Леонид Вишняцкий - Человек в лабиринте эволюции
Рис. 19. Вероятные пути расселения эректуса. Цифры обозначают примерный возраст основных находок в миллионах лет
Именно с Азией, кстати, связана история открытия вида эректусов, относящаяся ещё к концу позапрошлого века. Во многом она напоминает предшествовавшую ей историю открытия Генрихом Шлиманом Трои, только в роли немецко-российского коммерсанта Шлимана в данном случае выступил молодой голландский врач и анатом Евгений Дюбуа, а вдохновил его на поиски не Гомер, а уже упоминавшийся английский натуралист Альфред Рассел Уоллес. В отличие от Дарвина, полагавшего, что человек появился в Африке, Уоллес считал, что нашей прародиной была Восточная Азия и что останки гипотетического «недостающего звена» или, иначе говоря, обезьяночеловека могут быть с наибольшей вероятностью обнаружены именно там. Убеждённый аргументами английского учёного, Дюбуа поступил при первой возможности в качестве медика в армию и отправился на службу в Индонезию, бывшую тогда колонией Нидерландов. Поиски, предпринятые им в 80-е гг. на Суматре, успеха не принесли, но Дюбуа это не обескуражило, и он продолжил их на острове Ява. Здесь, на берегу р. Соло близ селения Триниль ему и посчастливилось сделать своё самое важное открытие. В октябре 1891 г. из земли была извлечена верхняя часть черепа, не похожая ни на что дотоле известное, а в следующем году появилась бедренная кость, напротив, очень близкая по форме к человеческой и явно принадлежавшая прямоходящему существу. Если первоначально Дюбуа приписал черепную кость обезьяне, то, соединив две находки, он понял, что нашёл именно то, что так долго искал. В 1894 г. он опубликовал работу, где на основании яванских материалов выделил род и вид питекантроп эректус или обезьяночеловек прямоходящий (Pithecanthropus erectus), использовав в первой части названия нового таксона имя, которое много раньше уже дал гипотетическому недостающему звену немецкий биолог Эрнст Геккель. И хотя к настоящему времени термин питекантроп (Pithecanthropus) почти вышел из употребления в научной литературе, поскольку те гоминиды, которых им обозначали, были перемещены в род Homo, в просторечии членов вида эректус, открытого Дюбуа, по-прежнему часто называют питекантропами.
Несмотря на то что питекантропы существовали более миллиона лет, заселяли, по крайней мере, на поздних этапах своей истории, огромный ареал (всю Африку, юг Европы и большую часть Азии) и отдельные их популяции почти наверняка длительное время были разделены естественными барьерами, в анатомическом отношении они представляют собой сравнительно однородную группу. Конечно, по ряду признаков ископаемые материалы, относимые к виду эректус (Homo erectus), различаются между собой, но присущие тем или иным находкам специфические особенности не обнаруживают чёткой географической локализации, проявляясь в пространстве, скорее, чересполосно. Поэтому большинство антропологов не согласно с иногда высказываемым предложением оставить название Homo erectus только за восточноазиатскими архантропами, а африканских именовать иначе, и продолжают рассматривать первых и вторых как один вид. Новым весомым аргументом в пользу такой точки зрения стал череп возрастом около 1 млн лет, обнаруженный в 1997 г. в Среднем Аваше (Эфиопия), в отложениях геологической формации Бури. И по метрическим, и по качественным характеристикам эта восточноафриканская находка отличается от любого из черепов эректуса из Восточной Азии не больше, чем они сами различаются между собой.[27]
Если отвлечься от ряда мелких деталей, то не будет преувеличением сказать, что для большинства представителей вида эректусов в общем характерен уже вполне человеческий скелет, который по многим параметрам, в том числе по размерам и пропорциям, очень близок к современному состоянию. Особенно показательно в этом смысле соотношение длины бедренной, плечевой и предплечевых костей. У шимпанзе оно равняется примерно 1:1, а у людей, хотя плечо имеет почти тот же абсолютный размер, бедро удлинено, а предплечье укорочено. Впервые эти человеческие пропорции фиксируются именно у эректусов около 1,5 млн лет назад (рис. 20). Вид эректусов отличается также от более ранних гоминид возросшими размерами тела и уменьшением различий по этому признаку между полами. Кроме того, уже у самых ранних эректусов (т. е. тех, кого причисляют ещё к виду эргастер (Homo ergaster), полностью отсутствуют какие бы то ни было черты, свидетельствующие о сохранении приспособленности к древесному образу жизни. В то же время ряд особенностей в строении таза, позвонков и костей конечностей ещё заметно отличает архантропов от более поздних гоминид.
