Лидия Сковронская - Родительский класс, или Практическое руководство для сомневающихся родителей
Часто бывает так, что болезненные чувства вины и стыда, связанные с первой кражей, остаются с человеком на всю жизнь как усвоенный моральный урок. Поразительно, но этот урок, оказывается, был нам нужен! Обо всем этом хорошо бы поговорить с вашим ребенком, если заметили у него чужую вещь. Только не торопитесь обзывать его вором или браться за ремень. Напуганные поступком ребенка родители могут учинить над ним такую расправу, которая не сопоставима с проступком. Как в случае с одной мамой, которая сильно отхлестала свою дочь по лицу, узнав, что дочка взяла ее кошелек и спрятала среди своих игрушек. Девочке было тогда шесть лет. И когда мама ее спрашивала, зачем она это сделала, она сквозь рыдания твердила только одно: «Я не знаю. Я не знаю. Я не знаю!» Давайте поверим этой девчушке, что она действительно не знала, зачем ей этот кошелек – просто понравился, да и денежки там настоящие. А что двигало разгневанной мамой, которая ее била? «Мне было так страшно, что она вырастет и станет воровкой», – признается она. Успокойтесь, не станет, если у вас хорошие, теплые, любящие отношения с дочкой, если у вас есть с ней контакт и если в семье с моральными нормами все в порядке.
Повторюсь: первая кража – это повод поговорить с ребенком на тему «Почему нельзя брать чужое?». Но не кричать и не угрожать, не морализировать излишне. Задача взрослых – разобраться в ситуации, понять, что двигало ребенком. Помним ли мы, что любая конфликтная ситуация дана нам для развития?«Расскажи, пожалуйста, как это произошло. Знаешь ли ты, что чужие вещи нельзя брать без разрешения? А почему? У тебя кто-нибудь брал твои вещи? Что ты чувствовала тогда? Что будет, если все дети в вашем детском саду будут без спросу брать чужие вещи? Что тогда произойдет? А если так будет во всем городе? Во всей стране? Во всем мире?»
И слушать, слушать и слушать своего ребенка. Спокойно, не торопясь… И обязательно вернуть украденную вещь пострадавшему.
«Почему ты так поступил: просто решил попробовать, или, может быть, это была месть? Что ты чувствовал, когда крал? А потом? Так делает твой друг и ему за это ничего не бывает? Или увидел случай воровства в фильме и подумал, что так можно?»
А разве телевидение, известные фильмы не романтизируют ограбления? Ах, какие очаровательные, хитрые, смелые грабители банков… Герои! Дети же видят это… Ну давайте совсем размоем границы дозволенного. И что будет? Опасно забывать о последствиях!
«Ты, дружок, знаешь, что в государстве есть законы, защищающие права людей? Зачем созданы эти законы? Чтобы людям жилось безопасно. А что бывает с теми людьми, которые эти права нарушают: крадут, например? Их наказывают: судят и сажают в тюрьму». И все это в диалоге, не в виде нотации. Просто настало время поговорить об этом.
Бывает и так, что родители или другие близкие люди невольно становятся причиной детской лжи или воровства. Вспоминается такой случай. Мальчику девяти лет дедушка обещал на день рождения подарить модель машинки, которую так давно хотел иметь внук. Парнишка не один раз ходил в магазин и любовался этой игрушкой – она была копией настоящей. Но накануне дня рождения дедушка передумал и купил внуку на отложенные деньги «Детскую энциклопедию». С точки зрения дедушки, энциклопедия полезнее для развития ребенка. Представляете разочарование мальчика? Они же договаривались о машинке! А договоренность была нарушена, ожидания ребенка не оправдались. Горечь разочарования переросла в месть, и мальчик, зайдя в кабинет деда в его отсутствие, вытащил у него из шкатулки тысячу рублей. Пропажа обнаружилась, когда ребенок на следующий день размахивал крупной купюрой в школьном буфете, покупая сладости одноклассникам. Буфетчица рассказала учителю, та – маме. Естественно, что дома состоялся крупный скандал, мальчик был сурово наказан.
Разбираясь вместе с ним и мамой в этой истории, мы пришли к выводу, что при несомненной вине мальчике взрослые тоже несут ответственность за происшедшее. Когда мальчик рассказал предысторию своего поступка и логика происшествия стала очевидна, мама сама захотела первой попросить прощения у сына за нарушенное обещание. И сделала это: «Прости, сынок. Мы были не правы, потому что не купили тебе машинку, как обещали». И тогда мальчик, расплакавшись, бросился к маме на шею, прося прощения и говоря, как он ее любит. Хотя до этого ребенок был хмурым и отказывался с кем-либо идти на контакт. Мир был восстановлен. Мальчик решил с маминой поддержкой попросить прощения у деда.
