Дима Зицер - Свобода от воспитания
Неисповедимы пути нашего интереса. Бывает, что, зацепившись за какую-то незначительную деталь, он разрастается все больше и вот уже включает в себя и музыку, и танец, и людей вокруг, и вообще целый мир.
Интерес важно не спугнуть. А для этого просто нет другого выхода – нужно полностью положиться на человека. Девочка чудесно разберется сама, что именно ее увлекает, а что пока можно не замечать. Только в этом случае у нас останется чудесное впечатление от вечера, события, встречи. Ничего не поделаешь: интерес – штука спонтанная.
Возможно, приятно думать, что мы и есть самое главное в жизни детей, что без нас они не в состоянии и шагу ступить. Что красоту они способны воспринимать только в рамках наших инструкций. Должен окончательно разочаровать читателя: это не так. Совсем не так. Наша роль значима, но она заканчивается в тот момент, когда мы купили билеты в театр. Вернее, наша роль как раз и состоит в том, чтобы дать человеку возможность и право на собственные впечатления. Иначе попросту невозможно этому научиться – тому самому непосредственному восприятию. Эффект, который достигается, прямо противоположен ожидаемому: человек в рамках указаний теряет способность видеть, слышать, воспринимать. У него отбирается право обращать внимание на прекрасные мелочи, его интерес подменяется интересом взрослого. И потом – совсем скоро – этот взрослый обращается к ребенку с претензией: «Тебе ничего не интересно». Конечно, неинтересно, ведь столько сил потрачено на убийство этого самого любопытства!
Кстати, как обычно в подобных случаях, процесс является двусторонним: интерес взрослого погибает вместе с детским. Взвинченная мнимой ответственностью за чужое внимание, мама и сама, бедная, не видит, не слышит, не замечает, являя собой яркий и недвусмысленный пример для дочери.
Как иначе? Да просто: получать самим удовольствие от происходящего, наслаждаться. После спектакля – если будет желание – обсудить, обменяться впечатлениями (которые, как известно, у каждого свои). Вот и все.
ПРОДОЛЖАЕМ РАЗГОВОР
Что же такое интерес к знаниям?
Это, возможно, самый главный вопрос, касающийся образования. Интерес к знаниям ничем не отличается от любого другого интереса: смотреть в окно или играть в снежки. Любопытство – базисное качество, и оно есть у каждого. Поэтому сделать так, чтобы у человека возник интерес к учебе, очень просто: нужно не убивать этот интерес. Как его уничтожают, к сожалению, коллеги и родители знают очень хорошо: «Вырастешь – узнаешь», «Ты мешаешь мне разговаривать», «Ты сейчас этого не поймешь», «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали» и тому подобными фразами.
Бывает ли так, что интерес у ребенка есть, но родители его неправильно понимают?
Для начала родители должны честно ответить себе на вопрос, что для них важнее – интерес ребенка или их собственные ожидания. Например, у человека в шесть лет блестящее чувство юмора: начнет рассказывать – ну просто Довлатов. Но при этом читает он плоховато. Что важнее? Конечно, это вопрос риторический… С другой стороны, именно так сегодня устроена система образования: второе считается критически важным, а первое неважно вовсе. И хорошо бы понимать, что огромное количество норм просто навязывается нам по самым разным причинам. Остается только самим не терять пропорции между навязанным и настоящим. И больше верить себе.
Многим родителям очень хотелось бы, чтобы ребенок уже за несколько лет до школы интересовался буквами. Ведь некоторые мамы и папы в свое время начинали читать уже в четыре года.
О, это известная история: все взрослые когда-то начали читать в четыре года. Это просто уму непостижимо! Так им рассказывали их родители… Здесь дело в наших родительских ожиданиях и страхах. Отчего-то маме ужасно важно, чтобы ее ребенок в четыре года начал читать. Очевидно, что это мамина задача или проблема, ребенок здесь ни при чем. Как же так получилось, что мама видит собственную реализацию, успешность в ощущениях, навыках, умениях другого человека? Представим, что мама понимает это и готова над собой работать. Но как быть с теми требованиями, которым ребенок должен соответствовать при поступлении в школу? Мама должна решить, что важнее: удовлетворять чьи-то чужие требования или жить в гармонии с любимым человеком, то есть с ребенком. Если мама пребывает в парадигме «что обо мне подумает соседка/подруга/государство/РОНО», то, понятное дело, ребенок в этом списке окажется в конце. Разумеется, мама не может признаться себе в том, что РОНО для нее имеет большее значение, чем ребенок, и возникает оправдание: «Я делаю ему плохо, чтобы ему потом было легче».
