Леонид Вишняцкий - Человек в лабиринте эволюции
Рис. 22. Колуны (А) и рубила (Б) — орудия, типичные для ашельской эпохи. Изготавливались и использовались архантропами и ранними палеоантропами
Эволюционная судьба различных географических популяций архантропов сложилась, вероятно, по-разному. Согласно преобладающей сейчас точке зрения, лишь африканские представители вида эректусов могли иметь прямое отношение к происхождению людей современного физического типа. Такие взгляды называют моноцентризмом, поскольку предполагается, что первоначальное становление гомо сапиенс было связано с одним, относительно ограниченным регионом (рис. 23А). В англоязычной литературе современную версию моноцентризма, утверждающую африканское происхождение всего современного человечества, называют также иногда теорией «Ноева ковчега». Противоположную позицию занимают исследователи, отстаивающие так называемую «мультирегиональную», или полицентристскую теорию, согласно которой эволюционное превращение эректусов в гомо сапиенс происходило повсеместно, т. е. и в Африке, и в Азии, и в Европе, при постоянном обмене генетическим материалом между популяциями, населявшими эти континенты (рис. 23Б). Хотя спор между моноцентристами и полицентристами, имеющий длительную историю, всё ещё далёк от завершения, инициатива сейчас явно в руках первых, а вторые занимают оборонительную позицию. Как мы увидим в следующей главе, накапливающиеся новые данные гораздо естественней укладываются в рамки теории, предполагающей, что неоантропы появились сначала в одном регионе (а именно в Африке), откуда распространились впоследствии по всей земле. Непосредственными же предшественниками их были палеоантропы — анатомически уже во многом не похожие на архантропов гоминиды второй половины среднего плейстоцена.
Рис. 23. Моноцентристская (А) и полицентристская (Б) модели происхождения людей современного физического типа (Homo sapiens). Согласно первой, наш вид появился сначала в одном регионе, а впоследствии расселился по всей планете, вытесняя другие формы гоминид. Согласно второй, этот процесс протекал одновременно на нескольких континентах, при интенсивном обмене генами между их населением
Палеоантропы
Около полумиллиона лет назад или немного раньше в Африке и большинстве других регионов, где обитали эректусы, им на смену приходят гоминиды несколько иного типа. Являясь потомками архантропов и сохраняя ещё многие присущие им черты (низкий покатый лоб, развитые надбровные дуги, массивный подбородок без выступа и ряд других), они, тем не менее, повсеместно отличаются от своих предшественников общей формой черепа (рис. 24) и заметно возросшим объёмом мозговой полости. У этих гоминид, как правило, более широкий, чем у эректусов, лоб и более округлый затылок, лишённый свойственного архантропам угловатого выступа. Для них также характерно разрастание теменной области черепа. Размер эндокрана на этой стадии эволюции обычно превышает 1100 см3, а в отдельных случаях достигает даже размеров, типичных для современных людей (1400 см3 и более).
Рис. 24. Черепа палеоантропов (человек гейдельбергский) из Брокен Хилл (Кабве) в Замбии (А) и Петралоны в Греции (Б)
Хотя гоминиды, сменившие на эволюционной арене архантропов и господствовавшие на ней вплоть до появления людей современного физического типа, довольно сильно различались между собой и в пространстве, и во времени, условно их всё же было бы целесообразно объединять под общим именем, называя, например, палеоантропами. При этом речь должна идти, конечно, не о биологическом виде в собственном смысле, а о некоей стадии развития, эволюционной фазе, включающей множество форм, промежуточных по своему строению между эректусом и гомо сапиенс и не могущих быть отнесёнными ни к первому таксону, ни ко второму. Следует иметь в виду, что вплоть до недавнего времени эти гоминиды часто фигурировали в литературе как «архаичные» или «ранние» гомо сапиенс, что сильно запутывало терминологию и порой сбивало с толку даже некоторых исследователей, специализирующихся на изучении первобытности.
