Г. Линде_ Бреттшнейдер - Из глубины веков и вод
Правда, теперь бесполезно искать следы этой гробницы. Когда в XV веке побережье Малой Азии попало в руки рыцарей-крестоносцев, они варварски разнесли на куски здание величественной усыпальницы царя Мавсола и использовали эти куски как строительный камень для сооружения своей крепости – замка Святого Петра. Колонны и статуи неповторимой красоты невежественные завоеватели безжалостно встроили в толстые стены средневековой крепости. В этих стенах они находятся и поныне.
Но как славился когда-то древний Галикарнас, так прославилось теперь и имя рыбачьего поселка Бодрум благодаря найденным у его берегов памятникам античного искусства.
Богиня из морских глубин
Летом 1953 года бодрумские рыбаки вытащили с морского дна вместе с губками обросшую водорослями и раковинами статую.
Чтобы ценная находка не попала в руки некомпетентных людей, они отнесли ее в ближайшее жандармское управление. Затем они сообщили о ней старосте Бодрума. И в тот же самый день о находке был поставлен в известность Археологический музей в Анкаре.
Прибывшие три дня спустя эксперты были поражены: неожиданно они увидели перед собой творение высокого мастерства. Это было бронзовое изваяние величиной больше человеческого роста, изображающее печальную женщину редкой красоты.
«Мы тут же поняли, что видим нечто необычайное, – сообщал после возвращения из Бодрума один из экспертов. – В ярком свете дня голова статуи предстала перед нашими глазами во всей своей совершенной красоте. Ее грустное и милое лицо тотчас убедило нас, что эта скульптура – подлинный шедевр. В этом лице волнует неподдельная сила чувства, какая присуща лишь созданиям истинно больших мастеров».
По мнению искусствоведов, статуя является оригиналом, относящимся к IV веку до н. э. – веку великого Праксителя, периоду расцвета классического искусства Древней Греции.
Но как оказался этот шедевр здесь, на морском дне, в километре от берега? На этот вопрос существует только один ответ: статуя была частью груза парусника, который вез произведения искусства из Галикарнаса или из какого-нибудь другого греческого города провинции Малая Азия. Он шел, по-видимому, в Рим, куда свозились все богатства Средиземноморья. Но ведь если это действительно так, то здесь, у Бодрума, на морском грунте должен лежать целый музей – второе издание знаменитой галеры Махдия, груз которой был настоящим событием для мира искусства.
Эта мысль не дает покоя молодому любителю приключений из Соединенных Штатов Питеру Трокмортону. Он работает журналистом, а в свободное время занимается подводным спортом. Скопив деньги на поездку в Европу, в один прекрасный день он садится да греческий туристский пароход и плывет в Бодрум. Он надеется побольше разузнать о подводных сокровищах Бодрума и рассчитывает на помощь местных собирателей губок.
В первый же день, плывя на лодке в портовых водах, он обращает внимание на чудесный глиняный кувшин, в котором лодочник держал пресную воду. На другой день лодочник по его просьбе показывает ему место, где был найден сосуд. Трокмортон тут же натягивает свое водолазное снаряжение и исчезает в воде.
На дне моря он обнаруживает древнеримскую галеру, затонувшую, очевидно, около 1700 лет назад. Вокруг нее песок прямо-таки усеян черепками и амфорами. Трокмортон, окрыленный удачей, по кабелю передает в Нью-Йорк сообщение о своем открытии. В ответ на его телеграмму ему присылают на подмогу целый отряд аквалангистов.
И вот начинаются систематические изыскания. За несколько месяцев ныряльщики с помощью ловцов губок находят вокруг островка Ясси обломки тридцати девяти затонувших кораблей. Это были суда разных времен – античности, средневековья, а также и наших дней. Рядом с галерой, построенной два тысячелетия тому назад, покоится на этом единственном в своем роде кладбище судов турецкий фрегат XVIII века. А поперек них, сверху, лежит корпус подлодки, затонувшей во время последней войны. Особенно хорошо сохранился византийский грузовой корабль. Внимательно осматривают подводники место находки. Они разыскивают предметы, которые могли бы раскрыть подробности кораблекрушения. По кусочкам собирают они свидетельства катастрофы и сопоставляют их между собой до тех пор, пока не проясняются, наконец, обстоятельства трагического происшествия. К своему великому удивлению, они даже выяснили, как звали капитана этого судна, которое погибло еще в 600 году н. э.: на бронзовых весах было выгравировано имя Georges (Георгос). В каюте капитана лежат еще остатки его последней трапезы – косточки маслин, орехи и панцирь омара. Рядом – еще не откупоренная амфора с вином. Ее горлышко запечатано воском. А вокруг множество монет и керамических изделий, позволяющих точно установить исторический период, к которому они относятся.
