному и тому же пути три раза подряд? Но если мы сделаем такое предположение, то сразу же поймем, что точно такое же предположение можно сделать и в рамках концепции разумного дизайна. Что имелись какие-то (резонные) основания создать именно такую (а не какую-то другую) антифризную аминокислотную последовательность в этих трех конкретных случаях. И именно поэтому некий разумный дизайнер так и сделал – применил сходное решение три раза подряд в тех независимых отрядах рыб, которым это решение подходило (по каким-то причинам).
Однако мы пока делаем вид, что как бы верим эволюционным объяснениям (про многочисленные «конвергенции»). Действительно, пока еще ничего особо невозможного не было озвучено. Ну, совпало так три раза подряд, что «мишенями» для случайных мутаций при создании белков-антифризов в трех разных отрядах рыб послужили какие-то, допустим, исходно похожие белки. Поэтому продолжаем читать соответствующий обзор.
Переходим к чтению про белки-антифризы следующей группы… И теперь уже падаем со стула. Читаем (Бильданова и др., 2012:263):
Независимое появление АФП II типа в трех неродственных ветвях костистых рыб (сельди, корюшки и морского ворона) является экстраординарным по нескольким причинам (Graham et al., 2008a). Эти гомологи лектинов являются единственными лектинами, у которых пятый дисульфидный мостик специфически локализован, и они гораздо более похожи друг на друга, чем на любой другой гомолог лектинов. Их сходство распространяется и на уровень последовательности ДНК, где даже интроны имеют до 97 % гомологии. В базах данных не были обнаружены родственные аминокислотные последовательности других видов с гомологией более 40 %. Это согласуется с данными геномной Саузерн гибридизации, которая показала отсутствие гомологов АФП второго типа у других видов рыб. Консервативность интронов и экзонов, отсутствие корреляции между эволюционным расстоянием и скоростью мутаций, соотношение синонимичных и несинонимичных замен в кодонах не соответствуют гипотезе о существовании предшественника этих генов, который был элиминирован во всех таксонах костистых рыб.
Некоторые авторы считают, что горизонтальный перенос гена АФП II типа является наиболее вероятным объяснением большой гомологии аминокислотной последовательности (до 85 %), низкой частоты синонимичных мутаций и высокой консервативности числа, положения и последовательности интронов (Graham et al., 2008a).
То есть, ситуация становится уже просто скандальной. АФП II типа точно так же как и предыдущие (АФП I типа) обнаружены у представителей сразу трех неродственных отрядов рыб (сельдеобразные, корюшкообразные и скорпенообразные). Причем сельдеобразные принадлежат даже к другому надотряду (Clupeomorpha).
Между тем, уровень гомологии аминокислотной последовательности доходит до 85 %. И это сходство распространяется даже на интроны!
Понятно, что лучше всего наличие столь сходных генов в разных таксонах рыб объясняется в рамках разумного дизайна. Как я уже говорил, для разумного дизайна совершенно естественно, что одинаковые инженерные решения (одинаковые гены) используются в разных таксонах рыб для решения одних и тех же задач.
А вот в рамках теории естественной эволюции, очевидно, что такое сильное сходство белков и генов уже нельзя списать ни на какую «конвергенцию». Потому что такой уровень сходства уже слишком невероятен для любых случайных совпадений.
И вот нашей многострадальной «теории эволюции» в данном случае приходится «доставать из широких штанин» (С) уже другую дополнительную (ad-hoc) гипотезу для объяснения еще и этого факта сходства белков и генов в трех совершенно неродственных таксонах. Как видно из приведенной цитаты, некоторые авторы предлагают применить здесь объяснение «горизонтальным переносом». Это значит, что нам предлагают считать следующее – данные рыбы просто «нахватались» друг у друга соответствующих генов. Правда, нахватались они этих генов таким способом, который пока неизвестен современной науке. Ведь науке пока известен только один способ «пересадки» генов от одних эукариотических организмов к другим – это методы генной инженерии. Однако рыбы перечисленных выше отрядов (сельдеобразные, корюшкообразные и скорпенообразные) вряд ли владеют методиками генной инженерии. У этих рыб нет соответствующего оборудования. И даже нет рук, чтобы на этом оборудовании работать.
Поэтому считается (теоретически), что случайную пересадку гена мог бы произвести какой-нибудь вирус, который, во-первых, случайно «выхватит» нужный ген из ДНК организма-хозяина и случайно встроит в свою ДНК. После этого (во-вторых), этот вирус должен случайно заразить не того хозяина, к которому он приспособлен (например, атлантическую сельдь), а какую-нибудь совершенно постороннюю рыбу, например, азиатскую корюшку. В-третьих, этот вирус должен заразить не абы какую клетку нового организма-хозяина, а именно его половую клетку. Ведь если вирус встроит своё ДНК в клетку какой-нибудь мышцы, или в клетку крови, или печени, то пересаживаемый ген там так и останется, и умрет вместе с данной рыбой. И наконец, встроенный ген (после столь удачного попадания в нужное место), должен каким-то образом еще и начать там удачно работать. То есть, когда он начнет работать, это должно оказаться полезным (а не вредным) для организма. Поэтому он должен начать работать именно там где нужно, и в то время, когда это нужно. Ведь что получится, если этот ген «врубится» в тот момент, когда, допустим, рыбий эмбрион только начал формировать себе мозг… И в это время включается ген, штампующий в этом мозгу белки-антифризы… Что из этого получится, знает только один Ричард Докинз. Наверное, данная рыба сразу же перейдет на совершенно новый этап эволюции.