Сейчас всех ранних палеоантропов относят обычно к виду человек гейдельбергский (как мы увидим далее, существуют и более дробные их классификации, придающие большее значение местным особенностям ископаемых материалов из разных регионов). Хотя этот вид был выделен почти сто лет назад, широкое признание он получил лишь в конце прошлого века. Тем самым были, наконец, достойно вознаграждены энтузиазм и прозорливость его первооткрывателя, немецкого антрополога Отто Шетензака, который, подобно Дюбуа, в течение долгих лет целенаправленно искал кости ископаемого человека. Правда, в отличие от Дюбуа, Шетензаку не пришлось отправляться за находкой его жизни на край света: он сделал своё открытие неподалёку от Гейдельберга (Германия), где преподавал в университете. В нескольких километрах от этого города, близ деревни Мауэр, располагался песчаный карьер, который ещё с середины XIX в. был известен как место многочисленных находок костей давно вымерших плейстоценовых млекопитающих — древнего слона, этрусского носорога, разных видов медведей, лошадей, и т. д. Шетензак на протяжении 20 лет регулярно наведывался в Мауэр в надежде, что в один прекрасный день среди палеонтологических находок, извлекаемых из земли рабочими карьера, могут обнаружиться и останки очень древней формы человека. В октябре 1907 г. такой день, действительно, наступил. На глубине 24 м от поверхности одним из рабочих была найдена, наряду с костями упомянутых выше животных, массивная нижняя челюсть с хорошо сохранившимися зубами, которая явно принадлежала гоминиду (рис. 25). Спустя год Шетензак опубликовал книгу об этой находке, где и был провозглашён новый вид — человек гейдельбергский (Homo heidelbergensis). Ещё через пять лет первооткрыватель гейдельбергского человека умер.
Рис. 25. Челюсть палеоантропа (человек гейдельбергский) из Мауэра в Германии
По многим чертам своего строения челюсть из Мауэра выглядит очень примитивной, и долгое время её приписывали питекантропу. Однако плавные параболические очертания зубной дуги и, главное, размеры и форма самих зубов сближают её обладателя с гомо сапиенс и другими поздними гоминидами. Поэтому, когда во второй половине прошлого века в Африке, Европе и Азии были обнаружены в довольно большом количестве новые скелетные останки, промежуточные по своей анатомии между видом эректус, с одной стороны, и современными людьми и неандертальцами, с другой, вполне естественным оказалось их зачисление в одну группу с гейдельбергским человеком. Эту группу стали теперь рассматривать как отдельный вид, не смешивая его более с питекантропами и вернув ему название Homo heidelbergensis, предложенное Шетензаком. Кроме Мауэра, наглядные свидетельства этой стадии эволюции человека, в виде ископаемых черепов и других частей скелета, найдены на африканских местонахождениях Омо, Бодо (оба в Эфиопии), Ндуту, Нгалоба, Эяси (все в Танзании), Брокен-Хилл (Замбия) и ряде других, а также на Ближнем Востоке — Зуттиех в Израиле, в Южной Азии — Нармада в Индии, Восточной Азии, Дали, Мапа, Сюцзияо в Китае и др., в Европе — Петралона в Греции, Араго во Франции и т. д. Возраст большинства перечисленных находок не определён сколько-нибудь точно, но в целом они могут быть размещены в хронологическом диапазоне примерно от 600 до 150 тыс. лет назад.
В культурном отношении палеоантропы, за исключением их самых поздних разновидностей, очень мало отличались от архантропов. Они пользовались такими же орудиями, жили целиком за счёт собирательства и охоты и часто передвигались с места на место в поисках пищи. Единственная сфера поведения, где, возможно, произошли очень важные изменения по сравнению с предшественниками — это общение, коммуникация. Судя по некоторым анатомическим признакам, многие палеоантропы уже вполне могли владеть членораздельной речью. Как известно, строение основания черепа (базикраниума) коррелирует с определёнными особенностями строения мягких тканей верхних дыхательных путей. Исследованиями на ряде млекопитающих было показано, что существует связь между степенью изогнутости основания черепа и положением гортани в горле. При слабо изогнутом базикраниуме гортань расположена высоко, при сильно изогнутом — низко. Последняя черта характерна для людей, причём у детей до двух лет гортань расположена также высоко как у животных (что даёт им и животным возможность есть и дышать практически одновременно), и лишь в 3 года начинает опускаться (что позволяет лучше и разнообразнее артикулировать звуки, но создаёт риск подавиться). С целью реконструировать положение гортани изучались базикраниумы ископаемых гоминид. Было установлено, что австралопитеки в этом отношении гораздо ближе к человекообразным обезьянам, чем к современным людям. Изменения в современном направлении начались у ранних эректусов: анализ черепа KNM-ER 3733 возрастом около 1,5 млн лет выявил зачаточный изгиб базикраниума. А вот у ранних палеоантропов (черепа из Петралоны и Брокен-Хилл) фиксируется уже полный изгиб, близкий к характерному для черепов современных людей, что означает и такое же низкое положение гортани в горле. Трудно представить, что риск подавиться, связанный с такого рода анатомическими изменениями, был их единственным результатом и не компенсировался с самого начала иной, полезной функцией (или функциями). Поэтому резонно предполагать, что те гоминиды, у которых гортань уже была расположена достаточно низко, не просто имели возможность членораздельной речи, но и пользовались этой возможностью.