Рис. 20. Соотношение длины костей конечностей у шимпанзе (1), австралопитека афарского (2), австралопитека гархи (3), эректуса (4) и современного человека (5)
Череп на этой стадии эволюции человека изменяется не столь заметно, как остальной скелет, хотя тенденция к росту объёма мозговой полости, отчётливо наметившаяся уже у хабилисов, сохраняется. Это хорошо видно при сравнении, например, с черепом австралопитека африканского (рис. 21). Средний размер эндокрана у представителей вида эректус составляет около 1000 см3. Правда, сейчас ещё до конца не ясно, был ли процесс увеличения мозга постоянным и непрерывным, или же он носил скачкообразный характер. Об этом трудно судить с уверенностью не только потому, что черепов с хорошо сохранившимся мозговым отделом обнаружено пока не так много, но и потому, что большую их часть трудно точно датировать. В итоге одни исследователи считают, что на протяжении всей истории вида эректус происходило постепенное увеличение мозга гоминид, а другие убеждены, что скачок в объёме эндокрана имел место лишь на стадии ранних архантропов, а в последующий период вплоть до появления палеоантропов сколько-нибудь существенных изменений уже не было.
Рис. 21. Черепа австралопитека африканского (слева) и эректуса (справа). Хорошо видна разница в размерах черепной коробки
Несмотря на увеличение мозга, на черепе архантропов сохраняется много примитивных черт. Лобная кость у них низкая и покатая, с прямо выступающим надглазничным валиком, затылок угловатый, стенки черепа толстые, а наибольшая его ширина приходится не на среднюю часть, как у неандертальцев и современных людей, а на основание, как у австралопитеков. Для лицевого скелета характерно ещё заметное выступание вперёд ротовой части (хотя и не столь сильное, как у более ранних гоминид), а нижняя челюсть лишена подбородочного выступа и убегает назад. Жевательные зубы крупнее, чем у современных людей, резцы тоже, а у яванских эректусов иногда встречается даже диастема. В то же время, по относительному размеру зубов и нижней челюсти, а также по толщине эмали уже самые ранние архантропы отличаются от современных людей гораздо меньше, чем австралопитеки и хабилисы.
Антропологические данные дают некоторые основания предполагать, что архантропы, по крайней мере, поздние, могли обладать зачатками речи. Во всяком случае, по размерам и строению челюстей и ротовой полости они гораздо ближе к современным людям, чем к обезьянам и, по-видимому, потенциально были способны совершать языком все движения, необходимые для того, чтобы успешно артикулировать гласные и согласные звуки. Это, конечно, ни в коем случае не доказывает, что речь, действительно, звучала на Земле уже на столь ранней стадии нашей эволюции, но в принципе такая возможность не исключена.
Вместе с костями архантропов часто находят их каменные орудия. Иногда они очень похожи на орудия, которыми пользовались ещё хабилисы, а иногда сильно отличаются от них, превосходя их совершенством формы и обработки. Особенно эффектно выглядят крупные, симметричные, тщательно оббитые с двух сторон изделия с копьевидным или топоровидным концом, выполнявшие множество самых разных функций, но именуемые рубилами и колунами (рис. 22). Эти изделия типичны для ашеля или ашельской эпохи (термин происходит от названия местечка Сент-Ашель во Франции, где в позапрошлом веке было найдено много рубил), которая следует в археологической периодизации за олдувайской и охватывает период примерно от 1,5 млн до 200 тыс. лет назад. Правда, рубила и колуны находят почти исключительно только в западной части ареала расселения архантропов, тогда как в Восточной Азии они по непонятной пока причине встречаются крайне редко. В восточноазиатском регионе даже более поздние, чем эректус, гоминиды пользовались в основном орудиями, с технологической точки зрения близкими олдувайским. Причём этот факт до сих пор не получил сколько-нибудь удовлетворительного объяснения. Ещё более загадочным кажется то обстоятельство, что в Юго-Восточной Азии костные остатки эректусов вообще не сопровождаются какими бы то ни было искусственно изготовленными предметами. Возможно, они пока просто не найдены, хотя нельзя полностью исключить также, что первоначально гоминиды обходились в этом регионе без каменных орудий, найдя им более или менее равноценную замену в изделиях из иных, менее долговечных материалов, таких, например, как бамбук.