Получается, что мама сейчас портит жизнь себе и ребенку, рушит их любовь ради возможной, призрачной пользы от этого в будущем. Но лично я – а у меня небедный педагогический опыт – не встречал ни одного человека, которому в итоге становилось бы хорошо от такого обращения. Для родителей гораздо важнее долг, который они ощущают не перед внешним миром, а перед ребенком. Мы боимся упустить то время, когда он способен развиваться и получать знания. А вдруг уже подросший ребенок спросит родителей: «Почему вы не отдали меня в другую школу? Почему не заставляли меня учиться?» Родители нередко считают, что они что-то должны своему ребенку. Вероятно, в этом есть некоторая правда, но я предлагаю проверить другую позицию – попробовать обойтись без долженствования вообще.
Мы говорим о человеческих взаимоотношениях, об отношениях любви. Понятие любви представляется мне самым важным. Любимому человеку стараются делать приятно и не делать неприятно. Поставьте на место ребенка мужа/жену/любимого/любимую и попробуйте: «Я сейчас тебе сделаю больно, чтобы потом тебе было хорошо» – странная, практически невозможная ситуация.
Если мы говорим об отношениях любви и взаимодействия с ребенком, то родители не пропустят его интереса к чему бы то ни было, просто потому что им интересен сам ребенок. Их волнует, как он растет, как разговаривает, как ходит, как ест, и это называется любовью. И ребенку ужасно интересно, как родители ходят, разговаривают, что они делают или не делают. В этих отношениях взаимодействия и устанавливается главная модель: если хотите чем-то заинтересовать ребенка, интересуйтесь этим сами. Хотите, чтобы он читал, – читайте сами. Если ребенок будет регулярно видеть вас с томиком Бунина, я гарантирую, что, глядя на вас, он тоже начнет читать.
Если мы находимся в отношениях любви и взаимодействия с ребенком, возможно ли, что выросший он спросит: «А почему вы не водили меня в музыкальную школу?» Может, он и задаст такой вопрос, а потом вспомнит: «Ах, я же в это время играл в футбол!» Когда во главу угла поставлено не долженствование, а любовь и интерес – это другая система координат… Я не думаю, что жизнь устроена как выживание. Жизнь устроена как жизнь. Неизвестно, кто кому и что скажет через 20 лет, на это ориентироваться нельзя.
Трудно ли перестроиться на эту модель?
Надо научиться заниматься в первую очередь собой. Я повторяю это раз за разом, поскольку это действительно, на мой взгляд, главный (а возможно, и единственный) путь к получению кода доступа к взаимоотношениям. К сознательному влиянию на них, к способности произвести желаемые изменения. Представьте ситуацию: ребенок, сидя за столом, роняет еду на пол. Мама начинает возмущаться и кричать, а могла бы заняться собой: сделать один глубокий вдох. Всего один. Это трудно, нужен определенный навык, но он приобретается всего за каких-то несколько дней тренировок. Большинство людей, сделав глубокий вдох, успевают сообразить, что дело в них самих, а вовсе не в ребенке. Происходит быстрая перезагрузка – совсем как в компьютере. Это ведь нормально, что у человека что-то падает. Со всяким может случиться. Или что человек трех, семи, десяти лет запачкал и порвал одежду. Нормально, если ребенок бегает и шумит. Если нас это раздражает – давайте заниматься собой.
Вы часто говорите о праве ребенка на свободный выбор. Как понять, что ребенок уже готов воспользоваться этим правом?
Лучший способ научить ребенка решать за себя – быть для него примером. Пусть родитель сам принимает осознанные решения. А лучший способ лишить ребенка способности выбирать – решать все за него. В некотором смысле человек готов самоопределяться с рождения. Я понимаю, что это звучит несколько революционно, но здесь нет никакой революции. Ведь уже давно не новость, что людей неправомерно разделять ни по цвету кожи, ни по разрезу глаз, ни по возрасту, ни по размеру. Нужно сделать еще один шаг вперед и осознать, что это значит. Права ребенка и права человека – это одно и то же, ребенок ведь и есть человек. С собственным набором навыков, возможностей, способностей.