Корабли античного времени известны нам лишь по описаниям историков и по изображениям. Если бы удалось поднять из воды это судно! Обсудив этот вопрос, водолазы решают внести конкретное предложение, которое и направляют в один из научно-исследовательских институтов Америки. Они предлагают, не жалея сил и времени, поднять судно по частям, а потом, на земле, вновь смонтировать его. Если это удастся сделать, в мире будет одной достопримечательностью больше.
Бесполезный кусок металла
Снова и снова возвращаются мысли журналиста-ныряльщика к глубоководному кладбищу галер. В чем тут дело, задает он себе вопрос, почему все эти корабли потерпели крушение на одном и том же месте? И вот однажды он наконец находит ответ. На глубине всего лишь нескольких метров он обнаруживает острый, как нож, риф. Так вот в чем разгадка! Это он распорол все несчастные корабли, словно банки с сардинами!
Идут дни, недели. Бодрумские собиратели губок по мере сил и возможностей помогают ныряльщикам, указывают им места находок, а иногда приносят показать и свои собственные трофеи.
Как-то раз к Трокмортону явился старик. В руках он держал завернутый в тряпку тяжелый слиток металла.
«Это бронза, – сказал он, – только она уже вся позеленела и теперь ей, наверно, грош цена».
Как и раньше, американец просит показать ему место находки. В тот момент, когда он с лодки старика ушел под воду, пробил еще один великий час в истории подводной археологии. Стиснутый скалами и полузасыпанный тонким песком, лежал на грунте корабль, нагруженный всевозможными бронзовыми предметами. Это были, по-видимому, разные инструменты и оружие. Трокмортон берет с собой две вещи и, приметив ориентиры, возвращается в Бодрум.
Археологи, исследовав находку, пришли в восторг. Судя по способу обработки и по форме изделий, они относятся к древнейшим гомеровским временам. Судно столь отдаленной эпохи еще никому и нигде не удавалось обнаружить.
Судно бронзового века! В ответ на эту волнующую весть в Бодрум отправляют новую научную экспедицию. В мае 1962 года она начинает работу. Руководство экспедицией находится в надежных руках американского археолога Джорджа Ф. Басса и ветерана подводного спорта француза Фредерика Дюма. Не остается в стороне и Трокмортон.
Дюма находит „жернов”
«Здесь!» – собиратель губок указывает рукой в зеленую, как смарагд, воду. У самых утесов он выключает мотор. Лодка по инерции пробегает еще несколько метров и останавливается.
Дюма и Трокмортон прибыли к мысу Гелидонья. Они помогают друг другу натянуть водолазную амуницию и прыгают в воду, правой рукой придерживая маски, чтобы их не сорвало с лица в момент погружения.
Поначалу они с трудом ориентируются в густых сумерках глубины, и им не сразу удается отыскать нагружённое бронзой судно. Подводный ландшафт совершенно переменился. Многие из прежних ориентиров глубинное течение засыпало песком; зато обнажились другие места, которые раньше не были видны. Но вот неподалеку явственно вырисовывается груда медных брусков. Дюма подплывает к ней и вынимает нож. Тщетно старается он отделить один из брусков. За три тысячи лет они намертво срослись в одну громадную глыбу. Подплыв к другому такому же нагромождению меди, Дюма повторяет свою попытку и тут замечает лежащий на дне круглый плоский камень с отверстием посередине. Дюма осторожно переворачивает его.
Не жернов ли это?
Американец вопросительно смотрит на Дюма. Но тот не может ответить: под водой нельзя разговаривать. Тщательно отмечает он место находки, и ныряльщики всплывают.
Когда они достигают поверхности, Трокмортон оглядывается и еще раз смотрит вниз. С высоты глыба меди выглядит значительно меньше, чем он представлял себе по памяти. В его душу закрадываются сомнения. Никаких обломков судна они не видели. Эти медные бруски – уж не обычный ли это балласт, который сбросил в надежде спастись терпящий бедствие корабль?
Археологи настроены более оптимистично. Басс твердо убежден, что в глубине сохранились части корпуса судна. «Придется убрать тонны песка и камней, – говорит он, – но после этого мы получим ответ на вопрос о том, какими были корабли бронзового века».