Какой урок мы можем извлечь, анализируя этот случай? Наверное, что нам, взрослым, следует начать с себя, нам самим нужно честно выполнять данные обещания. Ведь если бы дедушка купил именно ту машинку, о которой договаривался с внуком, то ничего бы и не произошло. Мы очень хотим, чтобы честными выросли наши дети, честными были наши с ними отношения. Но иногда что-то этому мешает. Что? Попробуем разобраться.
«Я училась в интернате. Семья была из трех человек: мама, бабушка и я. Пенсия у бабушки была очень маленькая, и маме приходилось трудно. Социальные службы предложили отдать меня в интернат на полное государственное обеспечение, и мама, задавленная нуждой (было это в 1960-е годы), согласилась. С понедельника по субботу мы были оторваны от родителей. Утро понедельника я ненавидела. Родители забирали детей в субботу вечером, так как суббота была тогда рабочим днем. И на общение с родными приходился этот кусочек субботы и воскресенье. Так хотелось радоваться этому времени, проведенному с любимыми, дорогими людьми! Но все могло быть омрачено, если в моем дневнике оказывались замечания или тройки.
По мнению мамы (а она в прошлом учитель), я должна была учиться на четыре, пять и не иметь замечаний в дневнике. Это тогда называлось «хорошистка». А ребенком я была живым, веселым и подвижным. Высидеть на уроке 45 минут, не поболтав и не шелохнувшись, было для меня невозможно. И потому в дневнике появлялись записи: “Болтала и смеялась на уроке!”, “Бегала на перемене”, “Плохо вела себя в классе”, “Мешала учителю”, и т. п. На переменке побегать и покричать тоже было нельзя, нужно было ходить парами, и за этим смотрели строгие дежурные, которые тоже могли вписать в дневник замечание. И вот если замечание или тройка появлялись в моем дневнике, то я точно знала, что мама будет огорчена – я не соответствовала ее ожиданиям – и восхитительное воскресенье будет испорчено наказанием и чтением морали. Или еще пострашнее – бойкотом. А я никак не могла допустить этого.
Надо было что-то делать, искать выход из ситуации. И случайно забредшая в мой дневник тройка прекрасно переправлялась на пятерку – только хвостик пририсовать в другую сторону, а лишнее – стереть. Для стирания лучше всего подходила не резинка, а бритва. Если же дневник пестрел замечаниями, то самое лучшее было – вырвать страницу и проставить оценки за неделю заново, подделав подписи учителей. Научилась я это делать мастерски, отличить было практически невозможно.
Помогала я исправлять оценки и другим детям, так как за плохие оценки их могли выпороть. Конечно, было и стыдно, и страшно, что заметят. Но рисковать стоило. Я знала, для чего я это делала: чтобы не потерять мамину любовь», – рассказывает одна из женщин. Конечно, если бы любовь мамы не зависела от успехов дочки, была бы безусловной, то девочке не пришлось бы врать, выкручиваться. Просто не всегда безопасно для детей говорить правду взрослым.
Иногда дети врут, чтобы их хвалили. Большинству детей не хватает похвалы: в нашем обществе не хвалят и не обнимают около 66 % детей! А у ребенка есть потребность быть хорошим. И чтобы соответствовать стандартам «хорошести», которые задают родители, ребенку приходится врать. Дети рано начинают распознавать эти стандарты и, обманывая, приспосабливаются к ним. «Будь послушным, хорошим мальчиком, слушайся маму. И тогда я куплю тебе шоколадку», – говорит папа, уходя на работу. Но разве ребенок целый день может быть абсолютно послушным? Да тогда это не ребенок, а робот какой-то. Ему сказали – он сделал. И вот папа возвращается с работы и спрашивает дитя: «Ты маму слушался?» «Да», – механически отвечает сын. Но разве это правда? Не может ребенок скрупулезно проанализировать весь день, взвесить все свои поступки и выдать правдивое среднее арифметическое: когда он маму действительно слушался, когда – нет, и что там перевешивает. Это игры, в которые по обоюдному согласию и негласным правилам играют сначала взрослые, а потом и дети. Папа притворяется, что верит в послушание сына, сын притворяется, что говорит правду. Игры с элементами лжи.
Меня всегда вводило в ступор требование взрослых быть послушной, стремление к абсолютному детскому послушанию. Это какая-то игра в одни ворота, где ребенок – неодушевленный объект воспитания. «Тебе сказали – ты должен безропотно, не возражая, это выполнить». А зачем, почему, отчего, хочу ли, могу ли, согласен ли – это никого не волнует. А договариваться когда будем? В диалог вступать? Контакт устанавливать?
